– Ну, это никакой не секрет. Об этом знают дилеры, некоторые мои друзья…

– Но это не общеизвестная информация, верно?

– Верно. Не общеизвестная.

– Очень хорошо. Предлагаю вам составить список людей, с кем вы с Евой контактируете в обычной жизни. Вспомните, кто ухаживает за вашим садом, занимается техническим обслуживанием вашего автомобиля, убирает дом, стирает белье и так далее. Постарайтесь никого не упустить. Когда мы получим этот список, начнем проверять всех, кто в нем указан.

– Только попрошу вас делать проверку по возможности скрытно, – взмолился Старлинг. – Что, если кто-то из них замешан в этом деле? Такого рода расследование обязательно заставит этого человека насторожиться.

– Разумеется, Сэмми. Мы приложим максимум усилий для обеспечения скрытности. Никто из этих людей не узнает, что мы наводим справки на их счет. Твердо вам это обещаю.

Кэти, до сих пор хранившая молчание, вступила в разговор:

– Полагаю, Ева знает о вашем увлечении марками, мистер Старлинг. Так же как вы в курсе ее увлечений.

Старлинг ничего на это не сказал. Он даже не посмотрел на Кэти, как если бы слова девушки никак не затронули его сознание.

– А могут это быть ваши собственные марки? – продолжала гнуть свою линию Кэти. – Из вашей личной коллекции?

Он нахмурился, словно только что ее услышал.

– Нет, – тихо сказал он. – Это не мои марки.

– Мистер Мелвилл сказал, что вы специализируетесь на марках такого типа. Напомните, как они называются?

– «Шалонские головки» – вот как.

– Значит, у вас в коллекции много «Шалонских головок»?

– О да.

– В том числе таких, как эти?

– Да, у меня есть аналогичные марки.

– Но это точно не они? Вы проверяли?

Старлинг снова вытер лицо носовым платком.

– Да, – прошептал он, – я проверял.

Отделочники махали кистями, расположившись на строительных лесах и в висевших на талях малярных люльках. Каждый трудился над своим участком стены, покрывая ярко-красной краской выцветший зеленый фронтон здания. Брен рассматривал их одного за другим сквозь оптику своего бинокля и наконец высмотрел Келлера. Последний, единственный из всех, начисто брил голову, а его белый рабочий комбинезон казался заляпан краской меньше, чем у других. Будучи старше своих коллег, он двигался гораздо медленнее. Казалось, по сравнению с ними бывшему детективу не хватало энергии и задора, но его отличала большая сосредоточенность на деле. Другими словами, в процессе работы он замечаниями со своими коллегами не обменивался и вслед девушкам, проходившим по улице, не свистел.

– Они работают на этом объекте уже четвертый день, – сказал Ронни Уилкс. – Сэмми позвонил мне днем в среду, но я смог выбраться сюда только сегодня утром. В забегаловке на углу я спросил, как долго они здесь вкалывают. По их словам, строительные леса начали сооружать в понедельник, а до того занимались мелким ремонтом и заделыванием трещин.

Ронни шмыгнул носом и прикурил сигарету. Потом, немного подумав, предложил закурить Брену, но тот отказался. Его и без того мучил вопрос, что скажет его жена, если унюхает запах никотина от его одежды. Опустив стекло еще на дюйм, он некоторое время наблюдал, как голубоватые струйки дыма дрейфовали мимо его лица на простор. Горячий воздух улицы не освежал, но по крайней мере вытягивал из кабины автомобиля запах табака и кисловатой запашок пота Ронни. И Ронни показался Брену уже малость староватым и вяловатым для такой, как у них, работы.

– Вы ведете дневник наблюдений, когда следите за Келлером? – спросил Брен.

– Нет, – помотал головой Уилкс. – Я просто звоню вечером Сэмми и сообщаю о том, что видел. Большего он не требует.

– Он объяснил, почему вы должны были в среду следить за Келлером?

– Ничего конкретно он мне не сказал, да этого и не требовалось. Ведь я делаю для него эту работу на протяжении последних двух месяцев. Он вбил себе в голову, что Келлер за ним охотится. Разве вы не по этой причине сюда приехали?

– Вы заметили что-нибудь подозрительное?

– Ни черта я не заметил. Сказать по правде, более скучной работы у меня давно уже не было.

Около пяти часов вечера бригада отделочников-декораторов стала собирать вещички. Брен наблюдал, как рабочие спускались по лестнице, нагруженные канистрами с красками и малярными кистями, которые они потом заперли вместе со своими комбинезонами в маленьком сарайчике-времянке у основания стены. Покончив с делами, трое из них закурили, но Келлер к ним не присоединился. Потом все погрузились в старенький, видавший виды «форд-капри». Келлер сел в машину последним, втиснувшись на заднее сиденье.

Брен проехал за ними с полмили до «Красного льва» – утилитарного паба на углу соседней улицы. Они вошли в заведение через дверь, у которой остановились, а он – через дверь с другой стороны улицы, и некоторое время наблюдал за ними сквозь частокол бутылок на стойке бара. Компания уселась за один столик, но со стороны могло показаться, что Келлер сидит от них отдельно, сам по себе. Пока они болтали и смеялись, он читал газету «Ивнинг стандард» – без особого, впрочем, интереса; возможно, только для того, чтобы не принимать участия в общей беседе. Все происходило так, как рассказывал Старлинг. Правда, Келлер пил не пиво, а фруктовый сок. Брен задался вопросом, зачем при таком раскладе этот человек утруждает себя хождением в паб вместе с товарищами по работе. Старлинг скорее всего по такому поводу сказал бы, что они нужны Келлеру в качестве успокаивающего фона – для создания иллюзии собственной нормальности и даже заурядности, а это немаловажно, если ты замышляешь заговор. С другой стороны, он вполне мог бы ходить с ними только для того, чтобы потом они подвезли его до дому.

После паба Брен проследовал за ними до той улицы, где, как сказал Уилкс, обитал Келлер. Как выяснилось, он снимал комнату в большом викторианском доме, где на панели передней двери красовалось не менее дюжины кнопок переговорных устройств, обеспечивавших связь с жильцами. Келлер выбрался с заднего сиденья «форда-капри» и направился к подъезду, более чем сдержанно кивнув на прощание своим приятелям. Как только он протянул руку к двери, она внезапно распахнулась и из дома вышла молодая женщина. Она резко остановилась в дверях, чтобы не налететь на Келлера, неожиданное появление которого, казалось, ее слегка напугало. Потом, присмотревшись и узнав его, она коротко ему улыбнулась; он же, чтобы дать ей пройти, сделал шаг в сторону, после чего, опустив голову, скрылся в подъезде. Брену этот маневр показался хорошо отработанным. Возможно, эти люди, жившие в одном доме, неоднократно встречались вот так у двери или на лестнице, но по взаимной молчаливой договоренности особого интереса по отношению друг к другу не проявляли.