Эмма боялась, что после ухода Джейми всю ночь будет вертеться в постели, страдая от бессонницы, но от усталости, под влиянием виски и тепла целой кучи лоскутных одеял, которые высокой горкой лежали на кровати, она мгновенно провалилась в сон. Проснувшись, на спинке кровати Эмма обнаружила простое, но крепкое платье из мериносовой шерсти и пару толстых чулок с рисунком в клетку. Злорадно надеясь, что эти чулки не принадлежат Бриджид, прежде чем спуститься вниз, она оделась и натянула башмаки Бона. Внизу никого не было, кроме старой охотничьей собаки, поэтому Эмма сама отрезала кусок теплого свежеиспеченного хлеба, намазала его маслом и побрела на улицу, потихоньку откусывая украденный трофей.

Хотя несколько человек из команды Джейми уже выводили своих лошадей на грязный двор, готовя их к отъезду, самого Синклера нигде не было видно. Ей не давал покоя вопрос: не пожалел ли Джейми о своем опрометчивом обещании, которое дал ей? Если он даже сейчас все еще спит где-нибудь на уютном сеновале в объятиях обнаженной Бриджид.

Или не спит, подумала Эмма, и от этой мысли аппетит внезапно пропал.

В этот самый момент во дворе, пошатываясь, появился Ангус, а следом за ним, едва не наступая ему на пятки, шел Малькольм. А, может, наоборот, первым появился Малькольм, а потом — Ангус. У обоих был такой вид, будто они не спали ни минутки. Ангус зевал, а Малькольм шел, прикрыв тяжелые веки. Эмма даже вздрогнула, когда Малькольм споткнулся и налетел на лошадь другого человека. Тот выругался в его адрес, а лошадь едва не лягнула парня.

Тайна подобной усталости раскрылась, когда спустя несколько секунд во двор плавной походкой вышла Бриджид. На ее губах играла коварная улыбка, а из копны запутанных волос торчали травинки сена. Ее пышная грудь еще больше, чем накануне, выпирала из наполовину расшнурованного лифа, грозя вот-вот вывалиться оттуда. Волшебным образом к Эмме вернулся аппетит, и она с жадностью проглотила остатки хлеба.

— Прощайте, мои сладкие, — пропела Бриджид, помахав близнецам рукой, и все с изумлением посмотрели на нее. — Надеюсь, вы приедете опять.

Кто-то из отряда непристойно гикнул, другие рассмеялись. Бриджид прихорошилась перед благодарными зрителями и злорадным взглядом окинула двор. Не найдя того, кого искала, Бриджид надула губы.

Она неторопливо подошла к Бону, который надевал уздечку на свою гнедую лошадь.

— Можешь передать от меня своему кузену, — громко, так что было слышно всем, начала Бриджид, — что Ангус с Малькольмом вдвое лучше, чем он.

Дерзко взбив кудряшки, Бриджид отправилась в дом, четко осознавая, что взгляды всех мужчин во дворе прикованы к чрезмерному раскачиванию ее стройных бедер.

— Разве кто-то станет спорить, что в любовных утехах девочки, э-э, чтобы заменить Джейми, потребовалось двое мужчин, — подчеркнул Бон, когда Бриджид ушла, чем вызвал новый взрыв смеха у своих друзей.

Эмма осторожно пробралась по грязи к Бону.

— Вы видели сегодня утром мистера Синклера? — спросила она, погладив лоснящуюся красновато- коричневую шею его лошади.

Вернувшись к своему занятию, Бон кивнул головой в сторону узкой тропинки, которая вела с поляны в глубь леса. Эмма нахмурилась. Бон отличался от других членов отряда. На него вовсе не похоже, чтобы он избегал ее взгляда.

Эмма повернулась, собираясь идти по тропинке, когда он пробормотал:

— Смотри под ноги, девочка. Там может быть опасно.

Чувствуя неуверенность после подобною предупреждения, Эмма нерешительно двинулась по тропинке через лес. Дождь согнал снег, и теперь ветер быстро уничтожал все следы дождя. Эмма никогда не знала другого места, где так быстро меняется погода, но считала, что такая погода соответствует суровому характеру людей, которые называют эту гору своей хозяйкой.

