Проклятье! — подумал он. Ничто не забылось. Ни одна сводящая его с ума подробность. Мысль о том, что ситуация осталась точно такой же, как в то утро, когда он сбежал из дому, приводила его в отчаяние. Он только потерял время. Он вернулся к тому, от чего уехал.

А что, если просто пополнить свои запасы и вернуться на Биг-Блаф?

Нет, этого он не может сделать, ему нужно работать.

Злясь на самого себя из-за всей этой ситуации, Слейд прошел из комнаты для арендаторов в конюшню, где оставил Пончо. Он быстро расседлал коня, наполнил ясли сеном и, забрав сумки, вышел из конюшни. Сильный ветер рвал дверь у него из рук. За спиной знакомый и не удививший его голос произнес в растяжку:

— Так-так, блудный сын возвращается.

Его пристальный взгляд словно выстрелил в Трейси, и, не обратив внимания на холод ее зеленых глаз и развевающиеся волосы, Слейд проговорил с угрозой:

— Оставьте ваши затеи.

Трейси раскрыла рот от удивления. Как он осмелился занять оборону? Это она пострадавшая сторона. Он должен был хотя бы проявить минимум такта и извиниться, что заставил ее потратить впустую почти неделю. Но ни в его лице, ни в стальных серых глазах не было и намека на извинения. Совершенно невозможный человек! И как это ей в голову пришла дурацкая идея насчет какого-то магнетизма?

— Зачем мне что-то затевать? Уж не для того ли я застряла здесь на пять дней, ожидая вас? Боже, как это низко с моей стороны — делать проблему из таких пустяков.

— Перестаньте иронизировать! — Злясь на то, что одна из дверей никак не закрывается, Слейд бросил на землю свои вещи и ухватился за дверь.

— Не нужно иронии? А как насчет ярости? Вам больше по душе ярость? Или убийство? Я запросто могу вас сейчас убить. — На таком ветру было трудно гневаться, но Трейси старалась изо всех сил. И она не во всем притворялась, она действительно была возмущена. Вовсе не собираясь накидываться на Слейда, когда он вернется, она была вынуждена дать ему отпор.

Слейд еще раз пристально посмотрел на нее.

— А на что вам сердиться? Вы получили то, что хотели.

Поцелуй! Этот ублюдок намекает на ту злосчастную ночь и хочет обвинить ее в том, что она его спровоцировала! Отлично! Он никогда не узнает, как ей это больно, она даже изобразит на своем лице сияющую улыбку!

— А, это, — бросила она беззаботно, словно время, проведенное в его объятиях, было давно забыто. — Из-за этого я не стала бы вас убивать.

— Нет?

Ага! Трейси втайне торжествовала — Слейд выглядел смущенным. Он был в замешательстве. Нужно закрепить его удивление.

— Нет, конечно. С чего вы взяли? Дело в другом: вы сбежали, изображая из себя Дэниела Буна, хотя вам было прекрасно известно, что я приехала сюда, чтобы осмотреть ранчо. Меня не привлекала перспектива слоняться здесь и ждать, когда вы устанете лазить по горам, или выслеживать медведя, или, уж не знаю, чем вы там, черт подери, занимались эти пять дней.

— А зачем вам было тут болтаться? Вы могли осмотреть ранчо и без меня.

К этому моменту они перешли на крик, и не из-за охвативших их чувств, а потому, что старались расслышать друг друга в шуме ветра.

— Поговорим об этом позже! — выкрикнула Трейси.

— Что? — Вспышка молнии и последовавший за ней раскат грома сотрясли воздух, и небо разверзлось, обрушивая на их головы сильные струи дождя. Слейд снова отворил дверь конюшни. — Давайте туда! — прокричал он Трейси и, подобрав сумки, быстро вошел за ней, надежно закрыв за собой дверь. — Какого черта вы бродите в такую грозу? — выпалил он.

Трейси тряхнула головой, чтобы привести в порядок растрепавшиеся волосы.

— Когда я вышла из дома, ничего страшного не происходило, — резко ответила она, отжимая подол юбки.

— Но уже час, как совершенно очевидно, что будет гроза, — настаивал Слейд.

— Это гроза наконец выгнала вас из укрытия? — поддела она.

— Я и не думал прятаться!

— Конечно же, прятались. Не надо принимать меня за дуру, Слейд. У меня много недостатков, но глупость не входит в их число. — Во всяком случае, в данный момент, добавила она про себя. Дождь стучал по металлической крыше конюшни, словно тысяча барабанов. Трейси взглянула наверх и нахмурилась.

— Это град! — воскликнул Слейд. Он слегка приоткрыл дверь и выглянул во двор. — Ого, — глухо произнес он.

— Дайте мне взглянуть! — Трейси очень хотелось самой увидеть град, и она высунулась, задев Слейда. — О Боже! — Градины, похожие на мраморные камешки, ударялись о землю с такой силой, что отскакивали от нее несколько раз, пока не теряли свою энергию. Картина была впечатляющая. — Я никогда не видела градин такой величины, — произнесла она, пораженная.

Слейд ощутил, как она наклонилась вперед, ее бедро коснулось его бедра, рука легла на его руку, от нее исходил соблазнительный аромат. Он знал, что если тотчас не отстранится, то опять сделает то, о чем уже сожалел и будет сожалеть еще больше. Резким движением он захлопнул дверь и прислонился к косяку.

— Нам придется переждать здесь, пока кончится град. Это ненадолго.

Почему вдруг опять возникло ощущение интимности? — подумала Трейси. Ей стало жарко, душно, и она отодвинулась, подальше от опасной близости Слейда.

— Вы можете снова приоткрыть дверь, капельку? Здесь очень…, тесно.

Он не двинулся с места, пристально глядя на нее, вбирая в себя красные пятна на ее щеках, возбужденный, но испуганный взгляд. Проклятье, этому не будет конца, подумал он. С ними случилось слишком много, чтобы они могли оставаться вот так наедине. Она чувствует то же, что и он! Хоть и старается сделать вид, что ее ничуть не смущает та ночь, она тоже не может ее забыть, вот почему она все еще здесь.

Сознание того, что она не оттолкнет его, если он обнимет ее, причиняло ему боль. Они могли бы подняться по лестнице на сеновал и завершить то, что начали на веранде, лежа в душистом сене, под шум бомбардирующего крышу града.

Слейд встряхнул головой, прогоняя эти глупые мысли, и отошел от двери. Слава Богу, град никогда не вдет долго. Через несколько минут все кончится. Слейд старался успокоиться. Раз она не уехала, значит, до сих пор не знает, кто он такой. Ему остается только извлечь пользу из этого затруднительного положения.

Он облокотился на рабочий стол.

— Вы осмотрели ранчо?

Трейси была потрясена. Неужели он действительно намерен делать вид, что ничего не происходит? Она вгляделась в резкие черты его лица, отметив в нем новое выражение — сдержанность.

В течение пяти дней она выжидала удобного случая, чтобы поговорить с ним. Ладно, она оставит превосходство за ним и постарается забыть обиды.

— Да. Бен любезно показал мне его.

— Почему же тогда…

— Почему я все еще здесь? Потому что мне нужно поговорить с вами. И Бен, и Рейчел отказываются говорить со мной о Джейсе, и…

Слейд помрачнел.

— И вы решили, что соглашусь я?

— А что, есть веская причина отказаться?

— Здесь нечего обсуждать, — холодно заметил он.

С неподдельным удивлением Трейси широко открыла глаза.

— Вы хотите сказать, что собираетесь молча подпирать стену, лишь бы не ответить мне на самые простые вопросы о Джейсе? Почему?