демонстрирует новые фасоны одежды какого-нибудь супермодного дизайнера? Тэг ухватился бы за такую модель обеими руками.

— Ланс рассказывал, с каким трудом вы до нас добрались. Что за ужасная погода! Теперь нас заметет снегом. Но в этом тоже есть своя прелесть, не так ли? — воскликнула Инга, подходя ближе к Тамзин. Теперь ей стало отчетливо видно, что ее кожа безупречна. Эта удивительная женщина походила на ожившую фарфоровую статуэтку, испускающую теплое золотистое свечение.

— Я страшно обрадовалась появлению Ланса, — сказала Тамзин, справившись с оторопью. — В какой- то момент нашего утомительного путешествия мне показалось, что мы заблудились. Слава Богу, все обошлось, и я наконец-то здесь!

— Ланс у нас настоящий герой! — воскликнула Инга и заливисто рассмеялась. — Надеюсь, что вам здесь понравится. У нас пока мало гостей, многие постоянные клиенты еще не вернулись из-за границы, где они встречали Новый год, других напугало ненастье. За ужином вы познакомитесь с теми, кто сейчас у нас отдыхает. Впрочем, некоторые из гостей предпочитают заказывать еду в номер, особенно те из них, которые сидят на строгой диете: так меньше соблазнов. Кое-кто вообще поселяется в отдельном коттедже, чтобы никого не видеть, как, например, гостящий у нас Гай Вентура.

— Дженис сказала мне, что он сейчас здесь. Я хотела бы с ним познакомиться, мне нравится его манера играть на фортепьяно. Обидно упускать такой редкий случай пообщаться с гениальным музыкантом, — сказала Тамзин.

— Он исключительно приятный человек во всех отношениях, — согласилась с ней Инга. — Надеюсь, он все-таки появится на людях через денек-другой.

— Ужин предполагает соответствующий наряд, насколько я понимаю? — спросила Тамзин, окидывая Ингу выразительным взглядом. — Вечернее платье и все такое прочее…

— Выбор за вами, — улыбнулась Инга. — Но у нас принято выходить к ужину в соответствующем костюме. Гостям это нравится, это вносит в их жизнь здесь приятное разнообразие.

— Дженис говорила, что вашим клиентам не приходится скучать, — сказала Тамзин. — Это правда, что ваша методика оздоровления несколько нетрадиционна?

Она поймала взгляд Инги на своей шее и плотнее запахнула полы халата. Ей стало неловко, странный блеск глаз Инги настораживал. Обычная самоуверенность вдруг покинула Тамзин.

В комнате было теплой уютно, хотя за окнами, закрытыми парчовыми шторами абрикосового цвета, бушевала снежная буря. Ветер заносил снег через дымоход в камин, и снежинки с шипением таяли на горящих поленьях.

Инга удобно устроилась на диванчике, обитом золотистым бархатом, и промолвила проникновенным голосом, глядя на Тамзин искушающими глазами:

— Мы согласовываем методику с клиентом. Все делается только с его позволения. Что же до ее оценки… Все зависит от того, как на это посмотреть. Кому-то наши методы оздоровления наших гостей могут показаться необычными, а для кого-то они вполне привычны. Сегодня вы отдохнете, а завтра утром мы с вами обсудим ваш режим и комплекс упражнений. Диета вам не потребуется, ешьте больше овощей и фруктов, пейте соки. Витамины вас быстро оживят и придадут вам сил.

— Ланс предложил мне верховые прогулки, мисс Стедсон, и даже вызвался быть моим инструктором и сопровождающим. Что вы на это скажете? — спросила Тамзин, присаживаясь на корточки напротив камина и любуясь игрой огня в нем.

— Пожалуйста, называйте меня просто Ингой, — сказала хозяйка пансионата и, подавшись вперед, погладила Тамзин по голове и щеке. — У вас такие необычные волосы, цвета старого шотландского виски. Любопытно, они везде такие?

Тамзин резанула ее враждебным взглядом и холодно ответила:

— У меня не так уж и много волос на теле, те же, которые есть, рыжеватого оттенка.

— Вы не осветляете их перекисью водорода, как Дженис?

Тамзин невольно улыбнулась и покачала головой, отметив, что Инга хитра, как лисица. На что она намекает? Уж не на то ли, что видела Дженис обнаженной? Если это и случилось, решила она, то скорее всего во время массажа или в сауне.

