Уэбли видел Соробина Кимбалла сегодня рано утром всего лишь несколько мгновений, но этого было достаточно. Футляр для генерации андроидов был снабжен отличным оборудованием. Симбионт включил запись параметров покойного агента, и аппарат воспроизвел все детали. Андроид получился отличной физической копией Кимбалла. Матрицы копии существовали для каждого агента ТЕРРЫ, для того чтобы имелась возможность продлить мнимую жизнь человека в его местной обстановке. Симбионту было нужно теперь — как фигурально, так и буквально — влезть в шкуру Кимбалла.
Уэбли проворно залез в футляр и плотно прижался к лицу андроида, его протоплазма перетекла в рот дубликата. Весь этот процесс занял не более тридцати секунд, в результате чего все семь килограммов собственной массы Уэбли растеклись через сеть тончайших трубок по телу андроида. Состояние было таким, как будто его собственное тело стало живыми нервами андроида, а каждое тонкое, как нить, щупальце стало управлять определенной, выпукло обрисованной мышцей. Он вставил в глаза андроида зрительные сенсоры и разместил свой собственный речевой аппарат в горле. Жизнь андроида поддерживалась посредством механизма для автоматического контроля тепла, который обеспечивал необходимые для него 36,6 градусов по Цельсию.
Уэбли поморгал глазами, скривил рот, подвигал рукой. Казалось, все находится в рабочем порядке. Теперь андроид задышал. Все шло отлично. Он поднялся и сел, посмотрел вокруг, затем выкарабкался из футляра.
— С возвращением, Соробин Кимбалл, — сказал он и сравнил голос с записью.
Воплощение было совершенным. Уэбли захихикал: если он когда-нибудь решит уйти из ТЕРРЫ, он знает, что всегда может найти работу в какой-нибудь бродячей кукольной труппе. Говорили, что его дальний родственник подвизается в этом качестве на одной из Планет Развлечений.
Пристегнув к запястью управляющие «ручные часы», фальшивый Соробин Кимбалл выбрался из транспортного корабля, убрал его в невидимость и отправился пешком в город.
Ганнибал Форчун предавался размышлениям за неимением другого достойного занятия. Камера, в которую шериф Додд поместил его, как и все тюремные камеры, была довольно веселой. Форчун решил не убегать почти сразу же после ареста: побег привлек бы к нему лишнее внимание и еще больше затруднил его работу. Кроме того, он питал чрезвычайное доверие к своему напарнику; они почти с самого начала разделили свои обязанности.
Велась странная война с Империей сразу в нескольких сотнях времен, размышлял Форчун. Только одно правило в ней соблюдалось обеими сторонами в равной мере. Оно заключалось в наличии у каждого участника нормального индивидуального прошлого, чтобы гарантировать его нынешнее существование. Однако, кроме этой общей точки зрения на инстинкт самосохранения, между ТЕРРОЙ и Империей было мало сходства. Организация Малика была нацелена на искажение структуры времени, в то время как цель ТЕРРЫ вытекала из самого ее названия: «Агентство Реструктуризации и Ремонта Темпоральной Энтропии».
Один из учителей Форчуна выразил это однажды доходчиво, как никто другой:
— Время подобно громадному канату, один конец которого уходит навсегда в прошлое, а второй, нынешний, конец постоянно наращивается. История галактики представляет собой всеобщую переплетенную историю всех планет, отдельных прядей в канате. Пряди в свою очередь состоят из нитей, нити — из ниток, нитки — из волокон и так до бесконечности. Порвите волокно или даже нить: повреждение будет минимальным. Но Империя собирается полностью разрушить все пряди и нити. Ваша работа заключается в восстановлении положения вещей, если они это сделают, — восстановить историю таким образом, чтобы весь канат оставался прочным.
История, как узнал Форчун, является не статической вереницей имен, фактов и дат, а живым процессом, открытым для неограниченной подмены. Личности были важны, однако опыты с машинами времени показали, что конкретные личности никогда не имели принципиального значения для истории любой планеты или страны. Один политический наблюдатель на Земле, любимой планете Форчуна, близко подошел к истине, заметив: «Чтобы стать лидером, сначала определите, куда бежит толпа, затем бегите в начало ее и кричите: «Следуйте за мной!» ТЕРРА обнаружила, что, если убить одного такого лидера, всегда найдется десять других, одинаково достойных, готовых занять его место, а движение толпы не изменится ни на йоту.
