– Здравствуй, – ответил он тихо.

– Пожалуйста, помоги мне.

– А как? – спросил он, удивившись.

– По-моему, я заблудилась. Во сне.

– Это Большой Карпатский переулок, – сказал он, не задумываясь. – Был еще Малый, но сейчас его уже нет. А ты где живешь? Куда тебе нужно попасть?

– Мне нужно проснуться, – ответила она. – Но кто-то мешает. Я уже давно хожу тут по переулкам и никак не могу выйти. А мне давно пора вставать.

Мальчика ничуть не удивило то, что для того, чтобы проснуться, девочке нужно было почему-то выйти из этих переулков, знакомых ему сызмальства. Не показалось странным и то, что она считала себя спящей, хотя все делала, как бодрствующий человек. Не показалось – потому что все это каким-то образом относилось и к нему.

– По-моему, я тоже заблудился, – проронил он. – И блуждаю куда дольше твоего.

– Ты тоже не знаешь этих мест? Но мы в Москве?

– Конечно. И пройти здесь я могу с закрытыми глазами. Я заблудился внутри себя. Давно. И побывал в разных местах. А теперь, кажется, увидел выход.

– Ты тоже спишь, – заявила она уверенно. – Мы все тут спим. И, значит, нам пора проснуться. Только выйдем отсюда! Мне пора в школу.

– Ты такая и есть – наяву? – полюбопытствовал мальчик.

– Какой же мне быть еще? А ты разве нет?

Он покачал головой:

– Наяву я совсем другой. Был. Я очень долго не просыпался и не совсем уверен, каким стал теперь. Но не таким, каким был.

– Как это интересно! – воскликнула девочка. – Пойдем, я боюсь, что папа уже волнуется. А твой?

– У меня нет папы, – вздохнул мальчик. – Но там, где он сейчас есть, он тоже волнуется… Погоди… Я помню: мы с ним виделись – недавно, тут. И поспорили. Он стоял на своем. Но на этот раз не смог убедить меня.

– Да мы пойдем когда-нибудь? – нетерпеливо спросила девочка, топнув ногой. – Мне нужно еще собрать книжки…

– Мне тоже, – сказал он. – Чтобы многое выкинуть. Или сжечь. Если время позволит: очень много работы. Ну, пошли.

– А мы не заблудимся снова в этих переулках?

– Нет, – уверенно ответил он. – Я чувствую, что кто-то снял блок. Ты разве не ощущаешь?

– Н-нет, – ответила она. – Но если кто-то снял блок, то это мог быть мой папа. Он это умеет. Дай руку, чтобы ты не потерялся.

Они зашагали, взявшись за руки: так было надежнее. И вдруг мальчик снова резко остановился: страх заставил его.

– Смотри! Они идут к нам!

– Ну и что? Ты боишься людей?

Мальчик с опаской глядел на двух приближавшихся.

– Какой ты трус! – проронила она насмешливо. – Это просто люди. Хотя… Нет, не просто! Это папа! И дядя Борич… Папа! Я здесь! Папа!

Взрослые бросились к ним…

– Дочка! – сказал я. – Ну, заставила ты нас побегать!

– А вы, профессор, еще больше, – добавил Борич. – Но теперь все в порядке. Пора вставать. Думаю, вы выспались на всю жизнь вперед. В яви вам теперь ничто не грозит.

– А те, что искали меня… и его?

– С ними все ясно. Они больше не помешают.

– Хорошо бы, – промолвил Груздь. – Скажите, а он?

– Вернулся к себе домой, – успокоил профессора я.

– Он объяснил вам – что-нибудь? Об их заинтересованности и так далее?

– Да, – ответил я. – Кое-что.

– Рассказывайте, – потребовал он. – Немедленно!

– Расскажу, – заверил я. – Только в другой раз.