уровнем духовного развития человека. Сначала ты видишь одно, потом замечаешь другое. То, что казалось важным, отходит на задний план, уступая место совсем другим аспектам. Надеюсь, ты понимаешь это? — Старик испытующе взглянул на Кима.

— Я могу это допустить, — отозвался Ким. — Точнее, согласен с этим. В детстве я собирал старинные монеты, сейчас я к ним равнодушен. Вы говорите об этом?

— Об этом, — кивнул старик. — Наши интересы меняются по мере нашего личностного роста. То же происходит и с любым учением. Сначала на первый план выходят внешние, наиболее явные аспекты, именно на них ученик и концентрирует свое внимание. По мере накопления опыта и понимания приоритеты сдвигаются. С учетом этого я могу дать несколько определений учения даргов… — Айкутма на секунду замолчал, собираясь с мыслями. — Итак, учение даргов — это система выживания в заведомо неблагоприятных условиях. Это тактика тайной войны, способная обеспечить победу в схватке с более сильным противником. Это способ восстановления справедливости. Это учение об узловых точках — когда минимальное, но точно рассчитанное и вовремя приложенное усилие способно изменить ход истории. Наконец, это способ слияния с окружающим миром. Впрочем, — старик улыбнулся, — здесь уже начинаются магические аспекты, о которых пока говорить просто нет смысла.

Ким невольно хмыкнул.

— Я думал, сейчас уже никто не верит в мистику.

— Верно, — согласился Айкутма. — Но если ты не знаешь, что лежит у меня в кармане, то это вовсе не означает, что там ничего нет. Пошли, я покажу тебе еще одно место…

Ким с готовностью последовал за Айкутмой. Ему понравился этот старик — своим спокойствием, доброжелательностью. Айкутма неторопливо шел впереди, Ким не отставал, думая о том, что правильно поступил, придя к даргам. Похоже, он и в самом деле пока знает о них не слишком много.

За галереей с портретами последовал неширокий коридор, потом взору Кима предстал небольшой зал с установленными вдоль стен каменными скамейками. Дальнюю стену зала украшали высокие резные двери. Деревянные, с позолотой, они выглядели на фоне серых каменных стен весьма впечатляюще. Айкутма без остановок проследовал к дверям, потянул за ручки, затем отошел в сторону, пропуская Кима вперед.

Судя по всему, это было центральное, самое главное помещение храма. Ким подумал о том, что, вероятно, именно здесь дарги проводят свои церемонии. Остановившись, он с интересом оглядел убранство подземного храма.

В отличие от многих земных храмов — Ким из любопытства бывал в некоторых, — этот отличался сдержанностью в красках и обстановке. Здесь не было обычной вычурности и желания перещеголять конкурентов, не было броских плакатов с призывами вступить в то или иное братство. Тем не менее обстановка храма вызывала ощущение сдержанной торжественности. Выкрашенные в зеленоватый цвет стены гармонично сочетались с золотистым сводом, золотом же были отделаны многие выступающие элементы стен. Дополняли картину кирпичного цвета пол и странное сооружение в центре зала. Ким не сразу понял, что это стилизованный крест высотой в два человеческих роста с установленной перед ним ритуальной скульптурой.

Крест был вырублен из черного мрамора или другого подобного материала, его полированные грани отражали убранство храма. Зато внутренняя часть креста мерцала мягким золотым блеском. Подойдя ближе, Ким понял, что это и в самом деле золото. Золотой крест вставили в черную каменную оправу. Сочетание золота с чернотой полированного Мрамора было очень красиво. Но в еще больший восторг привела Кима скульптура. Не просто в восторг, она привела его в трепет. Ким даже затаил дыхание, не в силах оторваться от увиденного.