— Нет, у меня натуральные волосы, — сказала она. — Извините, мне нужно переодеться.

— Можете не обращать на меня внимания. Пока вы будете переодеваться, мы могли бы поговорить. Расскажите мне о вашей работе. Дженис сказала, что вы редактор «Химеры». Обожаю ваш журнал. Должно быть, интересно общаться с интересными людьми, бывать на различных торжественных мероприятиях, брать интервью у звезд? Как же я вам завидую!

— Все не так просто, как может показаться со стороны, — ответила Тамзин, пытаясь сообразить, к чему клонит эта хитрая лиса. — Жизнь главного редактора далеко не легка.

Она подошла к гардеробу, чтобы выбрать платье. Шкаф был старинной работы и, очевидно, стоял на этом месте не одно столетие. Его дверцы были украшены резьбой в виде виноградных гроздей и листьев, он пропитался сладковатым мускусным запахом висевших в нем нарядов. Возможно, здесь когда-то стояла какая-то невинная девушка, мечтающая повстречать на балу свою настоящую любовь.

— Обожаю старинную мебель, — сказала Инга, подходя к Тамзин. — Мне хочется верить, что этот шкаф скрывает проход в волшебную страну.

Тамзин обернулась: Инга сверлила ее загадочным взглядом, на ее алых губах играла многообещающая улыбка. Тамзин прошла мимо нее, сняв с вешалки приглянувшееся платье, и ответила ровным голосом, стараясь не выдать волнения:

— В нас всех живет ребенок, не так ли?

— Да, вы правы. Я часто вспоминаю детство и игры, в которые мы с Лансом играли. Мы ведь выросли вместе, он мой кузен.

Тамзин притворилась, что не замечает ее многозначительного взгляда, и, не снимая халата, натянула черные кружевные трусики. Ей показались подозрительными намеки Инги на особые отношения, связывающие ее с Лансом. Повернувшись к ней спиной, Тамзин скинула халат и просунула руки в бретельки бюстгальтера. Оставалось застегнуть его и надеть зеленое платье модного фасона. Внезапно Инга прикоснулась холодными пальцами к ее спине и ловко застегнула крючки.

Тамзин замерла, охваченная оторопью, и руки Инги сжали ее груди.

— Какие у вас чувствительные соски, — промурлыкала грудным голосом она, поглаживая атласные чашечки лифчика. — Они хотят, чтобы их приласкали.

Мягкое освещение, игра пламени в камине, тени на стенах и пряные запахи в комнате завораживали Тамзин, наполняя ее вожделением. В промежности возникло томление, трусы промокли. Руки Инги продолжали нежно поглаживать ее груди и теребить соски. Тамзин с трудом стряхнула с себя оцепенение и, надев через голову платье, одернула подол и расправила плечи. Инга помогла ей застегнуть молнию, пригладила ее рассыпавшиеся по голым плечам волосы и, проведя пальцем по позвоночнику, воскликнула:

— Какое миленькое платье!

— Это одна из последних моделей моего приятеля — Тэга Педры.

— Как, вы лично знакомы с этим модельером? Я же говорила, что вы счастливый человек! Боже, я все больше вам завидую!

— Он подарил мне это платье на Рождество! — похвасталась Тамзин.

Инга закатила глаза и вздохнула в ответ. Макияж Тамзин успела сделать до ее неожиданного появления, так что можно было идти. Но Тамзин медлила, оставаясь во власти уюта в номере и нежных прикосновений Инги.

— Мне хочется вас поцеловать, — прошептала она и, не дожидаясь ответа, поцеловала Тамзин в губы. Этот поцелуй не походил ни на один из поцелуев мужчин. Он был несравненно более нежным, чувственным и сладким. Губы Тамзин раскрылись, пропуская в рот шаловливый язычок Инги, и райское блаженство растеклось по всему ее телу. Их языки сплелись и начали извиваться в радостном танце. Тамзин сжала груди Инги и начала теребить ее соски.

Слившись в порыве сладострастия, женщины подошли к дивану. Внизу живота Тамзин бурлила лава, клитор жаждал массажа. Внезапно раздался удар гонга, гостей приглашали на ужин. Инга отпрянула от Тамзин и с лукавой улыбкой сказала: