— У нас не было времени переговорить.

Мор почувствовал, что неведомо почему сердце у него ушло в пятки.

— Мор, ты обещал сегодня дать окончательный ответ. Ну, так каково же твое решение. Время не ждет, пора действовать. Ты обсудил с женой?

Мор покачал головой. В последние дни он вообще об этом не думал. Но сейчас понял, что не сможет, во всяком случае, прямо сейчас наверняка не сможет дать окончательный ответ.

— Дай мне немного времени, Тим, Нэн все еще против. Я ее уговорю, но надо постепенно.

Я, кажется, готов отказаться от задуманного, мрачно подумал он. А ведь еще совсем недавно казалось, что все решено бесповоротно. И вот снова откладываю. Но, несомненно, это лишь на время. Ответ будет, но только не сейчас. Дело в том, что он совершенно перестал сердиться на Нэн. Теперь им скорее владело чувство вины, перед которым отступало то удовольствие, тот интерес, с которым в иных обстоятельствах он мог бы прочесть эти два письма, присланные Нэн после приезда в Дорсет. Нет, это неподходящий момент для наказания Нэн. Еще неизвестно, кто из них двоих провинился сильнее. Он подождет и постарается без спешки объяснить ей свою точку зрения. И если он и в самом деле твердо решил, она не сможет не согласиться с ним. А пока он чувствовал себя расстроенным и встревоженным недавними событиями. В такое время, когда завершается учебный год, два кризиса ему не по силам. Борьба с Нэн, когда до нее дойдет, а особенно, если эта борьба будет спровоцирована натиском с его стороны, наверняка окажется жестокой и кровавой. А сражения на два фронта ему не одолеть. Ну, разумеется, этот второй «фронт» можно счесть и закрытым, но надо быть реалистом и понимать, что должно пройти время, пока он сможет рассуждать беспристрастно. Сейчас борьба с Нэн ему просто не по силам.

Мальчишек в палатке становилось все больше. Вытянув шею, Тим глядел в глаза Мору так внимательно, словно собирался вытащить соринку.

— Извини, но я тебя сейчас поколочу. Целый год потратил, обхаживая тебя, уговаривая согласиться на то, на что ты, если бы мыслил здраво, пошел бы без всяких уговоров. И что же? Ты все еще трусишь.

— Я не трушу, — раздраженно возразил Мор. — Я все решил бесповоротно. Но нужно время, чтобы Нэн привыкла к этой мысли. Дай мне еще три недели и, ради бога, Тим, не надо крайностей. Мне в самом деле нелегко. — Он со стуком поставил чашку и блюдце.

— Ладно, не кипятись! — попросил Тим.

Дональд пробирался к ним сквозь толпу. Не будь здесь Тима, подумал Мор, он, конечно, постарался бы меня не заметить. Мальчик сдержанно поздоровался и принял поздравления за отличные подачи. Он нагнулся, напрасно пробуя стряхнуть приставшие к белым фланелевым брюкам травинки. Мор отметил, что лицо сына стало более мужественным и взрослым. Но с Дональдом так всегда — когда у него что-нибудь получается, он взрослеет прямо на глазах. Ему бы побольше уверенности, и все было бы хорошо.

— Что я тебе сейчас покажу, угадай? — разулыбался Тим. — Что у меня в карманах, ну-ка посмотрим. — С давних пор, еще когда Дон и Фелисити были совсем маленькими детьми, Тим завел обычай произносить при встрече эти слова и сейчас повторил их тем же тоном и с тем же жестом. Он порылся в кармане пиджака. Обычно Тим щеголял в вельветовой куртке, но сегодня, ради праздника, надел строгий серый костюм, в который выряжался лишь в случае нечастых визитов в церковь. То, что Тим вытащил из кармана, оказалось золотой зажигалкой, сделанной в виде охотника, подстерегающего добычу, а по бокам украшенной затейливым цветочным узором. Тим щелкнул — вспыхнул огонек. Мор тут же извлек сигареты, для Тима и для себя. Над Дональдом тяготело обещание — не курить до двадцати одного года.

Тим протянул зажигалку Дональду, чтобы тот полюбовался. Мальчик взял ее с восхищением. Вещица была массивная, золото казалось теплым и, непонятно почему, мягким. Работа была мастерская.

— Откуда она у тебя? — спросил Мор.

— Сам сделал.

Мор всегда поражался многочислености талантов Тима.

— Тебе нравится? — обратился Тим к Дональду, еще раз щелкнувшему зажигалкой.

— Да!

