Трон, или престол, означал, что Ягве есть единственный истинный Царь народа Божия и мира (ср. Откр 4,3-11). Слово «серафим» — множ. число от «сараф», жгучий, пламенный — только еще один раз встречается в Ветхом Завете, когда упомянуты палящие змеи — «ханахашим хасерафим» (ср. Числ 21,6). По мнению многих толкователей, серафимы в видении Исайи — это олицетворение тварных небесных сил, предстоящих престолу Божию, подобно херувимам у Иезекииля (гл. 1). Что касается крыльев серафимов, то бл. Иероним видит здесь метафорическое выражение, означающее молниеносную быстроту движения (Толк. на пр. Исайю, кн. III).

В гимне серафимов, который позднее вошел в ветхозаветное и христианское богослужение, раскрывается тайна отношения Бога к твари. С одной стороны, Он свят (кад`еш) и стоит превыше всего земного, но в то же время Его Слава (Кав`од) изливается на Вселенную и пронизывает ее. Она есть «энергия» Божия, форма Богоявления (ср. Исх 24,17; Пс 18,2).

Пророк сознает, что он — грешный человек и не может остаться в живых, созерцая ослепительную Славу Господа. Но, очищенный небесным огнем, он дерзновенно предстает перед престолом Творца и с готовностью соглашается быть Его посланцем.

Знаменательно, что в восточной мистике (Индии, Греции) человек в состоянии экстаза терял сознание собственной личности, Исайя же, напротив, соприкасаясь с Божественным, получает дар сознавать себя и мыслить. В этом проявляется библейское откровение о человеке как об ответственном и разумном существе, котоое может быть соработником и служителем Творца.

Священный ужас, охвативший пророка в Храме, вызван не только непостижимым величием Царя Славы, на Которого не могут взирать даже серафимы, но и Его Святостью, которая есть высшая чистота и свобода от всякой тьмы и греха. Поэтому для человека «с нечистыми устами» сияние Славы непереносимо. Он должен умереть. Таким образом устанавливается связь между понятием Святости Божией и нравственным состоянием человека. Слова «святы будьте, ибо свят Я, Господь Бог ваш» (Лев 19,2) приобретают этический смысл: Бог не только запредельная Мощь, но и высшее Добро.

2. Господь — Владыка и Царь истории. Пр. Исайя деятельно участвовал в жизни своей страны, умел мудро оценивать политическую ситуацию. Но патриотизм его носил духовный характер. Он не желал для Иерусалима могущества Ассирии и других великих империй. Бог, цель Которого дать только силу и процветание народу, мало чем отличался бы от языческих богов. Между тем Ягве есть единственный Царь истории. Все земное величие царств — прах перед Его лицом. Полководцы ведут свои армии, монархи строят планы и украшают столицы, но они не могут изменить общего направления истории, определяемого Сущим. Ассур — лишь палка в Его руках, это Он дает ему сигнал, словно сторожевому псу («свист» — таков буквальный перевод Ис 5,26; см. И. Якимов. Толкование на Кн. пр. Исайи. СПб., 1893, с.102).

Суд Божий касается всей земли. Он смиряет гордыню человеческую. Он надвигается, как буря,

Это не есть унижение человека. Сам факт, что пророк может говорить с Богом лицом к лицу и выполнять добровольно Его повеления: «Кого Мне послать?.. Вот я, пошли меня» (6,8), — доказывает обратное. Пророк лишь срывает маску величия с плотской гордыни человека, обнажая ее тщету.

Только когда народ Божий разуверится во всех своих земных чаяниях, ему будет дано познать Сущего. Поэтому долг Исайи — разоблачать зло и предсказывать катастрофы. Он сам ужасается своей миссии и спрашивает: «Надолго ли, Господи?» — и получает ответ:

Итак, крушение политических утопий и надежд станет предварительным условием возрождения народа Божия.

Отсюда решительное противление пр. Исайи военным союзам, расчетам на коалиции и помощь Египта. «Кони и колесницы» не спасут народ. Его упование должно быть только в Сущем, Царе и Властителе истории.

3. Вера и служение Богу заключается, согласно пр. Исайе, не только в благоговейном преклонении перед Его святостью (храмовом культе), но прежде всего в исполнении заповедей. И наиболее строго Господь взыщет со Своего народа, которому даны Завет и Обетование. Если люди думают, что Бога можно «умилостивить» жертвами и «задобрить» праздниками в Его честь, — они глубоко заблуждаются: