У него на столе лежал отчет судебно-медицинской экспертизы. Он раскрыл его. Так и есть. Маузер-«черенок». Патроны старые.

Зазвонил телефон. Яуберта вызывал к себе де Вит. Он встал, захватил с собой отчет. Перед кабинетом де Вита стоял Гербранд Фос.

— Я хочу сначала перекинуться словом с капитаном Яубертом, — сказал Фосу де Вит.

Он пропустил Яуберта вперед, вошел сам и закрыл дверь перед носом у Фоса. Тот остался в коридоре.

— Капитан, поймите меня правильно, я ничего не имею против вас лично. Но дело маньяка с маузером выходит из-под контроля. В одиннадцать к нам пожалует начальник уголовного розыска. Он требует представить подробный отчет по делу. И еще журналисты. Раздувают панику, кричат об убийствах. Мой долг — защитить вас.

— Да, полковник?

— Капитан, боюсь, кто-нибудь проговорится. Люди остаются людьми даже у нас. Я намерен отстранить вас от дела до того, как они все пронюхают.

— Что пронюхают?

— Что вы посещаете психолога. Мы обязаны защищать честь мундира. Представляете, как накинется на нас пресса?

Де Вит говорил так, словно сеансы психотерапии — проступок, за который в ответе он лично.

— Полковник, я вас не понимаю.

Де Вит криво улыбнулся:

— Чего вы не понимаете, капитан?

— Каким образом журналисты пронюхают. Ведь о моем… лечении известно только вам, мне и психологу, так?

Улыбка на секунду исчезла, но тут же появилась снова.

— Капитан, ваше лечение оплачивает полиция. Документация проходит через бухгалтерию, канцелярию и так далее. Поймите, это предупредительная мера. Ничего личного.

Его слова застигли Яуберта врасплох. Он обдумывал возражения, пытался представить их логически. Де Вит встал:

— Сейчас я позову капитана Фоса.

Он открыл дверь, пригласил Фоса войти и вернулся на свое место. Фос сел рядом с Яубертом.

— Мы с капитаном Яубертом только что договорились о том, что дело маньяка с маузером поведете вы, — заявил де Вит.

Мысли бились о череп Яуберта, искали выхода. Его охватил ужас. Надо бороться! Работа для него — способ выжить. Его последний шанс. Но он не находил никаких веских доводов в свою пользу. Наконец он проговорил:

— Нет, полковник.

Фос и де Вит повернулись к нему.

— Мы с вами ни о чем не договаривались, — сдержанно и сухо продолжал Яуберт.

Де Вит открыл рот, но тут же закрыл его.

— Полковник, я не согласен с причиной, по какой вы отстраняете меня от дела. Ваши доводы меня не убеждают. — Яуберт повернулся к Фосу: — Герри, стыдно признаться, но я хожу к психологу. Видимо, сеансы психотерапии — именно то, что мне нужно. Полковник боится, что о моем лечении пронюхают журналисты. Вот почему он хочет меня спрятать. Но я не намерен уходить, полковник, до тех пор, пока меня официально не отправят в отставку, причем так, как положено.

— Капитан… — начал было де Вит. Лицо его отражало смешанные чувства. Он никак не мог подобрать нужные слова, чтобы выразить их.

Фос широко улыбнулся:

— Полковник, достаточно одного маньяка с маузером, чтобы у человека поехала крыша!

— Вы… — Де Вит недоверчиво посмотрел на Фоса, потом на Яуберта, потом снова на Фоса.

В дверь постучали.

— Подождите! — крикнул де Вит сорванным голосом и посмотрел на сидящих перед ним подчиненных. — У вас…

В дверь снова постучали — громче.

— Не сейчас! — Де Вит был на грани истерики. Он затряс головой, как будто голова запуталась в паутине. Погрозил пальцем Яуберту и Фосу и прокричал сорванным фальцетом: — Вы сговорились против меня!

В дверь стучали все настойчивее.

Де Вит вскочил, опрокинув стул, и распахнул дверь пинком ноги, едва не убив Геррита Снимана.

— Вы что, глухой? — завизжал де Вит.

— Полковник…

— Я же сказал: не сейчас! — Де Вит попытался закрыть дверь.

— Совершено еще одно убийство, полковник! — быстро сказал Сниман, ставя ногу на порог.

Де Вит замер на месте. Яуберт и Фос привстали.

— Капитана Яуберта вызывают в Хаут-Бэй. Убит белый мужчина. Два выстрела в упор. На месте происшествия обнаружены две гильзы от патронов калибра 7,63 миллиметра.

Все недоверчиво воззрились на Снимана, словно ожидая, что он сейчас признается в том, что пошутил. Де Вит постепенно остывал — медленно, почти незаметно.

— Спасибо, констебль, — произнес он наконец своим обычным скрипучим тенором.

Сниман кивнул и повернулся кругом. Де Вит закрыл дверь, вернулся на место, поднял стул и сел.

Яуберт обдумывал то, что собирался сказать полковнику. С одной стороны, охота на маньяка с маузером — дело всей его жизни, но надо объясниться подипломатичнее, дав де Виту возможность выйти из противостояния с честью.

— Полковник, никакого заговора против вас нет. Ведь мы с капитаном Фосом не могли знать о ваших намерениях заранее. И все же я прошу вас пересмотреть свое решение.

Яуберт понимал, что этого мало. Особенно для такого человека, как де Вит. Настало время спасаться, хвататься за соломинку.

— Полковник, как вы совершенно верно заметили, в последние два года я работаю не так хорошо, как раньше. Возможно, вы правы также и в том, что я не целиком отдаюсь работе. Вот и сейчас мне следовало давно уже выйти на след маньяка с маузером. Но даю вам слово. Клянусь всем, чем только можно. Не отстраняйте меня от дела!

Последние слова он произнес умоляющим тоном. Ну и пусть, наплевать.

Де Вит долго смотрел на него. Потом поднял правую руку, поднес к лицу…

— Я не смогу заткнуть рот журналистам, если они пронюхают, — заявил он, потирая пальцем родинку.

Яуберт обрадовался. Хорошо, что полковник хотя бы не улыбается.

— Знаю.

— А если они пронюхают, комиссар вас отстранит. Вам это известно?

— Да, полковник.

Де Вит ткнул в Яуберта пальцем, которым только что тер родинку:

— Зарубите себе на носу. Даю вам последний шанс!