Ровена закрыла глаза. Почему самые добрые слова, которые она услышала в этот вечер, должны были оказаться и самыми жестокими?

— А остальные? Вы поможете им освободиться?

— Для тебя, малышка, все, что угодно. — Его рука скользнула под изношенную ткань платья, поднимаясь по ее бедру. Его губы прижались к ее шее.

Ум Ровены бешено работал. Что бы сделала Марли с этим распутным мужчиной, вежливо предлагающим изнасиловать ее?

Она бы пошла с ним наверх и убила его.

Ответ пришел так неожиданно, что у Ровены вырвался короткий болезненный смех. Зеленоглазый нежно застонал, приняв этот звук за голос желания. Его рука проскользнула между ее бедер.

В центре круга играющих длинные пальцы Персиваля бросали кости. Может быть, он даже выигрывал. Ровена повернулась, чтобы избежать нетерпеливой руки зеленоглазого, и оказалась в его объятьях. Зеленоглазый воспринял это как согласие на все.

Прежде чем она смогла воспротивиться, он прильнул губами к ее рту. Странно, но его поцелуй был подобен поцелую соблазняющей женщины. Дразнящий и опытный, со страстью, которая как будто намеренно сдерживается во время неспешной разведки, производимой его языком. С другим мужчиной Ровена, может быть, и захотела бы узнать, что последует за таким поцелуем. Но не с этим и не здесь. Как Марли убила бы его? Ударила бы по голове? Или проткнула собственным мечом? Марли бы оценила иронию последнего. Блуждающая рука нырнула за ворот ее наряда, и Ровена зажмурилась в покорности. Все равно, неведомо для него, он был уже мертвец.

Погруженная в замысел убийства рыцаря, Ровена будто издалека слышала стук в дверь, который казался ей эхом отчаянных ударов ее сердца. Она почувствовала ледяной ветер, коснувшийся ее. Затем наступила слишком долгая тишина, и рыцарь вдруг отпустил ее. Ровена подняла голову. Лица сгрудившихся у очага были повернуты к двери. На них застыло нелепое выражение мальчишеской виноватости, показавшееся Ровене забавным.

Слишком поздно она обернулась,

В дверях стоял снежный великан. Снег хлестал по его широким плечам, залетая в зал, чтобы покружиться здесь одно мгновенье, прежде чем растаять в тепле. Ветер насвистывал свой зловещий припев. Ровена схватилась за руку рыцаря, чтобы не пошатнуться под взглядом этих черных глаз темнее ночи и холоднее льда, — взглядом, от которого кровь стыла в жилах.

Гарет стоял в дверях, подобный окутанному снегом воинственному богу грома, только что одолевшему морозных великанов. Его темный взгляд так приковывал к себе, что Ровена не смогла бы уклониться, если бы даже молния сорвалась с его пальцев, чтобы поразить ее на месте. Снег блестел на его темных волосах. Крошечные льдинки вмерзли в бороду, утратившую свои аккуратные очертания. Он был в широкой меховой накидке, такой черной и пышной, что она казалась сшитой для очень богатых похорон. На какой-то страшный момент Ровена вообразила, что темные капли, падавшие на камни, были не таявшим снегом, а каплями крови с неотмытых рук недавнего убийцы. Тишину нарушил робкий кашель.

Гарет прошел вперед своей надменной походкой, оставляя за собой снежные следы.

Персиваль поднялся с колен — так было удобнее бросать кости, — чтобы встретить его.

— Сэр Гарет! Какой сюрприз! Что привело вас в Мидгард?

— Снег. — Гарет наклонился и дернул молодого человека за нос. — Твой отец знает, что ты здесь, Персиваль?

Персиваль поморщился:

— Нет, но, боюсь, узнает.

Как могла Ровена посчитать Персиваля красивым? Его классические черты бледнели до неузнаваемости в суровой тени Гарета. А походка была всего лишь напыщенной имитацией мужской походки.

