публикуется без сокращений». Это была предельно оскорбительная статья и, почти несомненно, заказная. «Правда» выходила тогда огромным тиражом в 10 миллионов экземпляров. «Американская ночь «перестройки», – писал В. Дзуккони, – пахнет виски, долларами и освещается светом прожекторов. Борис Ельцин, герой Москвы, Кассандра Горбачева, обличитель гласности, проносится над Америкой как вихрь; его слова вылетают и возвращаются обратно. Он оставляет за собой след в виде предсказаний катастроф, сумасшедших трат, интервью и особенно запах знаменитого кентуккийского виски «Джек Дэниэлс» с черной этикеткой. Пол-литровые бутылки он выпивает в одиночестве за одну ночь в своем гостиничном номере. Ошалевшего профессора, который приехал утром за ним, чтобы отвести в конференц-зал университета, Ельцин одарил слюнявым поцелуем и наполовину опорожненной бутылкой виски. «Выпьем за свободу», – предложил ему Ельцин в половине седьмого утра, размахивая наполненным стаканом, одним из тех, которые стоят в ванной комнате с зубными щетками и пастой. Он обрушился на Вашингтон с яростью бури. После встречи с хрупким, интеллектуальным, почти застенчивым Сахаровым Ельцин привнес в коридоры американской власти плотские запахи, физический напор «родины», «Матери России». У него феноменальная способность пить и тратить деньги»[130]. Далее следовало пространное перечисление всего того, что Ельцин купил в Америке.
Соратники Б. Ельцина из МДГ и «Московской группы» отреагировали на эту статью быстро и необычно. Несколько сотен активистов шли утром по всем главным улицам города и покупали большие пачки «Правды». Затем они разбрасывали газету на тротуарах и проезжей части улицы. Вся Тверская улица – тогда улица Горького – была усыпана газетой «Правда». Через несколько дней по телевидению был показан и фильм о поездке Ельцина в США. Но и этот фильм не произвел того впечатления, на которое рассчитывали его создатели. В какой-то мере популярность Ельцина среди простых людей даже возросла.
Попытки скомпрометировать Б. Ельцина предпринимались тогда много раз, но они не имели ни отклика, ни успеха, хотя в основе этих попыток лежали разного рода поступки и инциденты, отнюдь не красившие Ельцина. Даже Верховный Совет СССР посвятил целое заседание 16 октября 1989 г. разбору инцидента, который произошел еще ночью 29 сентября в дачном хозяйстве «Успенское» под Москвой и который получил известность как «падение Ельцина с моста». Дело это не стоило выеденного яйца, но сам Ельцин сделал несколько заявлений о попытке покушения на его жизнь, и результатом стало расследование, которым руководил министр внутренних дел В. Бакатин. Он и докладывал нам о проведенном расследовании. Никакого покушения на жизнь Б. Ельцина, конечно же, не было, а была банальная бытовая ссора. Ельцин сидел и слушал все это молча и на вопрос В. Бакатина: «Надо ли продолжать?» – ответил, что продолжать не надо и что он свои претензии снимает, да и никогда их не имел. Еще через несколько дней сам Ельцин, не вдаваясь в подробности, сделал публичное заявление об организованной против него лично М. Горбачевым травле. По команде Горбачева, писал в этом заявлении Б. Ельцин, «...была состряпана целая серия провокационных, лживых, тенденциозно настроенных публикаций в советской печати, в передачах Центрального телевидения, распускались среди населения самые невероятные слухи о моем поведении и частной жизни». Это заявление публиковалось и комментировалось только в газетах Прибалтики и в московском журнале «Театральная жизнь». Но его не оставили без внимания западные газеты.
