мои указания. А я обещаю тебе, что дарую тебе жизнь и почет. Ты будешь моим личным советником и старшим дворцовым чародеем.

Мамба поклялся — легко. Даже добавил по-русски: «Сукой буду!» Чем несказанно удивил главу Совета старейшин. Вероятно, тот подумал, что это такое сильное заклинание на языке гиперборейцев. А про себя новоявленный чудотворец смекнул: не так прост сиятельный путчист. Верно, решил использовать чужака, а потом выдать так, что, мол, чернь под предводительством лазутчика взбунтовалась и сумела убить своего правителя. А вот он, смелый и сильный Шаккум, подавил бунт и главного заговорщика на виселицу вздернул или на кол посадил, предварительно подвергнув того пытке. И повстанцев предал смерти. За что царь Шульга, можно не сомневаться, назначит его новым наместником.

Ну, это мы еще посмотрим, кто кого объегорит! Сейчас главное — получить обратно свои «магические» вещички.

По приказу Шаккума верные ему люди сняли пленника с дыбы, принесли ему поесть-попить. Затем повели в дальние покои дворца, где спустились в подземелье. Там, в одной из комнат, представлявших собой гигантское хранилище всякой всячины, лежали его пожитки — в целости и сохранности. Под присмотром стражников Шаккума он взял дробовик, достал из рюкзака последнюю пачку патронов с дробью, зарядил. Прихватил бинокль и зажигалку.

Потом они пошли наверх, где Руслан продемонстрировал Шаккуму работу бинокля. Выпустил язык пламени из «амулета». После чего верховный лимму проникся к новому союзнику еще большим доверием. Затем «чародей» объяснил, как действует его самострел. И опять глава старейшин остался доволен. Причем решил действовать немедля. Мамбе насилу удалось уговорить лимму вернуться в хранилище за остальными вещами. Дескать, так больше шансов довести дело до победного конца — если он будет во всеоружии. Лимму разрешил, и они спустились вниз. Там хрононавт надел на себя бронежилет, прихватил рюкзак, не забыл повесить на пояс ножны с мечом. Теперь можно было и повоевать малость.

Перед выходом из подземелья Мамбу облачили в просторный, скрывающий его лицо и фигуру жреческий плащ-накидку. Когда поднялись наверх, лимму остановил Мамбу, шагнувшего было в сторону апартаментов наместника.

— Сначала нужно уничтожить командира стражи, — пояснил чиновник, — он отличный боец на мечах и булавах да и копьем владеет, как никто другой. Если ты его убьешь, полдела будет сделано. Останется десяток преданных Зарикуму воинов из личной охраны. Но с ними, как я уже говорил, мы разберемся. Перебьем как клопов.

Руслан лишь пожал плечами — одним больше, одним меньше, какая ему, собственно, разница? Он бы вообще всех тут положил. Подумал так и подивился своей кровожадности. Нет, он и впрямь изменился за последние несколько часов.

Тем временем они вернулись в пыточную, где Мамба с оружием наготове спрятался за перегородкой. Послали за командиром стражи.

Томительно тянулись минуты, но вот наконец залязгал засов. Внутрь вошли несколько человек. Раздался чей-то удивленный возглас.

Мамба приник к отверстию в перегородке. Высокий плечистый воин в богато украшенных доспехах нахмурился и, обернувшись к спутникам, недовольно произнес:

— Это еще что такое? Где пленный?!

И, видимо, поняв что-то, отпрыгнул в сторону, рука его метнулась к оружию. Сопровождавшие его воины Шаккума обнажили мечи и поудобнее перехватили топоры. Да не на того напали! Молнией сверкнул клинок, и один из воинов с разрубленной шеей кулем свалился навзничь. Неразличимый глазу выпад — и вот уже второй стонет от боли, падая на колени и схватившись за распоротый живот.

— Мамба! — отчаянно взвизгнул позади неловко теснящихся стражников Шаккум.

Пора — решил тот и выступил на сцену. Командир охраны заметил его и сделал быстрое скользящее движение, нацелив острие клинка в горло противнику. Но заряд картечи не только остановил его, но и отбросил назад. К поверженному врагу подскочили воины и принялись колоть еще дергающееся тело. В мгновение ока все было кончено.

