одежда…
— Это Дариэль постарался, — сообщила мне появившаяся в дверях Иллис. — Он когда меня распознал сразу помчался у тебя обыск устраивать. Даже в нижнем белье покопался. Особенно его умилили твои трусики с сердечками.
— ЧТОООО?!!!!
От моего взбешенного вопля распахнулись все двери на этаже, а в ванной лопнула мраморная раковина. Этот паразит копался в моих вещах?! Да как он посмел!!! Да я его пришибу при первой встрече!!!
— Слушай, да тебе уже нервы лечить пора! — вновь показалась в дверном проеме нирис.
Вид у неё был на редкость потрепанный. Видимо мой вопль нашел таки своих слушателей…
Угрызения совести робко поскреблись в дверь моего сознания, но не прошли фейсконтроль и удалились в неизвестном направлении.
Царивший вокруг хаос начал меня неимоверно раздражать. Собственно, ярой блюстительницей чистоты я себя никогда не считала. Даже наоборот. Но то, что творилось в комнате даже меня начинало нервировать.
За уборку я взялась даже с некоторым энтузиазмом. Правда, его хватило не надолго. Буквально на пару минут. Зато потом появились помощники в лице парочки моих одногрупников, а именно гнома Аридана и Непонятно кого Круна.
Гному досталось мытье окон, а второму добровольцу (скорее невольнику) — подметание и вытирание пыли.
— Чтобы гномы что-то мыли! — возмущался Аридан. — Да такого и в страшном сне не увидишь! Мой покойный дедушка, герой Войны Кланов, в саркофаге переворачивается от такого произвола!
— Это хорошо! — заверила его я. — Движение — это жизнь!
Гном засопел ещё громче, но всё же усердно тёр окна. Крун вообще первое время работал молча, но потом не удержался и спросил:
— А до какой ступени Преображения ты дошла?
— До Полного Преображения.
Я ожидала от парня самой распространенной реакции — ужаса, но не дождалась. Вместо этого Крун засмеялся и сообщил:
— А я только до предпоследней.
От удивления я уронила себе на ногу стопку книг.
— Ты был преображенным?!
— Да. Моего Учителя звали Тай Белый Волк. Он владелец Третьего круга. А кто был твоим наставником?
— Дерен. Владелец Второго круга.
— Сильный демон, — оценил Крун.
Дариэль.
Появление в моей комнате Ольги произвело фурор. Я, признаться, боялся, что Янтарина порвет её в мелкие клочья, но нет. Энна оказалась умнее и увела мою экс-возлюбленную подальше.
Ольга, хвала Творцу, пожалела меня и убрала с окон шторы. Ох, как же я соскучился по солнцу. Благодаря Янтарине моя комната напоминала мне склеп.
Ярославич пробыла у меня не долго. Она изменилась… Не знаю, к лучшему или нет, но мои чувства к ней не изменились.
— О чем задумался? — отец застал меня врасплох.
— Об Ольге Ярославич, — честно признался я. — По моему я влюбился.
— Сын, ты явно не в себе, — ужаснулся отец. — Ты обещан перед лицом Вечности Янтарине Ришшер! К тому же твоя Ольга это… такой геморрой!!!
Похоже отец пообщался с дядей Евгением. Он возвращаясь из своих путешествий всегда привозит новые слова. Правда не всегда цензурного содержания…
— Вообще не понимаю, как ты её терпишь?! — продолжал он.
— Ну, ты же терпишь маму, — пожал я плечами.
— Это совсем другое!
— Нет, это абсолютно то же самое! Мама в молодости заставила тебя побегать по измерениям! И ты всё равно вспоминаешь те времена, как лучшие годы твоей жизни. Вот и я так же. Мне до смерти надоело однообразие нашей жизни! А эта девушка вносит столько хаоса во всё, чего касается, что это не дает мне покоя!!! Вот это — настоящая жизнь, а не тот суррогат, который был до неё.
— Да уж, ты весь в мать. Её до сих пор тяготит покой и тишина. Мне кажется, она была во много раз счастливее, когда только оказалась в мире Дартэ. Когда они с Даниэлем, Евгением и Еленой занимали престол. Даже тогда, когда Елена переметнулась к силам зла и убила первого мужа твоей мамы — капитана Зандорра Яростное Сердце…
Ну вот, сейчас начнет рассказывать как он познакомился с мамой и как спасал её душу и всё такое… А ещё говорят, что драконы Вечности не подвержены таким стариковским воспоминаниям. Все эти истории я слышал уже раз сто, причем ещё в раннем детстве.
— Тебе не интересно? — понял отец.
— Знаешь, пап, я эти истории могу рассказать уже не хуже тебя, — деликатно намекнул я.
— Проще говоря, мне старику и воспоминаниями поделиться не с кем, — вздохнул он.
Я оглядел его с ног до головы и скептически хмыкнул. Уж если он старик, тогда кем же является Лорд Тангеррисэль Вейшер. Этот дракон живет столько, что сам сбился со счета.
— Мой тебе совет, не торопись рвать отношения с Янтариной.
О, вот мы и до советов добрались. Но всё же что-то в тоне отца мне не понравилось, пришлось спросить:
— Почему?
— Мама сказала, что тебе и Ольге никогда не быть вместе, но при этом вы никогда не расстанетесь.
— И что это значит?
— Твоя мать — Видящая Вечности. Иногда она говорит такие вещи, которые становятся понятны только тогда, когда произойдут, — пожал плечами отец.
Учеба напала на меня с тыла и не дала опомниться. Я как сумасшедшая бегала на лекции и за преподавателями, чтобы наверстать упущенное. Косые взгляды некоторых студентов меня не особенно волновали.
Друзья активно мне помогали. Ако'Йели переписывала конспекты, Ашино помогал в темной и светлой магии, брат наседал с географией измерений и магической зоологией, Ирка помогала с травничеством и целительством…
К моему глубокому удивлению на помощь пришли и некоторые Одногрупники: Крун, гном Аридан, орки Сигр и Даэрт, шанхур Арришь.
Когда же в строй вернулся Дариэль для меня настал конец света. Этот коронованный маньяк со своим фехтованием загонял меня до потери пульса. Я так вымоталась, что даже думать не могла, а зря.
Ослабевшие от усталости ментальные блоки моего сознания стали давать сбои. По ночам то там, то здесь стали доноситься вопли ужаса. Это слабые студенты получали трансляции моих воспоминаний, которые я не в силах была сдержать.
Однажды такую трансляцию получил даже Дариэль. После этого он сам взялся меня блокировать и снизил нагрузки, чтобы я могла восстановиться.
Не смотря на большой отрыв от учебы, я неплохо сдала сессию. Нам осталось сдать ещё один экзамен, а впереди уже ласково улыбались каникулы.
— Запомни, фехтование — один из самых сложных экзаменов, — наставлял меня Дариэль. — Я не смогу тебе помочь. Более того будут оценивать не только тебя, но и меня.
— Разве надежды совсем нет? — забеспокоилась я.
