— Спускаться будем? — осведомились снизу.

Проклятый азиат вновь принялся трясти дерево. Эрл изо всех сил вцепился в сук, убеждая себя, что все это ему снится. Только во сне граната может висеть в воздухе, словно воздушный шарик, только во сне мог он избежать смерти от взрыва, только во сне...

Дерево вздрагивало ритмично, через равные промежутки времени.

Рубят, понял Эрл Армалайд. Он явственно слышал глухой стук топоров по стволу. Столь же явственным был и громкий треск, когда громадный дуб начал рушиться.

За секунду до того, как быть размазанным по земле, Эрл Армалайд сумел оторваться от дерева. Приземлившись на кучу поломанных веток, он лежал, ловя воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег.

Сильные руки, встряхнув, поставили его на ноги. Но, не в силах стоять, Армалайд опустился на землю и лишь ошеломленно взирал на две фигуры, высокую и пониже, в молчании высившиеся над ним.

Открыв рот, Армалайд выжал из себя поразившую его самого фразу:

— А... ваши топоры? Где они, ваши топорики?..

— Топоры? — удивился длинный, в то время как азиат в молчании извлекал щепку, застрявшую под ногтем невероятной длины.

Предчувствия не обманули Римо Уильямса. Первой фразой, услышанной ими из уст доктора Харолда У. Смита, было:

— Где мой автомобиль?

— Об этом спросите вот у него, — Римо указал на съежившуюся фигуру, одетую в рваный камуфляжный костюм. — Он, понимаете, расстрелял вашу машину.

С минуту Смит изучал лежавшего перед ним на траве человека, руки которого были связаны за головой.

— Я ничего не скажу вам, кроме своего имени, звания и личного номера, — известил Эрл Армалайд, отплевавшись наконец от забившей его рот мешанины из песка и листьев.

Ужасно болели руки, на ноге от удара о ветку образовался огромный синяк. Если бы он двигался, боль была бы меньше, но мало того что длинный связал его унизительным для военнопленного образом, так еще чертов азиат как-то дотронулся до его шеи своим жутким ногтем, после чего Армалайд не мог пошевелить ни единым членом.

— Ваш бумажник, — хмуро потребовал Смит.

— Уже проверил. — Римо протянул Смиту кожаное портмоне Армалайда. — Никаких документов не обнаружено.

Смит молча взял бумажник из его рук. Порывшись в нем и не найдя ничего, указывавшего на личность владельца, он извлек из тайного отделения толстую пачку денег и, отложив бумажник, пересчитал их. Бумажки по десять и двадцать долларов. Швырнув бумажник к ногам владельца, он холодно произнес:

— Это — компенсация за мою машину, любезный. И моральный ущерб, разумеется.

— Мне очень неприятно это говорить, Смитти, — вмешался Римо, — но, сдается мне, проблема не ограничивается счетом за ваш автомобиль. К тому же он, извините, не подлежит ремонту.

— Ничего, у меня есть прекрасный механик, — ответил Смит. — А теперь, я полагаю, вы соизволите мне сообщить, что заставило вас вызывать меня сюда лично.

— Охотно. Этот субъект как-то связан с этой вот самой мойкой. Утверждает, что зовут его Тексом Трейлером.

— Разумеется, лжет, — заметил Смит. — Его настоящее имя Эрл Армалайд.

— Да? — подивился Римо. — Откуда вы знаете?

— Из телевизионных новостей, Римо. Преступник, находящийся в федеральном розыске, обвиняется сразу по нескольким статьям, в том числе — в убийстве сотрудников налоговой службы. — Наклонившись, Смит снял с шеи лежавшего цепочку с жестяным номерком. Взглянув на него, он протянул цепочку Римо.

— Убедитесь.

— Верно, — протянул Римо. — Эрл Армалайд, личный номер триста тридцать четыре, пятьдесят пять. А подразделение? Эй, приятель! — Он пошевелил лежавшего Армалайда ногой.

— Отвечать не намерен.

— Да вы переверните номерок, Римо, — посоветовал Смит.

Римо перевернул жестяную пластинку. На обратной стороне значилось: “Поздравляем постоянного подписчика журнала «Методика выживания»“.

— Это они ему прислали в подарок, — пояснил Смит. Заглянув в распахнутые ворота мойки, Смит несколько минут изучал ее внутренность, затем извлек из кармана перочинный нож и отколупнул одну из белых плиток на стенке.

— Как вам архитектура? — спросил Римо, когда Смит вернулся к останкам своей машины.

— Не слишком впечатляет. Строительные материалы показались мне интереснее.

— Вы бы видели механизмы. Это действительно чудо техники.

— Возможно, но использование космических технологий и секретных изоляционных материалов при строительстве автомойки изумляет меня не менее, — ответил Смит, глядя прямо в глаза скрючившемуся на траве Армалайду.

Эрл Армалайд попробовал отвести взгляд, но ни шея, ни глазные яблоки ему не повиновались.

— Так о чем вы, Смитти? — напомнил Римо.

— О материалах. Вот эта плитка, в частности, — экспериментальный изоляционный материал, используемый для покрытия космических кораблей, в том числе и русского “шаттла”. Опознать ее легко. Выдерживает сверхвысокие температуры, но такая хрупкая, что трескается даже от дождевых капель, — Смит с легкостью разломил толстую на вид плитку между большим и указательным пальцами. — Так что, думаю, догадки мисс Чутесовой не так уж абсурдны, — добавил он, бросив обломки к ногам лежащего на траве пленника.

— Слава Богу, хоть кто-то здесь восстановил мыслительные способности, — отозвалась Анна, все это время также гипнотизировавшая Армалайда ледяным взглядом голубых глаз.

— Так где экипаж? — обращаясь к связанному, спросил Смит.

— Можете меня обыскать. Я их не видел. Думаю, все они уже умерли.

— Разумеется, умерли, — сказала Анна устало. — Они бы не уступили просто так управление кораблем. Мы не берем в космонавты трусов.

— В любом случае я тут ни при чем, — подал голос Армалайд. — Когда я проник на борт, на корабле уже никого не было.

— В аэропорту имени Кеннеди? — уточнил Смит.

— Точно. Я подумал, что это первый удар русских, и решил в одиночку захватить “шаттл”. Если бы мне это удалось, президент бы меня помиловал.

— Типично мужской идиотизм, — откомментировала Анна Чутесова.

— Если на корабле, как ты говоришь, приятель, никого не было, кто же им управлял? — поинтересовался Римо. — Сам ты, похоже, даже с бумажным самолетиком не справишься.

— Если даже я скажу, вам будет трудновато проглотить это, парни.

— А мы попробуем.

— Так вот, там не было никого.

— То есть корабль был на автопилоте?

— Не совсем.

— Что значит “не совсем”? — Римо начал терять терпение.

— Корабль... сам управлял собой, — выдавил Армалайд. Чиун, стоявший все это время в молчании, предостерегающе поднял палец.

— Не я ли говорил вам, что дьявольская автомойка — порождение неведомых сил? Что же до этого недостойного, то и он отчасти повинен в беде, которая обрушилась столь внезапно на Дом Синанджу. И потому, как только вы окончите ваши жалкие попытки допроса, я оставляю за собой право допросить его по-своему.