Потом Шаккум и Мамба пошли вперед, за ними последовало человек двадцать шаккумовских охранников, вооруженных копьями и луками.

Подошли к высоким резным дверям апартаментов лугаля. Шаккум небрежно бросил пару слов охране, потом сделал жест Мамбе: иди за мной. Они вошли. Шаккумовские стражники остались снаружи, но двери оставили открытыми.

Лугаль восседал на троне. По периметру зала стояло с десяток охранников. На галерее сверху маячили фигуры еще пятерых, вооруженных луками. Как только заговорщики вошли, те, наверху, насторожились.

Шаккум подвел закутанного в плащ Мамбу поближе и громогласно заявил:

— Великий лугаль, этот человек пришел снаружи. Он знает, где расположили свои силы бунтовщики. И еще он готов добраться до царя Шульги и доставить тому от нас весточку.

Лугаль высокомерно глянул на них, затем повелительно махнул рукой: пусть жрец приблизится. Этого путчисты и добивались. Мамба сделал несколько шагов, остановился у незримой черты перед троном. Просунул сквозь разошедшиеся полы плаща ствол и выстрелил в упор. Затем передернул и снова выстрелил. А потом скинул накидку, выпростал обе руки и принялся расстреливать стражей вокруг.

С первым выстрелом воины, находившиеся в коридоре, мгновенно прирезав троих стражей у дверей, натянули тетивы и пустили стрелы в лучников на галерее. Остальные ворвались внутрь и схватились с оставшимися в живых охранниками лугаля. Вскоре все было закончено. Из нападавших пострадали трое: одного успели утыкать стрелами, двоих покалечили в жаркой рубке. Охрана наместника полегла вся. Как и сам он, продырявленный двумя зарядами картечи.

Когда стих лязг мечей и свист стрел, Мамба внутренне напрягся. Украдкой осмотрелся. В него пока никто не целился и клинки не тыкал. Пока. Но он решил, что нужно быть готовым ко всему и защищать себя. Жаль, боеприпасов почти не осталось. Он поискал в карманах разгрузочного жилета, нашарил там три последних патрона, быстро зарядил ружье. Хоть что-то.

Затем тихонько отступил к стене, чтоб обезопасить спину. Но, видно, пока еще нужен он был Шаккуму. Ибо лимму с сияющим лицом победителя приблизился к настороженному подельнику и сделал интересный жест — приложил руку к груди, потом протянул ладонью вперед к сердцу Мамбы. Вероятно, таким способом они выражали свою благодарность.

— Жрец Мамба! — торжественно молвил тот. — С твоей магической помощью мы одержали победу! Но есть еще важные дела…

«Ну что еще?!» — с досадой подумал Руслан.

— Там, за стенами, — Шаккум неопределенно махнул рукой, — собралась большая толпа возмущенного народа. Ты ведь знаком с их предводителями — низложенным царевичем Уралом и ушедшим на покой воеводой Алгуром? Будет лучше, если мы обойдемся без крови. Ты должен выйти к ним и рассказать, что злобного и жестокого Зарикума больше нет, как и его палачей. Объяснить, что теперь я буду править Ассуром и притеснения больше не повторятся.

«Как же, не повторятся. Держи карман шире!» — с сарказмом отметил про себя хрононавт.

— Так и скажи. Пусть расходятся по домам. Казни и преследования прекратятся с сегодняшнего дня. Им не о чем беспокоиться. И еще: пригласи царевича и воеводу во дворец, скажи, что я с нижайшим почтением приму их и что я верный союзник настоящего преемника царя Ур-Намму. — Он помолчал, потом его осенило: — Ты же великий маг, Мамба! Яви народу одно из своих чудес. Что-нибудь такое, ну, ты и сам знаешь, что нужно делать в таких случаях. Сделай это во славу нашей победы, во славу Урала!

После этого он развернулся и направился к выходу, жестом пригласив «мага» следовать за ним.

Они вышли, двинулись в сторону крепостной стены. Мамба уже издалека приметил, что к воротам подогнали какую-то не то стремянку, не то трибуну. Когда подошли ближе, Руслан подивился на странное