феномены общественной жизни субъективны — и отражают желание правителя или кукловодов этого правителя. Предположим, что мыслящим помогут понять, а быдлу сделают внушение, что домашнее счастье состоится в том, и только в том случае, если глава семейства самолично откуёт варгу. Или хотя бы оба супруга с горячим металлом просто соприкоснутся.

Проще говоря, придёт, как предречено, прорусский правитель и это объяснит.

Тут же всё изменится, как по волшебству. Повсюду запылают горны, и музыкой зазвучит перезвон кувалд.

Девушки поумнее да покрасивее за тех, кто не поработал в кузнице и не отковал амулеты счастья, не то что замуж выходить не будут, но даже в их сторону и не взглянут.

Так что и при современной штампованной технологии место для кузниц есть.

И возвращение огня в горны непременно произойдёт — при следующем после Сталина прорусском властителе.

Я разговаривал с директором одного из краеведческих музеев центра России (не буду выдавать имени, пусть работает без препятствий) — величие духа волка, породившего Сталина, он понимает вполне. Директор рассказал мне, как пяти или шестилетним ребёнком он, заворожённый, стоял на пороге кузницы и смотрел, как кузнец работал с раскалёнными заготовками. Ребёнка поражало, что из ничего, чуть ли не из мусора, получается вещь. А плавка и вовсе произвела сильнейшее впечатление на всю жизнь. (Я его очень хорошо понимаю: когда я, будучи одно время подпольным ювелиром, проводил плавки серебра или золота, тоже волновался несообразно простоте операции).

Тот кузнец — а дело происходило в предгорьях Алтая — детей никогда не прогонял, хотя, казалось бы, это целесообразно: путаются под ногами, всегда есть опасность травматизма, та же чешуйка окалины в глаз при ударе кувалды отскочить может. Но не прогонял.

А ещё этот кузнец странно вёл себя при выборе молотобойцев. Казалось бы, целесообразно брать матёрых мужиков. Но тот кузнец брал ребят ещё не набравших полной силы — допризывников. И часто их менял. Не прогонял — просто наступало им время идти в армию.

Такое впечатление, что тот кузнец с предгорий Алтая архетипически пропускал через преддверье как можно больше мальчиков и молодых людей — тем принося пользу много большую, чем изготовление предметов хозяйственного обихода. Это был волхв, коваль, жрец, волк.

И ещё деталь: когда тот алтайский кузнец работал, он пел. Какие песни он пел, мой информатор вспомнить не смог — помнит только, что, хотя все кругом уже пели советские песни, кузнец пел русские народные. Мне кажется, что не развлекательные, а скорее, обрядовые. А вот с каким именно текстом, мне ещё предстоит выяснить.

Когда-то в Гори стоял — как заворожённый — юный Сосо.

Кузнец не мог не обратить внимания на мальчика, с немного повреждённой рукой (после того, как он в шесть лет попал под коляску). Доделав дело, кузнец отложил молот, отпустил молотобойцев и развернулся в сторону очарованного странника.

Мальчик не отвёл сияющих глаз и не убежал.

Мастер снял со стены наконечник от копья — совершенно, казалось бы, в кузнице неуместный — и начертил им на земле в круге крест.

— Ну, пацан, что скажешь, — ровным голосом, казалось бы равнодушно, обратился к нему кузнец.

— А что это такое? — спросил мальчишка.

Лицо кузнеца окончательно просветлело. Это очень важно — смочь задать вопрос.

— Как зовут?

— Сосо.

— Хочешь, Сосо, знать тайный смысл этого знака?

— Хочу.

— Тогда будем ковать варгу. Топор то есть.

Мальчик подумал и спросил:

— А почему, когда кузнец отковывает топор, то, пока не закончит, он не имеет права даже глотка воды сделать? Почему только топор?

Кузнец ещё внимательней присмотрелся к мальчику.

— Потому что варга… Откуда знаешь?

Сосо сделал неопределённый жест здоровой рукой.

— Понял, — сказал кузнец. — Тогда приступим сразу. Но сначала тебе придётся в кузнице подмести, — и указал на веник в углу, первейший в настоящей кузнице инструмент.

Слово «волк» произрастает от корня ВЛК.

От всякого корня из трёх согласных, от ВЛК в том числе, происходит множество слов — кои можно разделить на восемь «кустов» смыслов.

Число «кустов» определяется легко: по Гребню Девы каждая согласная имеет два смысла, прямо противоположных, корень из двух букв — четыре «куста» смыслов, из трёх согласных, как корень ВЛК, — восемь.

Но для ведающего из восьми смыслов обычно интересен только один — с Ворги. Этот смысл определяется легко, проще простого — по крайним возвышенным смыслам каждой буквы. Этот смысл толпе обычно неизвестен — но, случается, можно и обнаружить, если поискать его на Русском Севере.

В-КЛ — «постигший Деву».

ВЛ-К — «посвящённый Девы».

КВ-Л — «носитель возвышенного».

Значение ВЛК с Ворги Девы представляет, если можно так выразиться, «среднеарифметическое» из трёх этих значений. Постигший Деву, безусловно, Её посвящённый и, разумеется, носитель возвышенного.

В корне ВЛК в культе Девы ВЛ фиксировано и означает, прежде всего, Деву, волю. А вот буква К может иметь противоположные значения, в духовном смысле нейтральные — «начало пути» и, наоборот, «вершина пути». То есть ВЛ-К — может означать и «детоводитель к Деве» и, наоборот, «апостол Девы», наиболее к Ней приближённый.

Вот уж точно, кузнец, коваль — это детоводитель к Деве. А волк («зубами щёлк») — «апостол Девы», то есть воплощение благородства, проявляющееся среди прочего в том, что волк (или волчица?) всегда готов добровольно отдать жизнь ради вызволения предводителя народа-Хранителя и, соответственно, ради спасения народа от очередной волны дегенератизации под ещё более плотной «красной шапочкой» от цивилизаторов. Страшно не прерывание биологической жизни, а потеря видения и превращение в марионетку цивилизатора.

У эстонцев есть эпос. Они позаимствовали его у сибирского народа манси. Но с манси у них общий только язык, вернее, часть языка. От эстонцев ещё в Средние века отслоились неугодники. Во времена инквизиции неугодники ушли в Россию, а оставшиеся сами обрекли себя быть в прихвостнях мировой стаи. Смешно, но эстонцы даже кичатся своей цивилизованностью.

То, что эстонский эпос эстонцы позаимствовали у уральского народа манси, я точно знаю потому, что эстонец Хэйкки Сильвет, сотрудник Эстонской Академии наук по пути к манси — а дорога-то через Москву — и при возвращении из экспедиций всегда ночевал у меня, в Москве — и мне было очень интересно слушать его рассказы. «Калевипоэг», конечно, поздняя литературная обработка сказаний, её сделал Фр. Крэйцвальд — искажений море, но, как говорится, «мотивы» сохранились.