В самом конце 1989 г. в Москве вышла в свет первая книга Б. Ельцина – «Исповедь на заданную тему». В короткое время эта книга выдержала несколько изданий. Нам, депутатам Верховного Совета, раздавали еще макет этой книги – без обложки. В книге Ельцин излагает свою автобиографию, чередуя «свердловские» и «московские» разделы этой биографии. Книга рисовала сильного, жесткого, упрямого, не слишком образованного человека, самостоятельного, но склонного к командованию и к лидерству. Ельцин старался быть искренним, и он писал не только о том, как часто бил его суровый отец, но и о том, как он вколачивал иголки в стул учительницы, которую сам считал хорошей, но не любил ее предмет. Он описывал и некоторые из заседаний Политбюро, на которых «я был один, а против меня верхушка разъяренной партийно-бюрократической системы». Михаил Горбачев выглядел в изложении Ельцина пустопорожним бегуном. Очень нелестные характеристики давал автор и другим членам Политбюро. В январе 1990 г. книга Ельцина была переведена и в марте появилась в книжных магазинах во всех странах Европы. Б. Ельцин отправился с большой рекламно-пропагандистской поездкой на Запад – представлять свою книгу. Он побывал в Испании, Италии, Великобритании – всего в 6 странах. В марте 1990 г. я сам находился в Италии на съезде ИКП. Интерес к советским делам был очень большим, и при встречах с журналистами больше всего вопросов я получал о Ельцине: что это за человек и политик? Общественность западных стран воспринимала тогда Бориса Ельцина без всякого воодушевления. Для многих политиков, которые ставили на Горбачева, фигура Ельцина казалась даже опасной. Он представлялся большинству западных политиков слишком непредсказуемым и грубым человеком, и его растущая популярность в России пугала этих людей. О Ельцине писали много, но почти всегда критически. «Биография Бориса Ельцина, – писал, например, британский журналист Джон Ллойд, – внушает страх. После прочтения его книги возникает опасение, что Советский Союз не способен создать политический класс. По свидетельству самого Ельцина, он выступает против Горбачева, но в его книге нет ни программы, ни критического анализа, ни каких-либо полезных мыслей о глубинных причинах тяжелого положения своей страны. Единственное оружие Ельцина – это демагогическое осуждение привилегий, и об этом он говорит прекрасно. При этом Ельцин преподносит себя как человека, который всегда был, есть и всегда будет другом народа. Но лишь немногие политики заслуживают большего недоверия, чем подобный друг. Вполне возможно, что Борис Ельцин вскоре станет Президентом Российской Федерации, заняв влиятельный пост, с которого он сможет подвергать обстрелу своего соперника. Советский Союз – или, во всяком случае, Россия, – возможно, когда-нибудь окажется в руках этого хитрого, тщеславного человека с огромной жаждой власти и ловкостью в достижении этой своей цели. Но его биография не убеждает в том, что Россия от этого станет лучше, чем она была»[131]. Джон Ллойд делал это свое мрачное предсказание еще в те дни, когда Ельцин был только народным депутатом СССР и РСФСР, возглавляя оппозицию, но не всю Российскую Федерацию. Наблюдатели и специалисты-советологи в США также с тревогой следили за политическим продвижением Ельцина. В журнале «Проблемы коммунизма» за май – июнь 1990 г. можно было прочесть: «Самого Ельцина сложно отнести к какой-либо категории. Самолюбивая личность, он выглядит в глазах своих сторонников в Советском Союзе как сильный, динамичный и честный лидер. Другие воспринимают его напыщенным, неустойчивым, непредсказуемым и склонным к демагогии – этакий советский вариант Хуана Перона. Однако он отвечает психологической потребности значительной части советского населения в сильном руководстве. Он занимает часто позиции, которые кажутся противоречивыми»[132]. Борис Ельцин не смог бы добиться никаких политических успехов, если бы в стране не образовалось к началу 1990 г. демократической оппозиции. Но и демократическая оппозиция не смогла бы противостоять даже ослабленной КПСС, если бы эту оппозицию не возглавил такой сильный и популярный лидер, как Ельцин.
С самого начала 1990 г. началась избирательная кампания по выборам в Верховные Советы всех союзных республик. Эти выборы проходили по новым, более демократическим правилам – без окружных собраний и без представительства от общественных организаций. Везде – в Закавказье, в Прибалтике, на Украине и в Белоруссии – оппозиционно настроенные группы и движения решили использовать это обстоятельство для расширения своего представительства, а возможно, и для победы на выборах. Забегая вперед, можно сказать, что оппозиции удалось победить на выборах в шести республиках – Грузии, Армении, Молдавии, Литве, Латвии и Эстонии. Однако наиболее важная для судеб страны борьба развернулась в Российской Федерации, хотя многие из нас этого тогда не понимали. В прошлом Верховный Совет Российской Федерации, как и Совет Министров РСФСР, являлись маловлиятельными и мало кому интересными структурами, не обладавшими реальной властью. Однако многие из тех людей, кто проиграл в 1989 г. выборы в Верховный Совет СССР, решили теперь поучаствовать в выборах на Съезд народных депутатов РСФСР или в Верховные Советы других союзных республик. В Курске это был, например, Александр Руцкой – полковник и летчик, воевавший в Афганистане, а в Могилеве – Александр Лукашенко, директор одного из местных совхозов.
Избирательная кампания в Москве и по всей Российской Федерации на этот раз проходила как-то вяло и не привлекала внимания большинства газет и телевидения. В ЦК КПСС не было создано никакого влиятельного и сильного штаба. В основном там были уверены в победе, но не понимали масштабов возможного поражения. Националистических партий, сходных с теми, что расширяли свою деятельность в республиках, в Москве не было. Разнообразных демократических и оппозиционных групп было много, но они
