недавно окончила педагогический колледж. В школе сущие гроши платят... Посмотрите ее, а? Она у меня ко всему приучена, младших вынянчила и с вашим справится. Да и я всегда пригляжу, помогу!

Я посмотрела на Римму. Та кивнула.

– Пусть попробует! А Тамара и впрямь поможет!

– Хорошо, – сказала я, – зовите свою девочку. Но ей придется пожить в доме.

– Да за-ради Христа! Если пожелаете, я сегодня тоже ночевать останусь, а то на вас лица нет!

– Ну вот, – обрадовалась Римма. – Хоть какой-то выход нашли.

Тамара тем временем захватила бутылочку с остатками смеси и, тетешкая малыша, скрылась на кухне.

Римма требовательно уставилась на меня.

– Ты что, серьезно решила оставить его?

– А ты предлагаешь выбросить его на помойку?

– Но Сережа? Как он посмотрит на это?

– Нормально посмотрит! Обрадуется! Ты не забывай, это не я его в подоле принесла! Это Сережа его сообразил со своей любовницей!

– Я понимаю! Но сможешь ли ты любить его как собственного сына? Быть ему матерью, а не мачехой?

– А ты смогла бы?

– Не знаю, – растерянно посмотрела на меня Римма. – Честно сказать, я не представляю, как поведет себя Сережа. Для него это будет удар!

– Удар? – рассердилась я. – Оказывается, ты за него больше переживаешь, чем за меня? Он предал свою семью, завел шашни на стороне. Ладно, я понимаю, не он первый, не он последний, но зачем доводить до того, чтобы любовница рожала ребенка? Ведь мы тоже думали о сыне. Сережа уговаривал меня решиться снова родить. Выходит, он лукавил? Спал с другой женщиной и тоже хотел, чтобы она родила ему сына. Нет, это не лезет ни в какие рамки!

– Аня, именно это я имела в виду, – осторожно сказала Римма. – Не будешь ли ты видеть в малыше источник своих несчастий? Не станет ли он для тебя постоянным напоминанием о Сережиной измене?

– Не бойся, так низко я не паду. Ребенок здесь ни при чем, – отрезала я и поднялась со стула. – Пойду приму душ и переоденусь. Думаю, Сергей вскоре объявится, а там уж как масть пойдет. В любом случае ребенка я не отдам!

Я направилась на кухню и застала там полную идиллию. Тамара не стала дожидаться появления доктора, устроила Денису постельку в большой плетеной корзине. Малыш сонно щурил глазки, а Тамара слегка покачивала корзину и напевала:

– Баю-баюшки-баю, не ложися на краю...

Заметив меня, она замахала рукой.

– Идите уже, идите... Отдохните немного. Без вас управимся...

– Подождите, Тамара. – Я опустилась рядом с ней на табурет. – Мне надо с вами поговорить по одному щекотливому вопросу.

Домработница побледнела.

– Если вы про дочку?..

– Нет, с этим все решено! Я ее беру однозначно. Но я хотела спросить, к вам никто не подъезжал с предложениями подложить в стол к Сергею Николаевичу бумаги? За деньги, естественно?

– Что вы? Что вы? Богом клянусь! – Тамара мелко закрестилась и с ужасом уставилась на меня. – Как вы могли такое подумать? Я своим местом дорожу.

– Но кто-то проник в дом, – сказала я задумчиво, – где-то в промежутке с пятницы до понедельника...

– Так электрики ж были! Помните, я говорила? – Тамара явно обрадовалась моей забывчивости. – В субботу еще свет пропал. Они тут же и заявились. Сказали, что ветром провода порвало. В сенях до сих пор стремянка стоит...

– Электрики? – Я покачала головой. Как же я упустила, что в доме были электрики? Тамара сразу доложила мне о происшествии, как только мы вернулись домой в воскресенье.

– Вы их сами вызывали, или они явились без вызова? – уточнила я.

– Без вызова. Сказали, что свет во всем околотке потух, вот они, дескать, и разъезжают... – Домработница виновато посмотрела на меня. – Кто знал, что так получится?

– Я сама не уверена, они это постарались или кто-то другой, – успокоила я Тамару и уточнила: – Эти электрики только на улице работали или в дом заходили?

– И на улице, и дома проводку проверяли. И у вас, и у Риммы Витальевны. Часа два возились. Я их чаем пыталась напоить, но они отказались.

– А как они выглядели?

– В робе рабочей, в такой зеленой, с желтой полосой на спине. «Электросети» написано. Женщина и мужик...

– Женщина? – я даже поперхнулась воздухом от неожиданности.

– Ну да, я сама удивилась. Здоровая, в каске... На столе в гостиной взяла карточку, где вы втроем с Сергеем Николаевичем и с Танюшкой, долго ее разглядывала, потом спрашивает: «Хозяин с хозяйкой?» Я говорю: «Да! Хозяева! И дочка ихняя!» А она еще улыбнулась: «Прекрасная, – говорит, – пара!» И парень, который с ней, тоже смотрел.

– Красивый парень?

– Да вроде красивый! – смутилась Тамара. – Только мне уже как-то не до парней...

Ну вот, теперь почти не осталось тайн. Но как ловко Людмила обвела меня вокруг пальца! Я ведь ни секунды не сомневалась, что она искренне советует мне обратить внимание на домработницу. И я действительно подозревала Тамару... Но чем я помешала Людмиле, где перебежала ей дорогу, что она решилась так жестоко мне отомстить?

И тут меня словно в голову ударило! Письма! Уж не Людмила ли писала те письма, которые я нашла в шкатулке? Не она ли страдала от неразделенной любви? Тогда понятна ее ненависть. Сережа выбрал меня... Этим отчасти объясняется ее нежелание бывать в нашем доме. Но почему Римма не вспомнила об этой женщине, или она не подозревала о ее существовании? Или, наоборот, знала и поэтому просила меня быть осторожной?

Словом, я снова запуталась в своих предположениях и совсем уж было собралась отправиться к Римме за разъяснениями. Но тут на горизонте снова возник доктор – с детской коляской и целой горой прочих покупок. Римма покатила вслед за ним на кухню. И я тихо удалилась, чтобы не мешать им возиться с малышом. Похоже, Денис, без ведома своего отца, так и так стал сыном нашего полка...

Но у меня оставалась еще одна забота, моя дочь, и я, вздохнув и собрав все свои силы в кулак, направилась в гостиную...

– Нюша! – кто-то осторожно дунул мне в ухо. – Проснись!

Я резко подняла голову от подушки. В комнате было темно, но не очень, сегодня мы решили не выключать свет во дворе. Рядом посапывала дочь. Обе мы изрядно наревелись, а потом заснули в обнимку на Танькиной кровати.

На фоне окна обрисовался темный силуэт, и я быстро накрыла Татьяну одеялом. Явно пришли по мою душу... Но, может, не заметит... Может, пронесет...

– Кто здесь? – спросила я строго, стараясь не выдать дикого страха, от которого заледенели руки и ноги, а спина покрылась противным липким потом.

– Нюша, – произнес укоризненно силуэт. – Это я. Не узнала?

Я с облегчением перевела дух, это был голос Сергея. Но сердце продолжало колотиться как бешеное, и я с трудом произнесла:

– Что это ты, аки тать в нощи?

Сергей подошел и сел рядом со мной на постель.