Гай прищурился и, отшвырнув газету, распахнул халат. Взору Марии предстал его великолепный детородный орган, вытянувшийся по стойке «смирно». Мария едва не упала на него.
— Раздевайся, — приказал ей Гай хриплым басом и принялся мастурбировать, пожирая пышнотелую Марию плотоядным взглядом.
Она проворно исполнила его приказ и продемонстрировала пышную грудь, выпирающую из лифчика. Кожа ее была похожа на кожуру спелого персика, а торчащие соски напоминали вишни. У Гая разгорелся аппетит. Он схватил ее за сиськи и начал их целовать. Мария запрокинула голову и легонько постанывала, поводя бедрами. Гай стал покусывать соски.
— Вам нравятся груди, как я вижу, сэр? Некоторым мужчинам больше нравятся ягодицы и ноги. Ой, что вы делаете, сэр!
Гай повалил ее на диванчик, она извернулась и сползла пониже, так, чтобы ей удобно было сосать пенис. Это редкостное чудо природы приводило ее в восторг своими размерами. Мария раскрыла рот и принялась лизать головку, сжав ствол члена в кулаке. Ноги ее дрожали от возбуждения, бедра ходили ходуном, по ляжкам текла пахучая влага.
Мистер Вентура вытянул член у нее изо рта и, усевшись на нее верхом, положил член между ее грудей. Полюбовавшись этой картиной, он сжал сиськами свой прибор и начал двигать торсом. Марии это доставляло особое удовольствие. Ей было приятно смотреть, как багровеет и раздувается головка, как выступает на ее кончике прозрачная капля. Движения Гая участились, он пришел в экстаз. Мария нащупала рукой клитор И начала мастурбировать.
Они кончили одновременно. Семя хлынуло из фаллоса, словно струя из гейзера. Густая горячая сперма залила Марии грудь и лицо. Она ахнула и стала облизываться, блаженно жмурясь от специфического вкуса этого угощения. Закрыв глаза, Гай глупо рычал, продолжая онанировать. В комнате потрескивали горящие поленья. Трусы мисс Лоуренс, лежащие на столе, добавляли толику пикантности неповторимому аромату, заполнившему гостиную.
В пансионате царило необычное оживление. Гости разъезжались по домам, обменивались на прощание адресами и телефонами, договаривались снова встретиться здесь через год. К воротам один за другим направлялись дорогие автомобили: вначале «ягуар», потом — спортивный «фиат-купе» и, наконец, «альфа-ромео». Инга и Ланс закрыли массивные парадные двери и стали готовиться к собранию членов секты последователей учения Орландо Торна.
Тамзин встала с кровати поздно, да и то лишь после того, как ее разбудил настойчивый стук Инги в дверь спальни. Боль в анальном отверстии и ягодицах живо воскресила в ее памяти события минувшей ночи. После экзекуции и бурного совокупления повелитель взвалил ее на плечо и отнес в номер, где и швырнул, словно мешок с картошкой, на кровать. Одежда — измятая, влажная и скверно пахнущая — валялась на полу.
Тамзин окинула спальню диким взглядом, встряхнула взлохмаченной головой и воскликнула:
— Этот негодяй в маске едва не изуродовал меня! Он настоящий садист. У меня в промежности до сих пор пожар!
— Разве тебе это не нравится? — коварно усмехаясь, спросила Инга. Глаза у нее похотливо заблестели.
— Я сама еще в этом не разобралась, — ответила Тамзин. — Но ведь ты все знала наперед, не так ли? Во что ты втянула меня, подлая змея?
Инга присела на кровать и, взяв в руки плюшевого медведя, стала его гладить, выдерживая паузу.
— Разумеется, мне все было известно, — невозмутимым тоном ответила она.
— Кто он такой? — продолжала негодовать Тамзин. — Почему ему позволено входить в мою спальню и устраивать жуткие спектакли в подвале?
Инга прижала золотистого медвежонка к груди. Он издал рычащий звук, поскольку она случайно надавила ему на спинку.
— Ты узнаешь его, когда он сочтет это нужным. А пока скажу, что он очень влиятельный человек, заинтересовавшийся тобой всерьез.
— Любопытная у него, однако, манера выказывать симпатию к женщине! — воскликнула Тамзин. — У меня вся задница в рубцах.
Инга отложила в сторону медвежонка и пристально взглянула на Тамзин, положив руки на колени, обтянутые зелеными бархатными брючками.
— Но ведь тебе с ним было хорошо? — спросила она. — Ты ведь испытала оргазм, не так ли?
Тамзин вспыхнула застенчивым румянцем и, вдруг ощутив стыд, прикрыла простыней голые груди. Она все больше убеждалась, что все эти люди — Инга, Ланс, Дженис и даже Алекс — знают о ее интимных фантазиях больше, чем она предполагала.
— Да, ты права, я испытала необыкновенное удовольствие, — призналась она.
— Тебе хотелось бы снова испытать его? — спросила Инга, сверля ее пристальным взглядом голубых и не мигающих, как у сиамской кошки, глаз. — Не стесняйся своих желаний! Этот человек повелевает не только тобой, но и нами с Дженис. Если быть откровенной до конца, то следует сказать о нем гораздо больше. Но всему свое время, моя дорогая. Скоро ты познакомишься и с другими его учениками, людьми, испытавшими колоссальное удовольствие от участия в его обрядах. Одни из них играли роль рабов, другие — повелителей, но всем им стало после этого легче жить.
— Зачем все это нужно? — спросила Тамзин.
— Мы не вникаем в медицинские аспекты вопроса, это дело психиатров и психологов, уже давно и успешно изучающих эту проблему. Для нас важна развлекательная сторона дела, испытываемые при этом ощущения. Например, всех нас позабавило и порадовало твое выступление, дорогая.
— Как, вы все видели? — удивилась Тамзин, со стыдом отмечая, что из нее уже сочится смесь масла и ее собственной влаги, источающая острый характерный запах — свидетельство возбуждения.
— Господину нравится, когда за ним наблюдают, — ответила, не лукавя, Инга. — Доставляет это удовольствие и нам. Пока мастер занимался тобой, мы развлекались друг с другом. В общем, все остались довольны, в том числе и ты, дорогая. Так чем же ты не удовлетворена? Почему возмущаешься?
В Тамзин вновь пробудилось мрачное желание.
— Когда я снова увижусь с ним? — спросила она. Ее ягодицы сжались, едва она вспомнила, какое удовольствие доставило ей избиение. Прикосновение трости к нежной коже, ощущение своей беспомощности, понимание силы мужчины, овладевающего ею, — все это было для нее ново и необычно, волновало и возбуждало.
— Повелитель вновь будет с нами в конце этой недели, — ответила Инга. — А пока давай оставим разговоры о нем.
В комнату вошла Мария, одетая в эротический наряд французской горничной, позволяющий любоваться при каждом ее наклоне розовыми бедрами с черными подтяжками, и ягодицами, едва прикрытыми прозрачными трусиками. Она положила на покрывало трусики Тамзин, забытые ею в комнате Гая, и с улыбкой сказала:
— Мисс Лоуренс, мистер Вентура просил меня вернуть вам ваше имущество.
Тамзин так растерялась, что утратила дар речи.
— Это моя служанка Мария, — пришла ей на выручку Инга. — Она всегда готова доставить радость моим друзьям. В ее обязанности входит и поддержание порядка в коттеджах. Ну и каково сегодня настроение этого развратника? — спросила она, оборачиваясь к горничной.
— Когда я появилась у него утром, он пребывал в скверном расположении духа, мадам! Но потом, с моей помощью, повеселел, — ответила проказница, выразительно тараща глаза.
— Спасибо за услугу, Мария, — холодно произнесла Тамзин. — Это не ты ли рассказала ему, что я редактор журнала «Химера»?
— Нет, мисс! Я ничего об этом не знала, — сказала Мария, покосившись на Ингу.
— Это я раскрыла твою тайну, — ледяным голосом сказала Инга и, прижав пальчик к губам подруги, пояснила:
— Ланс выразил опасение, что ты можешь увлечься Гаем. А мне не хотелось, чтобы потом ты страдала, как другие женщины, отвергнутые им. У нашего повелителя имеются свои виды на тебя, моя дорогая. Так что ты не обижайся, я сделала это для твоей же пользы.
