групповое «кормление», они по очереди кусали ее. Находясь под кайфом, она практически не осознавала происходящего и не препятствовала им.

— Это немыслимо! — сказала Лисса.

— Она просто «кормилица». Никто не станет останавливать их.

В глазах Лиссы появилось умоляющее выражение, боль, возмущение и гнев переполняли ее.

— И ты?

Я всегда была агрессивной особой, всегда заботилась о Лиссе, еще с тех пор, когда мы были совсем маленькими. Видеть ее такой расстроенной, с надеждой и верой глядящей на меня — нет, это было выше моих сил. Я кивнула ей — не слишком уверенно — и направилась к парням.

— Тебе так невтерпеж, Вейд, что ты переключился на одурманенных девушек?

Не отрывая губ от ее шеи, он поднял на меня взгляд.

— В чем дело? Тебе надоел Грег? Ищешь новых приключений?

Я уперла руки в бедра, надеясь, что это придаст мне угрожающий вид. Суть в том, однако, что на самом деле меня начало слегка подташнивать, оттого что я перебрала.

— Все наркотики мира не заставят меня быть с тобой, — сказала я. Некоторые его дружки засмеялись. — Видишь лампу над головой? Она хорошо светит? Различаешь, что уже получил достаточно? Хватит терзать ее.

Послышались новые смешки.

— Не суй нос не в свое дело, — прошипел он. — Она всего лишь ланч.

Обзывать «кормильцев» едой было даже хуже, чем дампиров «кровавыми шлюхами».

— Здесь тебе не пункт питания. Никому неохота видеть это.

— Да, — согласилась со мной одна из одноклассниц Вейда. — Это неприлично.

Некоторые приятели поддержали ее. Вейд обвел нас сердитым взглядом и задержал его на мне.

— Прекрасно. Вы ничего и не увидите. Пошли.

Он схватил девушку за руку и потащил ее прочь. Негромко хныча и спотыкаясь, она следом за ним покинула комнату.

— На большее я неспособна, — сказала я Лиссе. Она в шоке смотрела на меня.

— Он же просто повел ее к себе. Это обернется для нее еще хуже.

— Лисс, меня от всего этого тоже воротит, но что, гнаться за ним? — Я потерла лоб. — Я, конечно, могла бы врезать ему, но теперь уж пусть все идет, как идет.

Ее лицо омрачилось, она прикусила губу.

— Нельзя позволить ему делать это.

— Мне очень жаль.

Я вернулась к Грегу, испытывая неприятное ощущение по поводу происшедшего. Мне не больше Лиссы нравилось, что «кормилицу» используют, — это было слишком похоже на то, что, по мнению многих моройских парней, они вольны делать с девушками-дампирами. Однако схватку мне не выиграть, по крайней мере сегодня вечером.

Спустя несколько минут в процессе наших объятий Грег слегка передвинул меня, и тут я заметила, что Лиссы нигде нет. Я вскочила с его колен — едва не свалившись при этом — и оглянулась.

— Где Лисса?

Он попытался притянуть меня к себе.

— В туалете, наверно.

Алкоголь мешал мне почувствовать ее эмоции через нашу связь. Выйдя в коридор, я испустила вздох облегчения, не слыша больше громкой музыки и голосов. Здесь было тихо — если не считать грохота, доносившегося из-за третьей от меня двери. Она оказалась приоткрыта, и я вошла внутрь.

Девушка-«кормилица» съежилась в углу, Лисса стояла, скрестив на груди руки, с гневным, пугающим выражением лица. Она в упор смотрела на Вейда, а он на нее, словно зачарованный. В руках он сжимал бейсбольную биту и, похоже, уже успел пустить ее в дело, поскольку комната выглядела разгромленной: книжные полки, стерео, зеркало…

— Теперь разбей окно, — ровным тоном приказала Лисса. — Давай. Это все пустяки.

