Беллис услышала, как открылась дверь, а потом раздались быстрые хлюпающие звуки. Пришельцы перевалили через порог и вошли внутрь.
Она вдруг поняла, что происходит, и от изумления чуть не потеряла равновесия. Прозрение наступило — она теперь знала, что это за пришельцы и что — кого — они ищут.
«
Сдерживая дыхание, чтобы бешеной гипервентиляцией не выдать себя, Беллис заглянула за угол, но никого не увидела.
Отчаянно пытаясь сообразить, что ей делать, Беллис услышала шуршание и множество страшных криков на кораблях внизу. Она не могла сдержаться и тоже испустила тихий крик при виде того, что совершила магия пришельцев, что теперь происходит с обитателями Армады. Она потрясла головой и застонала, видя кровь и искалеченные тела.
Еще один поток энергии с «Ходдлинга» пронесся по воздуху, и Беллис вдруг загорелась такой яростью, что ее всю затрясло. Страх никуда не делся, но это новое чувство было гораздо сильнее.
Оно было направлено на Сайласа Фенека.
«
«
И она вдруг поняла, как это можно сделать.
Она знала, что украдено, и знала, где оно находится.
Вампиры допиливали потертые канаты последнего мостка, соединявшего «Гранд-Ост» с другими судами, когда на ступеньках появился человек — он размахивал мечом. Вампиры в удивлении отступили назад и потянулись к своему оружию.
Утер Доул прыгнул на палубу. Ближайшая к нему вампиресса направила на него кремневое ружье, щелкнула языком и заворчала; клыки ее обнажились наподобие змеиных. Доул с презрительной легкостью обезглавил ее.
Два товарища убитой уставились на ее подошвы, отбивающие последнюю чечетку на настиле. Доул без колебаний направился к вампирам, и те бросились наутек.
—
Испуская при каждом ударе крик, Беллис со всей силы колотила по ручке и замку подсвечником, подобранным по дороге. Потом она засунула его в образовавшуюся трещину и стала действовать им как рычагом. Дерево трескалось, ломалось, но дверь была толстой и прочной, и, прежде чем замок поддался, прошло несколько шумных минут. Дверь распахнулась, роняя деревянную щепу, и Беллис издала победный клич.
В поисках статуэтки она распахнула шкафы Доула, пошарила под кроватью, обстучала паркетины. Статуэтки не оказалось ни в оружейном сундуке, ни в странном инструменте, который, по словам Доула, был изготовлен Призрачниками. Шли минуты, и Беллис едва не впала в отчаяние, представляя себе кровопролитие, происходящее снаружи.
Беллис нашла статуэтку неожиданно — она оказалась завернутой в тряпицу и покоилась на дне цилиндрической коробки, в которой Доул держал стрелы лука и арбалета. С неожиданным почтительным трепетом она прижала тяжелую фигурку к себе и понеслась по коридорам «Гранд-Оста», пытаясь сориентироваться на ходу. В поисках безопасного крыла старого корабля она припоминала, где располагалась ее камера, и со своей ношей была похожа на мать, несущую ребенка.
Любовники находились в зале совещаний с теми немногими советниками, которых им удалось найти. Сражение началось всего час назад.
Любовница бессмысленно кричала на испуганных ученых, сообщая им, что Аум и Тиарфлай
В помещении воцарилось испуганное молчание; все головы повернулись — на пороге стоял Бруколак.
Он тяжело дышал в дверях; из широко раскрытого рта торчали страшные зубы. Бруколак попробовал воздух своим змеиным языком и обвел собравшихся желтоватыми глазами, потом махнул рукой, отделяя всех от Любовников.
— Уходите, — прошептал он.
Исход занял всего несколько секунд, и Бруколак остался с Любовниками наедине.
Они смотрели на вампира без страха, но настороженно, а он шел к ним.
— Эта история заканчивается сейчас, — прошептал он. Любовники, не произнеся ни слова, медленно разошлись, и теперь перед вампиром было две цели. Оба молча вытащили пистолеты. Бруколак встал так, чтобы ни один из них не смог пройти к двери.
— Я не хочу править, — сказал он, и в его голосе была слышна искренняя нотка отчаяния, — но эта история заканчивается сейчас. Это не план, это какое-то идиотское безумие. Я не позволю вам уничтожить город.
Он оскалился и присел, чтобы прыгнуть. Любовники подняли оружие, зная, что от него не будет никакого толку. Они мельком взглянули друг на друга, но тут же снова повернулись к Бруколаку, готовому атаковать.
—
Это был Утер Доул. Он появился в дверях. Меч цвета кости сверкал в его руке.
Бруколак не повернулся, не отвел взгляда от Любовников.
— Я знаю о тебе кое-что, Утер, — сказал он. — Одно теперь точно знаю. Армада — твой дом, и этот дом нужен тебе. И я знаю, как бы ты там ни врал, говоря о
Он замолчал, словно в ожидании ответа.
— Сдавайся. — Больше Доул ничего не сказал.
— Если этот сраный Шрам и в самом деле
— Бруколак, — сказал Доул, — это будешь решать не ты.
Глаза вампира медленно расширились, на лице проступили резкие морщины.
— Боги!.. Ты же знаешь, что я прав, Утер, ведь знаешь? Я же вижу по тебе. Так что же ты делаешь? — прошипел он. — Что ты задумал?
— Немертвый, — тихо сказал Доул. — Тебе
— Ты так думаешь, живец Доул? — прошептал Бруколак. Голос его осип от едва сдерживаемого