Гарет охватил взглядом зал, фигуры, склонившиеся за игрой у очага, связанные — с завязанными ртами — тела у стены. Его глаза скользнули по Ровене бесстрастно, если не считать неуловимого, мгновенного движения брови. Она отступила от зеленоглазого, сложив руки сзади, как напроказивший ребенок.

Гарет дернул головой в сторону извивающихся тел.

— Они живы?

— Недостойны этого, — усмехнулся Персиваль, — но живы.

Гарет положил руку на плечо Персиваля.

— Да и бог с ними! Какое мне до них дело? Неужели у вас нет теплого эля, предложить мне в такой злой вечер?

Рыцари вскочили, стараясь опередить друг друга, отыскивая кубок и передавая бутыль по рядам, пока она не достигла руки Гарета. Он блеснул зубами, проворчав слова благодарности. Рыцари склоняли головы, бросая украдкой взгляды на массивный широкий меч, висевший у его пояса. Конец ножен царапал пол, когда он вошел в их круг.

Чья-то нога попыталась забросить кости под стол, но сапог Гарета помешал этому. Он сгреб кости, взвешивая их в руке, как взвешивают золото.

— Опять играешь на замок своего отца, Персиваль?

— Нет, сэр. Я усвоил урок в прошлый раз.

— И хорошо сделал. Ты чуть не проиграл свое ухо Марли в тот вечер, если память мне не изменяет.

— Да, сэр. Счастье мое, что вы приехали домой вовремя.

Гарет облокотился на стол и подбросил в воздух сначала одну кость, а затем другую.

— Каковы же у вас ставки сегодня? Персиваль переступил с ноги на ногу.

— Ничего существенного, сэр. Обыкновенная шлюха.

Взгляд Гарета окинул Ровену с вежливым интересом. Персиваль указал в угол:

— Вон те парни пытались продать ее нам, обещая, что она мастерица «множества трюков».

Гарет прислонил ладонь к уху Персиваля и что-то прошептал. Персиваль в ответ громко расхохотался.

— На это я тоже поставлю. У нее хорошенький ротик для этого.

Щеки Ровены заполыхали новым жаром. Персиваль пожал плечами, как будто дело шло о мальчишеской шалости.

— Она утверждает, что невинна. Вот мы и решили бросить кости, чтобы решить, кто первым уведет ее наверх и докажет, что она лжет.

Гарет потер бороду и отошел от стола. Зеленоглазый смешался с толпой рыцарей, оставив Ровену одну. Она собрала все свои силы, чтобы не упасть, потому что Гарет шел прямо к ней. Сжав зубы, она упрямо глядела на серебряные звенья его кольчуги. Он не отходил, и ей пришлось поднять глаза к его лицу. Его уничтожающий взгляд обвел ее с головы до ног, не упустив ни голых, грязных ног, ни порванного платья, ни ее спутанных волос.

— Стоит ли она вашего золота? — бросил он через плечо.

Ровена сощурила глаза в выражении искреннего презрения. Зато от очага донесся ропот согласия.

С улыбкой, такой же сладкой, как любая улыбка Марли, Гарет пожал плечами.

— Ну, что ж. Продолжайте. Пусть мое присутствие не мешает вашей игре.

Он отвернулся. Задрожав и не веря услышанному, Ровена вцепилась в кольчугу и дернула ее. Никто этого не заметил.

— Гарет, пожалуйста, — прошипела она, сообразив, что это ее последний шанс.

Его рука мягко отцепила ее пальцы, и он оттолкнул ее, как будто боялся испачкаться. Он глядел на нее сверху сощуренными глазами, и жесткая линия его губ не обещала ничего хорошего. Если бы Ровена владела искусством убедительной женской мольбы, она позволила бы своим большим голубым глазам очаровательно наполниться слезами. Но она не знала силы подобного трюка и поэтому изо всех сил мигала, прогоняя слезы, шмыгая покрасневшим носом.

Взмахнув своим меховым плащом, Гарет отвернулся от нее.

— Может быть, малютка предпочтет взять с собой наверх мужчину вместо мальчика. Ночь холодна. Я тоже не против, чтобы нежное молодое тело согрело мою постель. Включите мою ставку вместе с