— Тогда бери. Это награда за отличную игру.

Зажав в руке зажигалку, Дональд вопросительно посмотрел на отца.

— Тим, что за глупости? Это очень ценная вещь, золотая. И такое дарить мальчишке!

— Но объясни, почему я не должен дарить.

— Он потеряет, и тем дело кончится, к тому же это поощрит его начать курить.

— Полнейшая чушь. Зажигалка может понадобиться и для того, чтобы поджечь кучу хвороста во время похода и чтобы ночью рассмотреть указатель на дороге. Бери, мальчик.

Но Дональд по-прежнему смотрел на отца.

— А… — Мор намеревался сказать «хорошо, согласен», но вместо этого получилось «А, черт с ним». Он махнул рукой, и Дональд, восприняв этот жест как разрешение удалиться, просто скрылся в толпе.

— И тебе не стыдно… — начал Тим.

А Мор вдруг осознал, что Рейн стоит в нескольких шагах от него. Она наверняка видела сцену с Дональдом. Эвви тоже оказался рядом и очевидно ждал возможности вступить в разговор.

— Я только хотел сказать, — не замедлил он, — что мы как раз сейчас собираемся в машине мисс Картер поехать к Демойту взглянуть на портрет. Мы долго не задержимся… вернемся ко времени начала игры или вскоре после начала. Не хотите ли поехать с нами?

Мор подумал и кивнул: «Благодарю, мы с радостью поедем».

И они вслед за Эвви вышли из палатки. Эвви шел впереди вместе с Рейн. Пруэтт держался рядом. Бладуард, он тоже был здесь, следовал на два шага позади. Мор и Тим замыкали шествие. Мор пытался вспомнить, в каком месте на опушке леса бросил свой пиджак. Но все равно сейчас нет времени искать. Он подвернул измятые рукава рубашки. Они подошли к тому месту, где недалеко от въезда в учительский садик стоял «райли». Сердце гулко заколотилось в груди у Мора, когда он увидел автомобиль. Машина выглядела как новенькая, даже лучше, чем до ремонта. Вопрос оплаты счетов напомнил о себе болезненным уколом.

— Очень жаль, но мне пора, — сказал Тим Берк. — Уже поздно, а я и не заметил. Нет, не надо подвозить, у меня мотоцикл.

— Кстати, мистер Берк, вы знакомы с мисс Картер? — спросил Эвви.

— Приятно познакомиться, — расшаркался Тим и, махнув на прощание рукой, удалился. Остальные замерли вокруг машины в неуклюжих, выжидательных позах. Еще несколько минут ушло на церемонные пропускания вперед и наконец расселись по местам — Рейн и Эвви впереди, Мор, Пруэтт и Бладуард сзади. Мор все еще не верил, что снова сидит в ее машине. Ему не давала покоя глупая фантазия — что это, в некотором роде, похищение. А через несколько минут он уже винил себя за то, что согласился поехать. Рейн наверняка этого не хотела. Но ведь не могла же она просто подойти и сказать: останьтесь, я не хочу, чтобы вы ехали. Та горечь, которая не отпускала его весь день, вернулась с удвоенной силой. Автомобиль взбирался по холму. И в тот момент, когда оказался наверху, Тим проехал мимо на своем мотоцикле, помахал рукой и умчался в направлении Марсингтона. Вскоре «райли» въехал на аллею Подворья, и через минуту пассажиры уже выбирались из машины перед парадным входом. Хотелось бы знать, кто придумал поехать сюда, мысленно спросил Мор. Несомненно, сам Демойт и придумал, ведь ни у Рейн, ни у Эвви не хватило бы отваги свалиться к нему, как снег на голову, такой оравой. Гости вошли в дом.

Демойт стоял в дверях гостиной, а за его спиной виднелся уставленный чашками стол и мисс Хандфорт, держащая чайник за ручку с такой решимостью, будто это была граната. Эвви быстренько натягивал на лицо то самое младенчески невинное, жизнерадостно-миролюбивое выражение, какое всегда избирал, когда встречался с Демойтом, а Демойт, напротив, смотрел все более саркастически, все более мрачно, все более колко, как всегда, когда видел Эвви, и этот взгляд неизменно приводил Эвви в дрожь, и он становился еще больше похожим на младенца. Поначалу все столпились у дверей, потом гости один за другим вошли в гостиную. Все это время Мор боялся смотреть на Рейн. И сейчас сделал вид, что увлеченно беседует с Ханди.

Картина находилась в дальнем углу комнаты. Мольберт был повернут в сторону зрителей. Все прошли