— Мы из полиции, — сказал Яуберт.
— Входите, — пригласила хозяйка, шире открывая дверь и снимая фартук.
Миссис Маргарет Уоллес рыдала горько, безутешно, уткнувшись головой в колени. Люстра в гостиной светила ярко; слезы на желтом шерстяном свитере блестели, как алмазы.
Яуберт и Гриссел старательно отводили глаза в стороны.
Яуберт сосредоточился на ножке стола в виде птичьей лапы с когтями. Больше всего на свете ему сейчас хотелось очутиться дома, в кресле, с книжкой на коленях и бутылкой пива в руке.
Из коридора снова высунулся мальчик. За ним шла девочка лет восьми-десяти.
— Мама! — тонким, испуганным голосом воскликнул мальчик.
Маргарет Уоллес расправила плечи, смахнула слезы и встала.
— Извините. — Она взяла детей за руки и увела их из гостиной. Закрылась дверь. После нескольких минут оглушительной тишины послышался плач. Потом все снова стихло.
Яуберт и Гриссел не смотрели друг на друга, потому что это было бы равносильно проявлению малодушия.
Наконец хозяйка дома вернулась. Плечи у нее были по-прежнему расправлены, как будто так ей легче было сдерживаться. Но видно было, что она держится из последних сил.
— Я должна позвонить матери в Токаи. Она присмотрит за детьми. У вас, наверное, ко мне много вопросов, — ровным голосом, как лунатик, произнесла Маргарет Уоллес.
Яуберт хотел было сказать, что они вернутся позже, что оставят ее наедине с ее горем. Но у него как будто язык прилип к гортани.
Маргарет Уоллес вернулась через несколько минут.
— Мама уже едет. Она сильная. Когда отец… Я попросила горничную заварить чай. Вы ведь не откажетесь от чая?
— Спасибо, но… — хрипло произнес Яуберт. Он откашлялся.
— Извините, я побуду с детьми до приезда мамы. — Не дожидаясь ответа, хозяйка скрылась в полутемном коридоре.
У Яуберта в кармане ожила рация. Он посмотрел на экран: «Перезвоните серж. Лау». И номер телефона.
После того как труп осмотрел патологоанатом, Яуберт отправил Лау и еще троих детективов в отель. Часть окон выходит на автостоянку. Возможно, кто-то из жильцов что-то заметил. Потом на место примчался Барт де Вит. Полковник тут же созвал пресс-конференцию и произнес целую речь, несмотря на то что у них пока не было ни одной зацепки. Сразу после начала речи Яуберт и Гриссел уехали на Оксфорд-стрит.
— Шут гороховый, — так отозвался о новом начальнике Бенни. — Долго он у нас не продержится.
А Яуберт думал о другом. Интересно, вызывал ли к себе новый начальник также и сержантов — познакомиться лично? И в курсе ли де Вит, что Гриссел пьет?
— Пойду перезвоню Баси. — Яуберт встал и направился в соседнюю комнату, откуда Маргарет Уоллес звонила матери. Из кухни доносился звон посуды — горничная накрывала к чаю.
Соседняя комната, похоже, была кабинетом. Посередине стоял письменный стол с компьютером и телефоном. Напротив, у стены, — стеллаж, набитый папками в твердом переплете. Яуберт увидел там и несколько книг. Дешевые издания по практике ведения бизнеса, несколько сводных выпусков «Ридерз дайджест» в подчеркнуто богатых кожаных переплетах. На стене у двери висели фотографии и дипломы. Был там и большой дружеский шарж, изображавший Джеймса Уоллеса — густые черные волосы, роскошные усы, толстые щеки, дорогой костюм. В одной руке нарисованный Уоллес держал кейс с надписью, очевидно названием фирмы: «Уоллес Квикмейл». В другой руке он сжимал крикетную биту.
Яуберт набрал номер отеля, откуда звонил Баси, и попросил позвать детектива Лау. Ему пришлось ждать несколько минут.
— Капитан?
— Он самый, Баси.
— Мы тут нашли одну дамочку. Блондинку. Она говорит, что Уоллес был с ней в ее номере. Но мы пока не стали ее допрашивать. Вас ждем.
— Побудьте, пожалуйста, пока с ней. Мы с Бенни немного задержимся.
— Конечно, капитан, — ответил Лау как будто язвительно. — Да, кстати, нашли еще одну стреляную гильзу. Под трупом.
Выходя из кабинета, Яуберт снова окинул взглядом шарж на стене. Да, грустно. Жизнь обрывается быстро, и ее уже не вернешь.
— Он начинал дело сам. — Маргарет Уоллес сидела на краешке большого удобного кресла, положив руки на колени. Голос ровный, сдержанный. — Выиграл тендер на доставку муниципальных счетов. Сначала было трудно. Пока не заказали в Соединенных Штатах адресограф и компьютер, приходилось вкладывать корреспонденцию в конверты вручную, штамповать. Я помогала мужу. Часто приходилось работать ночами. Два года назад он продал семьдесят процентов акций фирме «Промейл интернешнл», но оригинальное название они сохранили. Джеймс является членом совета директоров; он числится на должности консультанта.
Яуберт заметил, что она продолжает говорить о муже в настоящем времени. Завтра, после бессонной ночи, это пройдет.
— Ваш муж интересовался политикой?
— Политикой?! — По-видимому, Маргарет Уоллес совершенно не понимала, о чем он ее спрашивает.
— Мистер Уоллес был членом какой-нибудь политической партии? — уточнил Гриссел.
— Нет, он… — Голос вдовы дрогнул. Яуберт и Гриссел терпеливо ждали. — Он был аполитичным. Даже голосовать не ходил. Он говорит, что все политики одинаковы. Они хотят только одного: власти. А на народ им наплевать. — Морщина на лбу Маргарет Уоллес сделалась глубже.
— А может быть, он помогал наладить жизнь обитателей бывших гетто — тауншипов? Рассылал пособия?
— Нет.
— А его компания?
— Нет.
Яуберт попробовал зайти с другой стороны:
— Не знаете ли вы, не было ли у него в последнее время осложнений на работе?
Она тряхнула темно-рыжей гривой:
— Нет.
Моргнули разные глаза. Яуберт понял: вдова всеми силами старается сдержаться, не расплакаться. Он поспешил ей на помощь:
— Мы уверены, миссис Уоллес, у этой страшной трагедии должно быть какое-то логическое объяснение, какая-то причина, повод.
— Кто мог убить его? Разве в нашей стране мало совершается убийств и других страшных дел? Джеймс не был идеалом, но…
— Миссис Уоллес, возможно, произошел несчастный случай. Или же его пытались ограбить. Обычно в такого рода делах мотивом являются деньги, — сказал Гриссел.
Или секс, подумал Яуберт. Но с этим придется подождать.
— Не знаете ли вы, не был ли кто-нибудь должен вашему мужу? Скажем, другая компания.
Маргарет Уоллес снова покачала головой:
— Джеймс был очень бережлив. Даже не играл в азартные игры. В прошлом году мы ездили в Сан- Сити вместе с его сослуживцами из «Промейла». Он взял с собой в казино пять тысяч рандов и обещал: когда проиграет их, остановится. Так он и поступил. Наш дом не заложен, слава богу.
Гриссел откашлялся.
— У вас был счастливый брак, — заявил он.