Как ни странно, этот принцип был приложим к научному прогрессу в той же мере, что и к социальным движениям. Легко вспоминались две иллюстрации: на Земле Ньютон и Лейбниц, каждый действуя независимо, изобрели математический процесс, известный под названием интегрального исчисления, — преждевременная смерть любого из них не смогла бы помешать этому открытию. Доктор Лонг и Уильям Мортон — два лекаря из примерно двадцати врачей и дантистов, которые проводили опыты с эфиром в качестве анестезирующего средства. Хотя Лонг проводил свои опыты четырьмя годами раньше Мортона, последний устроил удачную публичную демонстрацию, и таким образом честь открытия была приписана ему. Если не Мортон, размышлял Форчун, так был бы кто-то другой, поскольку научная мысль уже созрела для эфира.
Несмотря на динамическую стабильность истории, Грегору Малику удалось стать для нее угрозой. Единственной мотивацией Малика была жадность к богатству и власти, двум сторонам одной и той же медали. Его конечной целью было овладение вселенной, а пока он и его подчиненные, например Дрофокс Джоргол, вполне довольствовались беспорядочным разрушением, обнаружив, что основательное разрушение планеты создавало плодородную ниву для тирании. А укоренившаяся тирания оставляла мало шансов демократического развития, который вел к членству в Галактической Федерации.
Спустя некоторое время после установления своей Империи Малик открыл далеко идущие побочные эффекты своего разрушения на одной незначительной планете под названием Ффарн. Всего около ста лет назад он отправился туда и незаконно завладел правами на разработку ценных полезных ископаемых и до такой степени разрушил доминирующую культуру, что половина населения базового времени перестала существовать. Возникшая в результате культура вместо нормального развития пошла вспять и скатилась до уровня бронзового века.
Узнав о внезапных переменах на Ффарне, Галактическая Федерация насторожилась, хотя эта планета не была ее членом. Но если Малик смог произвести такое разорение всего за какую-то сотню лет, какую же катастрофу мог бы вызвать его поход на десяток столетий назад по истории планет, которые уже были членами Федерации?
Форчун мрачно усмехнулся, вспоминая, с чего началась Империя.
Малик незаконно завладел темпоральным транспортным кораблем, предоставив убежище одному из его изобретателей, Римо Рундлю, разозлившемуся на то, что Федерация недостаточно оценила его заслуги, а может, так ему показалось. Он вполне добровольно поладил с Маликом, снабдив тирана средством порабощения всей вселенной. При криминальных организаторских способностях Малика и наличии машины Рундля тиран без труда нанял наиболее способных отъявленных уголовников, которых только можно было отыскать на четырнадцати неприсоединившихся планетах во всей галактике. Каждый из них, чтобы обеспечить себе материальную базу, вернулся на двадцать или тридцать лет назад на свою родную планету, сделал несколько благоразумных вкладов капитала и снял более богатый урожай нечестно приобретенных денег, чем когда-либо мог мечтать. Лишь на одной планете внезапное богатство сомнительного гражданина привлекло внимание полиции. Эта планета уже была членом Галактической Федерации. Расследование позволило раскрыть вскоре весь этот страшный, опасный заговор.
Тогда-то — в ответ — и возникла ТЕРРА.
Если ТЕРРА прошла длинный путь за свои четырнадцать лет существования в базовом времени, то не меньший путь прошла и Империя. Хотя 10 000 агентов ТЕРРЫ по количеству намного превосходили организацию Малика, большинство из них никогда не вели действий против Империи. Они просто наблюдали — на всякий случай. Научные специалисты ТЕРРЫ опережали специалистов Малика. Однако сообщение Кимбалла об этой последней разработке внесло в картину новый штрих — аппарат Империи, который мог бы низвести половину населения мира до уровня идиотов!
Ганнибал Форчун покачал головой. Для большей части заданий его степени магистра истории со специализацией «История Земли» было достаточно. Для этого же задания, однако, нужно было стать суперменом.
С показным хладнокровием, от которого полицейскому, дежурившему в коридоре, становилось до
