приступим к еде.

Он взял обоих за руки и повел к столу.

Это была еда, подобной которой Пат ни разу не видел в жизни. После холодных и горячих закусок, включавших крошечные омлеты, фаршированные артишоки и грибы, маленькие пирожки с сыром, оливки, колбасы и салями различных сортов, маринованные овощи, сыры и другие неизвестные ему деликатесы, гости приступили к обеду. В него входили роскошные традиционные итальянские блюда, жареный тунец, мясо, фаршированное устрицами, кремовые пирожные, ромовые бабы. После обеда подали ликер Самбукка и сигары. Пат не пропустил ни одного блюда.

– Ты хороший едок, малыш, – заметил Артур, смеясь.

Они сидели рядом на одном углу подковы, справа от Дона Витоне. После представления Витоне Сэм почти не разговаривал с Патом, и Артур старался как мог, чтобы тот чувствовал себя поуютнее, часто обращаясь к нему с шутками или вопросами.

– Ты никогда не думал о работе в полиции, как твой отец? – спросил он, наливая ликер.

Пат отрицательно тряхнул головой, проглотил сладкий ликер и ответил:

– Я никогда не знал отца и, если вы мне простите такую вольность, никогда не сходил с ума от легавых.

Артур рассмеялся.

– Я и сам не восторгаюсь ими до потери рассудка, но так случилось, что именно я служу сержантом в пятом участке. Ты знал об этом?

Пат уставился с любопытством на своего новообретенного 'кузена'.

– Почему так случилось?

– Тогда была депрессия. Мне в те годы не очень-то улыбалась мысль работать на Сэма и семью. Хотелось создать себе жизнь по собственному сценарию. Вначале все, кроме отца Рэя, встали, на дыбы, но позже поняли, что я смогу сделать много полезного на своем посту.

Пат с любопытством взглянул на него:

– Много полезного?

– Да, для семьи. Никогда не мешает иметь в департаменте своего человека. Если мы перестанем заботиться друг о друге, никто не придет к нам на помощь, правильно?

И Пат из этой беседы сделал вывод, что его самого теперь также рассматривают как члена семьи.

– Знаешь ли, – сказал Артур, наливая ликер в рюмку своего юного друга, – мы могли бы задействовать еще несколько умных, честолюбивых итальянских юношей в полицейской службе. Сейчас такие времена, что там всем заправляют ирландцы. Те дела, которыми они не могут управлять, контролируются евреями. Имея в городе два миллиона итальянцев, мы обязаны добиться большей представительности наших в департаменте, особенно среди начальства.

Артур – единственный из всех, кто разговаривал с ним как со взрослым, и Пат оценил это. Но сама тема беседы мало интересовала его.

– У меня хватает и своих собственных забот и без того, чтобы беспокоиться еще о двух миллионах собратьев.

Артур положил на стол вилку и внимательно посмотрел на него:

– Малыш, тебе надо еще очень многому научиться. Нам всем нужна помощь; люди, подобные нам, должны ближе держаться друг к другу, чем другие. Каждый, конечно, должен идти своим путем, но, если будем помогать друг другу, каждому будет легче. Возьми, например, себя самого. Где бы ты сейчас был, если бы мой брат не протянул тебе руку? Возможно, в тюрьме. Во всяком случае, за тобой числилась бы запись об аресте, и никакое будущее уже тебе не светило бы. У тебя хорошие корни. Не отбрасывай преимущества своего происхождения. Ты – счастливчик, что у отца, хоть он и умер, множество друзей, а у крестного важные связи.

– Ну и что с того? – спросил Пат, все еще невозмутимый.

– Как ты думаешь, кто платил за твое обучение в приходской школе?

Пат повел плечами.

– Не знаю. Думаю, отец Раймундо...

– Не будь простачком, малыш, – прервал его Артур. – Церковь нуждается в деньгах не меньше других. Думаешь, ты случайно встретился с Доном Витоне именно сейчас?

Пат задумался. Он считал, что это был простой случай.

– Знаешь ли ты, что это означает – он взял тебя за руку и пошел с тобой к столу? Знаешь, что означает факт, что ты сидишь за одним столом с моими братьями и со мной? Это означает, что Дон Витоне оказывает уважение нашей семье и признает тебя ее членом.

Пат уже не мог более сопротивляться ощущению тепла при мысли, что его включили в эту избранную группу, – чувству, которое никогда не испытывал раньше.

– Послушайте, конечно, я благодарен... – начал было оправдываться он.

Но Артур прервал его излияния:

– У тебя до сих пор молоко на губах не обсохло, малыш. Ты не знаешь всей истории. Но, если все выслушаешь и будешь следовать нашим советам, у тебя будет хорошее будущее. Ты умен, силен и происходишь из хорошей семьи. Все это очень важно. Так что если я сделаю тебе предложение, не вздумай строить из себя умника. Мы говорим о серьезных вещах. Толкуем о твоем будущем. Хочешь стать дешевым ничтожеством, чтобы никто не стоял за тобой, существом безо всякой власти, кроме той, которую имеешь в