Это были два слившихся в объятиях тела, созданные из тех же материалов. Контраст золота и черноты мрамора поражал воображение. Забыв о стоявшем позади дарге, Ким подошел к скульптуре и только тут понял, что ошибся. Перед ним находилось одно существо — двуглавое, четвероногое и четверорукое. Черная мраморная голова с ярко-рубиновыми огоньками глаз была ниже золотой, расположившейся прямо над ней. Глаза золотой статуи были изумрудными, обе головы в упор смотрели на Кима. Взгляд золотой головы, выражение лица дарили покой и умиротворение. Неизвестный мастер сумел передать то, что веками связывалось с именем Бога. Это и был лик Бога — любящего, доброго, всепрощающего. Другой лик, черный, заставлял вспомнить Дьявола. Мраморное лицо не устрашало клыками и прочей сатанинской атрибутикой — нет, оно было обычным человеческим. Но каким… С той же реалистичностью, с какой мастер сумел передать божественное, в черном лике было воплощено все зло мира. Оно дышало холодной всепоглощающей яростью. Вглядевшись в рубиновые огоньки глаз, Ким невольно отступил назад.

— Это Шира… — раздался за спиной у Кима тихий голос дарга. — Божество, воплотившее в себе все пороки мира.

Ким медленно обернулся.

— Это ваш бог?

— Нет. Это олицетворение правящих миром идей, олицетворение человеческих заблуждений. Люди делят все на хорошее и плохое, тысячелетиями спорят о добре и зле, призывая к гуманизму и милосердию. На деле абстрактный гуманизм принес не меньше бед, чем самые человеконенавистнические идеи. Шира — божество одной небольшой планеты, там до сих пор процветают каннибализм и ритуальные убийства.

— Вы говорите о Мирре? Я слышал о ней.

— Да, ты прав. Но эту статую сделали уже здесь. Ей здесь не поклоняются. Глядя на нее, ты понимаешь всю глубину человеческих заблуждений. В этом ее назначение — срывать пелену с разума. Сегодня ты только познакомился с Широй. Ты будешь проводить здесь много времени. Возможно, ты даже научишься беседовать с ней.

— В каком смысле? — не понял Ким.

— В самом прямом. Уединение с Широй меняет человека. Со многими из нас она разговаривает.

— Тогда это просто галлюцинации.

— Ты во всем ищешь простые объяснения. Шира отучит тебя от этого. Пройдет время, и ты вообще перестанешь искать объяснения чему-либо. А теперь идем. Для первого раза достаточно…

Дарг повернулся и медленно пошел к дверям. Еще раз взглянув на удивительное творение неизвестного мастера, Ким поспешил следом.

Айкутма привел его назад, в ту же маленькую комнатку.

— Ложись, я должен усыпить тебя. Не бойся… — В ладони дарга появилась миниатюрная коробочка телесного цвета. — Это совершенно безвредно. Дай руку…

Ким лег на кровать, без особого энтузиазма протянул даргу руку.

— А нельзя использовать снотворные таблетки?

— Можно, но инъектор гораздо удобнее. Им можно усыпить человека вопреки его желанию… — Айкутма прижал инъектор, Ким ощутил укол. — Спи, мы с тобой еще не раз встретимся. Со временем ты будешь приходить сюда сам.

— До свидания…. — пробормотал Ким, чувствуя, как сознание уплывает. Закрыл глаза — и провалился в беспробудный сон…

По тенистой аллее шли два человека. Первый, белобородый старик, шел медленно и не спеша, с удовольствием вдыхая прохладный вечерний воздух. Его собеседник, мужчина лет сорока, подстраивался под шаги старика, не желая доставлять тому неудобство.

— И как он тебе? — взглянул на старика его собеседник.

— Из него может получиться толк. Но пока он. слишком слаб.

— Мы излечим его от этой болезни. Ты еще не знаешь главного — пока он спал, мы сняли его ментограмму. У него пятый класс, тянет на восемь баллов.

— Так много? — Глаза старика блеснули. — Вы не ошиблись?

— Проверили два раза. Идеальный ученик.

— Ты говорил, что он служил Исполнителем?

— С его слов. Сейчас эти сведения проверяются. Но я не думаю, что он лжет.

— Вы хорошо обкатали его?