Она прошла короткое расстояние, оттолкнула в сторону сучковатую ветку рябины и, выйдя из редкой рощицы, оказалась на широком утесе. Незащищенная от ветра узкая горная долина внизу могла показаться бесплодной и безобразной, если бы не легкая пурпурная дымка, только начавшая расстилаться по усеянной камнями поверхности. От захватывающего дух вида у Эммы резко кольнуло сердце, она почти пожалела, что не сможет увидеть цветущий в полную силу вереск именно с этою выгодного места.

Джейми сидел на краю большой скалы, которая имела фантастическое сходство с головой спящего льва. Ветер раздувал его черные волосы. Чисто выбритый подбородок делал его моложе и почему-то менее доступным.

Он бросил взгляд на нее, заметив ее приближение, и перо в его руке застыло над клочком бумаги.

Эмма остановилась. Посмотрев на возвращение Бриджид после жаркого свидания на сеновале, она прекрасно понимала, что если бы не выгнала Джейми из своей постели ночью, то это ее волосы могли быть в таком диком беспорядке, ее губы горели бы и припухли от его поцелуев, ее глаза туманились бы от воспоминаний о запретных удовольствиях, которые они делили ночью.

Учитывая то, как они расстались, Эмма не рассчитывала на теплую встречу, но выражение его лица было еще более сдержанным, чем у Бона.

— Кто тебе подсказал искать меня здесь?

— Твой кузен.

— Я должен был догадаться, — пробормотал Джейми, окунув кончик пера в бутылочку чернил, стоявшую рядом с его коленом. — Он стал совать свой нос в мои дела, с тех пор как научился ползать. Раньше даже бросал жучков в мою люльку, чтобы услышать, как я кричу.

— Ты решил, что еще не слишком поздно написать оду доброте моего характера? — решилась сказать Эмма, кивнув на бумагу.

— Тебя, наверно, удивляет, что необразованный шотландец вообще умеет писать. Или читать, — ответил Джейми, написав на дешевой бумаге еще одну строчку.

— Полагаю, тебя бы не приняли в Сент-Эндрюс без особого экзамена.

— Мой дед научил меня читать писать на английском и гэльском, — Джейми насмешливо посмотрел в ее сторону. — Сам я выучил латинский и французский.

Он снова обмакнул перо в чернила и что-то написал на бумаге четким почерком.

— А где же ты взял все необходимые книги?

— О, так мы воровали не только золото, серебро и скот. Всякий раз, когда у деда появлялась информация, что Хепберн ожидает новую посылку с книгами, для своей библиотеки… — Джейми умолк, и застывшая на его лице дьявольская улыбка легко помогла Эмме догадаться о том, что было дальше.

— Ну что ж, по крайней мере навыки, которые привил тебе дедушка, ты применяешь с пользой.

— Сейчас он был бы не очень мной доволен, — с погасшей улыбкой сказал Джейми, — если бы узнал, что я использую их, чтобы написать требование о выкупе.

Эмма вдруг почувствовала себя так, словно он воткнул в ее сердце заостренное перо.

Но у нее нет права чувствовать себя обманутой и думать о предательстве. Она же прекрасно знала, что этот момент все равно наступит. Если уж на то пошло, она должна почувствовать облегчение. Он всего лишь выполняет данную ей клятву, разве не так? Когда граф передаст ему выкуп, Джейми освободит ее. А она, как покорная дочь, сможет вернуться в круг любящей семьи и стать женой человека, которого не любит и не хочет.

Вряд ли можно упрекать Джейми за то, что он смотрит на нее, когда она говорит, а не мимо нее, как имела обыкновение делала ее семья. Она не может упрекать его за то, что он ясно дал понять, что с удовольствием задушил бы ее жениха и Лисандра, а не обвинял в их недостатках Эмму. Она не может винить его за то, что в своих руках он дал ей почувствовать себя в безопасности, когда сам стал величайшей угрозой для сердца Эммы.

И конечно, она не может ненавидеть его за то, что он заставил ее поверить, пусть на одно короткое восхитительное мгновение, что она может быть для мужчины дороже золота и серебра.

— Ну и во сколько же ты меня оценил?

Перо замерло над бумагой. Капля чернил скатилась с кончика пера и упала на бумагу, подобно капле