Загипнотизированный, он подошел к большому темному окну. Удивленно раскрыв рот, я смотрела, как он размахнулся и ударил битой по стеклу. Осколки полетели во все стороны, свет раннего утра, обычно затененный, хлынул в комнату, ударил Вейду в глаза. Тот вздрогнул, но остался на месте.

— Лисса! — воскликнула я. — Прекрати! Заставь его остановиться.

— Он раньше должен был остановиться.

До предела огорченное, возмущенное выражение лица делало ее почти неузнаваемой, и я определенно никогда не видела, чтобы она творила такие вещи. Я, конечно, понимала, что это такое. Принуждение. Остался последний шаг — заставить Вейда использовать биту против себя самого.

— Пожалуйста, Лисса. Хватит. Пожалуйста.

Сквозь туман опьянения ко мне просочился ручеек ее эмоций, настолько сильных, что я еле устояла на ногах. Гнев, жестокость, беспощадность. И это обычно милая, уравновешенная Лисса! Мы знакомы с детского сада, но в этот момент я едва узнавала ее.

Мне стало страшно.

— Пожалуйста, Лисса, оно того не стоит. Отпусти его.

Она не отвела яростного взгляда от Вейда. Он медленно поднял биту и нацелил ее на собственную голову.

— Лисс! — продолжала молить я. О господи! Схватить ее, что ли, чтобы заставить остановиться? — Не делай этого!

— Его нужно остановить, — так же ровно ответила Лисса. Бита пришла в движение, вот-вот она наберет инерцию и… — Он не должен был так обращаться с ней. Люди не должны так обращаться с другими людьми… даже с «кормильцами».

— Но ты пугаешь ее. Посмотри.

Я думала, ее и этим не отвлечь, но потом Лисса перевела взгляд на «кормилицу». Та по-прежнему сидела в углу, скрючившись и обхватив себя руками. Голубые глаза стали как блюдца, лицо залито слезами. Она сдавленно, испуганно всхлипывала.

Лицо Лиссы оставалось невозмутимым, но я чувствовала: внутри ее идет борьба за то, чтобы снова обрести контроль над собой. Какой-то частью души она не хотела причинять вред Вейду, несмотря на весь свой гнев. Ее лицо сморщилось, она закрыла глаза. Правая рука потянулась к левому запястью и сжала его с такой силой, что ногти впились в плоть. Она вздрогнула от боли, но боль отвлекла ее от Вейда, это я почувствовала через нашу связь.

Принуждение перестало действовать, и он выронил биту, недоуменно оглядываясь. Оказывается, все это время я не дышала и только сейчас с облегчением выдохнула. В коридоре послышались шаги — видимо, грохот привлек наконец внимание. Двое служащих ворвались в комнату и замерли, увидев результаты погрома.

— Что случилось?

Мы смотрели друг на друга. Вейд выглядел совершенно сбитым с толку — таращился на комнату, на биту, на Лиссу, на меня.

— Не знаю… Я не мог… — Внезапно, заметно разъярившись, он сосредоточил свое внимание на мне. — Какого… Это все ты! Ты хотела, чтобы я отпустил «кормилицу»!

Служащие вопросительно посмотрели на меня, и в считанные мгновения я приняла решение.

«Ты должна защитить ее. Чем больше она использует свои способности, тем хуже будет. Останови ее, Роза. Останови ее до того, как они заметят и уничтожат и ее тоже. Увези ее отсюда».

Перед моим внутренним взором возникло лицо страстно умоляющей меня госпожи Карп. Я бросила на Вейда высокомерный взгляд, прекрасно понимая, что никто не поставит под вопрос сделанное мной признание и не заподозрит Лиссу.

— Ну да, если бы ты позволил ей уйти, — сказала я, — мне не пришлось бы делать этого.

«Спаси ее. Спаси ее от нее самой».

После того вечера я никогда больше не напивалась снова — чтобы не утрачивать бдительности, находясь рядом с Лиссой. И два дня спустя, когда меня вот-вот должны были исключить за «порчу