необходимое условие для допуска в парк, равно как джип-внедорожник, джинсы, сосиски-гриль и гамбургер в упаковке с клоуном. Гитарист обязательно должен был быть длинноволосым, а колготки у девушки — персикового цвета. И каждый должен был находиться в строго определенном месте, в квадрате, образуемом воображаемыми линиями. Все были обязаны смеяться через равные промежутки времени, а собаки — смотреть на солнечный закат. Бегунам предписывалось носить синюю форму. «Терпеть не могу это дерьмо, — в сердцах подумал Уихара. — Лучше уж сидеть дома!» И в каждой голове обязательно должен был находиться мозг, который следовало вышибить наружу ударом бейсбольной биты.
Несмотря на то что рубаха Уихара была забрызгана кровью, на него никто не обращал внимания. От пятнышка на штанах распространялся запах соленой рыбы — это был кусочек мозга его отца. Но всем было наплевать, они видели только то, что лежало на поверхности. Это было всего лишь сборище гнусных хлыщей, толпа дегенератов, аккуратно расставленных на поляне как шахматные фигурки. Они могли лишь исполнять неизвестно чьи приказы и не видели настоящей реальности, которая для них заключалась в ударе битой по черепу.
За раскладным столиком сидели двое, играли в гляделки и улыбались. Вдруг мужчина заметил большую гусеницу, которая ползла по гладкой полированной поверхности, и указал на нее пальцем. Взгляды стали чередоваться: взгляд на гусеницу — взгляд в глаза друг другу…
Наконец Уихара вошел под своды леса, и его сразу же охватило ощущение неизъяснимого блаженства. Где-то щелкали и переливались голосами невидимые птицы. Людей становилось все меньше и меньше. Какое-то время Уихара шел не разбирая дороги, пока не наткнулся на узенькую тропинку. Здесь было уже темно — ветви так густо переплелись, что образовывали настоящий туннель. Изредка налетал порыв ветра, и лес будто вздыхал… Под ногами аппетитно хрустели сухие листья.
Уихара неспешно брел по тропинке, размышляя о том, успеет ли он добраться до бомбоубежища засветло. Как говорилось в описании, там непременно должно быть вывешено предупреждение, а все вокруг затянуто проволочной сеткой. Убежище окажется, как полагал Уихара, непосредственно за ограждением.
Чем дальше он шел, тем плотнее становился ковер из палой листвы. Неожиданно Уихара увидел раздвинутые женские ноги и едва не налетел на парочку, что предавалась любви прямо на тропинке. Заметив незнакомца, женщина закрыла лицо и стала вырываться из цепких объятий любовника. Последний только скользнул по Уихара взглядом, затем опустил голову и принялся лизать женщине груди. Из-за темноты Уихара не удалось как следует разглядеть их — он запомнил лишь белизну женского лица и ее выдающийся вперед подбородок. Это напоминало мордочку какого-то зверька, название которого он забыл. «Ну, все его знают… у нас, в Японии, не водится… А, черт с ним!»
Где-то вдалеке прозвучал предупредительный сигнал — парк закрывался на ночь. Хотя Уихара прошагал достаточно, он совсем не чувствовал усталости. Он бегом пересек широкую поляну и снова углубился в лес. Склон холма стал круче, но Уихара даже не запыхался. Он чувствовал в себе присутствие червя хослокатерии. Этот белесый паразит, невообразимо длинный и тонкий, уже завладел всем его телом. Уихара ощущал его под самой кожей. Прочитав о черве больше сотни страниц в Интернете, он теперь полагал, что понял его взаимосвязь с человеческим мозгом. Червь проникал в организм через кровеносную систему и таким образом мог достигнуть любой его части.
Человеческий мозг способен вырабатывать огромное число высокоактивных химических веществ, которые вызывают у человека приступы возбуждения или, наоборот, торможения. Если в процессе биохимической деятельности организма преобладают первые, то человек трясется от непонятного страха. Если же преобладают вторые, то индивидуум становится вальяжным и добрым. Все происходит на молекулярном уровне.
Мозг представляет собой гигантский комплекс, в который входят нейроны, соединенные в определенную систему. Иными словами, нервная система уподобляется сети, чем-то напоминающей Всемирную Паутину. К тому же нейроны передают информацию друг другу посредством электрических импульсов, что делает сравнение с Интернетом еще более уместным. Прохождению этих сигналов способствуют или препятствуют те или иные химические соединения, которые, по сути, оказывают решающее влияние на функционирование системы в целом. Обмен информацией происходит непрерывно, причем тот или иной информационный поток может усиливаться, изменяться или вообще сводиться на нет.
Вещества, содержащиеся в выделениях червя, имеют почти тот же состав, что и те, что имеются в человеческом мозгу. Иначе говоря, говно какого-то червяка способно усиливать или подавлять определенные потоки информации в нервной системе, даже если, как пишет достопочтенный VX-gaz, вероятность этого рассчитывается как один к двум. Вот почему носители этого червя часто склонны совершать дикие и противоречивые поступки. И тогда можно наблюдать бросающихся с обрыва баранов, от души веселящихся ацтекских узников или стариков, что безропотно ждут мучительной смерти. И единственное, что объединяет все эти существа, — это то, что все они приговорены.
Где-то раздавались человеческие голоса, но из-за густой листвы слов нельзя было различить. Ясно было одно: голоса приближались. Уихара свернул с тропки и, стараясь не наступать на сухие сучья, скрылся в подлеске. Из предосторожности он согнулся в три погибели и в таком виде проковылял еще несколько метров, пока не споткнулся о корни огромного дерева. На стволе он разглядел металлическую табличку, на которой было выгравировано одно слово: «Целкова». Уихара решил переждать и притаился в тени. Было довольно свежо. Над головой роились целые тучи насекомых. К лицу липла паутина, по рукам что-то бегало и щекоталось, но это можно было и перетерпеть. Голоса раздавались уже совсем близко. Уихара увидел чьи-то ноги, обутые в кроссовки. Он замер под деревом и даже перестал дышать. Перед глазами маячила табличка с непонятной надписью. Но шаги скоро удалились, и Уихара смог перевести дух.
Тропинка становилась все уже и уже. Навстречу стали попа даться щиты с предупреждениями об опасности. Через некоторое время тропинка вывела Уихара на гравиевую дорогу, по которой вполне мог проехать грузовик. Она оканчивалась не большой полянкой, где стояли щитовой дом в два этажа и телефонная будка. Неоновая лампа освещала надпись: «Деревообрабатывающая мастерская». Дом оказался небольшим — по площади как два школьных класса. В окнах отражался бледный неоновый свет. Внутри царила тьма — людей тут точно не было. Крыша представляла собой кое-как скрепленные листы шифера. Все строение напоминало скорее увеличенную садовую беседку, нежели рабочее помещение. Имелось два входа — один нормальный, а другой служил для погрузки стволов. На первом этаже помещались различные агрегаты и станки для работы по дереву. Почтовый ящик был до отказа забит деловой корреспонденцией, вероятно какими-то циркулярами и распоряжениями. Замок был покрыт толстым слоем паутины и пыли. На дверях кто-то укрепил кусок картона, на котором нацарапал черным маркером сообщение о том, что по всем вопросам посетителям следует обращаться в администрацию парка. Судя по всему, работы здесь не велись несколько месяцев. Уихара сверил расположение здания относительно дороги и лесного массива. Он так же зарисовал на плане все окрестные деревья. Выходило неплохо, тем более что укрепленная на крыше дома антенна могла послужить в случае надобности прекрасным ориентиром.
Уихара юркнул в лес и нашел свою тропинку. Вскоре ему встретился большой щит: «Проход запрещен». Тропинка терялась в пышной растительности. Он сделал еще несколько шагов и ткнулся в сетку. Здесь тоже был вывешен запрещающий знак. Ниже Уихара разглядел замызганную табличку, на которой едва виднелись буквы: «Хинода». Он огляделся — самая глушь, ни зги не видать! Было тихо, только стрекотали насекомые да перекрикивались, отходя ко сну, птицы. Уихара выдохнул изо рта вылетело облачко белого пара. Но особого холода не ощущалось, и он решил идти дальше, насколько будет возможно. Нужно во что бы то ни стало разыскать это бомбоубежище.
Презрев запрещающую надпись, Уихара вскарабкался на проволочную изгородь. «Придется идти так», — решил он. Но ветви смыкались все плотнее, и скоро он окончательно сбился с пути. Сделал еще несколько шагов и понял, что заблудился. Вокруг было темно, хоть глаз коли. Теперь Уихара продвигался, выставив руки вперед и хватаясь за стволы и сучья. Изо рта у него вырывались облачка белого пара и тотчас же рассеивались в ночном воздухе. Вдруг он увидел во тьме две красные точки. Они мерцали среди листвы, то пропадая, то возникая снова. Скорее всего это были глаза какого-то мелкого зверька, который пристально следил за непрошеным гостем. Светящиеся точки чем-то напоминали сигнальные огни, что обычно зажигаются на крышах небоскребов.
