– Мы заедем за Антонио?

– Нет, – ответил отец Раймундо. – Он придет из Атлантик-хайландо.

– С Доном Витоне?

Раймундо пожал плечами.

До моста было всего пятнадцать минут езды, но уже стемнело. Сэм вглядывался через стекло на сверкающее здание 'Ривьеры' Бена Мардена, когда они проезжали перед ним, направляясь в сторону Джерси.

– Это место – золотая жила! – заметил Сэм, обращаясь к братьям: – Но я слышал, там разгорается большая битва.

– И Вилли участвует?

– Не строй из себя дурака. Он участвует во всем в этих местах. И ты это знаешь! – проворчал Сэм.

Минут десять спустя, проехав мост, 'кадиллак' остановился на стоянке за запущенным с виду зданием ресторана на дороге № 505. Пат с интересом обнаружил, что там уже было припарковано несколько больших 'кадиллаков'. Сэм Мэсси удовлетворенно улыбнулся, увидев группу роскошных машин.

– Нас ждет прекрасный вечер. Вижу здесь Джо Желли, Большого Ала, Сантехника Плута. Это обычный съезд? – спросил Сэм.

– У Вилли масса друзей, – ответил отец Раймундо.

Сэм метнул в него острый взгляд:

– У него есть парочка друзей, к которым я, будь на его месте, не рискнул бы повернуться спиной.

Отец Раймундо пожал плечами:

– Не знаю ничего о таких делах.

Они вошли через задний вход, открывавшийся прямо на стоянку, и оказались в большом отдельном кабинете ресторана, украшенном цветными настенными росписями видов Этны, Палермо, Везувия и других итальянских пейзажей, в основном в ярких желтых и синих тонах. Висевшая в одном конце комнаты веселая картинка изображала ослика с тележкой, нагруженной доверху дынями и бутылками с вином. Столы были расставлены в форме банкетной подковы. На столе, находящемся в ее середине, было выставлено блюдо с роскошным антипасто[1]. В каждом углу стоял стол, служивший в качестве бара.

Очевидно, Раймундо с братьями и Пат приехали одними из последних. Около двадцати мужчин расхаживали по комнате, выпивая, смеясь, дружески похлопывая друг друга по спинам.

В углу, в сторонке от бара, стояла группа мужчин во главе с маленьким смуглым человеком с лисьим лицом и широкой холодной улыбкой. Пат был весьма удивлен, увидев, что, когда гость приближался к этому человеку, он склонял голову в легком поклоне и протягивал руку, которую гость крепко пожимал и на краткий миг подносил к губам. Сэм, увидев, что Пат с интересом наблюдает за этой сценой, сказал:

– Это, Дон Витоне. Он очень важный человек в нашей семье. Знает твоего крестного и помнит твоего отца. Я представлю тебя ему.

Сэм терпеливо ждал, пока не поредела толпа, затем взял Пата за руку и подвел его к Дону Витоне. Подобно другим, Сэм быстро поднял руку Дона Витоне к губам в приветствии, но Пат успел заметить, что в действительности он не поцеловал ее.

– Дон Витоне, это Пат Конте. Он – сын Доменика Конте.

– Полицейского? Я помню его. Это был хороший человек. Он погиб во время работы, если не ошибаюсь.

– Именно так. Если вы не забыли, Паскуале Гальяно был крестным мальчика...

Дон Витоне приподнял узкие брови и улыбнулся тонкогубым ртом, но, казалось, этот факт его не заинтересовал.

– Мальчик заканчивает школу в приходе Богоматери, где служит мой брат Раймундо.

– О, да. Это в моем районе. Напомни мне послать отцу Рэю чек для нового алтаря.

– Он здесь. Может быть, вы сами дадите ему пек попозже.

– Твой брат поддерживает кандидатуру ирландца на выборах мэра? – спросил Дон Витоне.

Сэм кивнул.

– Это правильный поступок. Думаю, что мы будем сотрудничать с ним, как и раньше. Кроме того, выдвигается кандидатура итальянца.

– Имеем ли мы кого-нибудь на другой стороне?

– Там есть друзья, но мне кажется, что мы сможем на этот раз легче расправиться с оппозицией. О'Дуайер производит весьма хорошее впечатление.

Дон Витоне сверкнул тонкой улыбкой и позволил себе немного пошутить:

– Ты видишь, где он теперь? А начинал он копом, как отец этого мальчика.

Сэм вежливо улыбнулся и сказал:

– Я считаю, что он хороший человек и может оказаться полезным. Вы сами помните в Неаполе, в прошлом году...

– Это без сомнения, – ответил Дон. – С ним хорошо сотрудничать, но все же он не один из нас. Никогда не доверял слишком многое этим Микам. В конце концов, полагаться можно только на семью. Пошли,