жертвоприношении, в страхе бежал и укрылся в небесных чертогах Индры, повелителя богов, благосклонного к змеям. Индра принял его милостиво и утешил и обещал ему безопасность. 'Тебе нечего бояться, – молвил он Такшаке, – пока ты пребываешь под моею защитой'.
Между тем жил на земле мудрец Астика, сын благочестивого подвижника Джараткару. Когда-то отец его дал обет, что женится на девушке, которая носит одно с ним имя. Скитаясь в лесу, он встретил деву по имени Джараткару и женился на ней во исполнение обета. А дева та была змеей, сестрою змеиного царя Васуки. И Астика был сыном человека и змеи.
Когда Васуки, царь змей, увидел, что подданные его гибнут во множестве в пламени священного костра и что приходит конец всему его роду, он сказал своей сестре, тяжело вздыхая: 'Жар жертвенного огня уже опаляет мое тело, и разум мой колеблется, одолеваемый властью страшных заклинаний. Только сын твой, великий праведник, может спасти меня от смерти. Некогда было предсказано, что родится он ради спасения змей, своих родичей, от последствий гибельного проклятия Кадру'. И змея Джараткару призвала к себе сына и рассказала ему о проклятии, тяготеющем над змеями, и молила его спасти змеиный род от истребления. Тогда Астика, повинуясь слову матери, поспешил на жертвоприношение, свершаемое жрецами Джанамеджаи.
Он пришел туда и поклонился царю и его сановникам и жрецам, и в словах изящных и мудрых он воздал хвалу могучему Джанамеджае и великому обряду. Довольный искусно построенной речью, ласкающей слух, царь молвил Астике: 'О достойный брахман, выбери любой дар, я исполню твое желание'.
Но еще прежде, чем царь произнес эти слова, жрец, вызывающий змей, сказал с досадой: 'Такшака еще не явился на жертвоприношение'. – 'Сделайте так, чтобы он пришел непременно, – воскликнул царь, обращаясь к жрецам-заклинателям. – Примените все свое искусство, ибо Такшака, враг мой, должен погибнуть!'
И жрецы с удвоенным усердием принялись лить жертвенное масло в священный огонь и читать самые могучие и страшные заклятия. И вот сам Индра, царь богов, появился там на своей воздушной колеснице, окруженный сонмами апсар, небесных дев, и осененный белыми облаками. В складках его одежды извивался Такшака, обезумевший от страха. И не мог защитить его Индра от чар, творимых жрецами Джанамеджаи. Ослабевший, он соскользнул с колен царя богов и, крутясь в воздухе, полетел против воли к жертвенному алтарю.
Но в то мгновение, когда Такшака уже повис над огнем, трепещущий, шипящий и стенающий в предчувствии близкой смерти, Астика воскликнул, обращаясь к царю Джанамеджае: 'Если воистину обещал ты исполнить мое желание, государь, вот дар, который я выбираю: да прекратится это жертвоприношение, да перестанут гибнуть змеи!' – 'О праведный брахман, – отвечал ему царь, – выбери любой другой дар! Я дам тебе золота, сколько ты пожелаешь, и серебра, и несметные стада коров, только не прерывай моего жертвоприношения, дай свершиться возмездию за смерть моего отца!' Но Астика сказал: 'Я не прошу у тебя ни золота, ни серебра, ни коров. Пощади род моей матери! Пусть прекратится это ужасное истребление змей!' И Астика крикнул змею Такшаке, повисшему над жертвенным костром: 'Стой!' И силою его слова тот застыл неподвижно в воздухе, не падая в огонь, хотя жрецы продолжали творить заклинания и возлияния жертвенного масла. Джанамеджая же погрузился в раздумье и долго безмолвствовал. Наконец, побуждаемый окружавшими его мудрыми брахманами, он молвил Астике: 'Да будет так, как ты хочешь. Пусть прекратится это жертвоприношение'. И когда царь произнес эти слова, раздались крики радости и рукоплескания и прекратилось жертвоприношение змей.
Обласканный царем, Астика вернулся к матери своей и повелителю змей Васуки. И все змеи воздали хвалу Астике и благодарили его за спасение. С той поры всякий, кто произнесет молитву Астике, становится неуязвимым для змей.
Между тем, пока длилось то великое жертвоприношение, ко двору Джанамеджаи сошлись многие знаменитые брахманы, знатоки древних сказаний. И когда вместе с царем восседали они вокруг алтаря, на котором сжигали змей, пожелал Джанамеджая услышать предание о потомках Бхараты и великой битве на поле Куру.
Это предание я, Уграшравас, перескажу теперь вам так, как поведал его царю Джанамеджае на жертвоприношении змей мудрец Вайшампаяна, ученик Вьясы, который сам услышал его из уст своего учителя.
О происхождении героев рода Куру
Некогда Душьянта, отпрыск древнего рода царей, ведущего происхождение свое от бога луны, встретил в лесной обители деву Шакунталу, дочь великого мудреца Вишвамитры и небесной апсары; он взял ее в жены по влечению сердца, и у них родился сын, которому дали имя Бхарата. С тех пор все потомки этого рода носят имя Бхаратов. Внуком Бхараты был Хастин, основавший город Хастинапур, который стал столицею царства. Праправнуком Хастина же был славный Куру, давший имя роду. Потомком Куру в седьмом поколении был благочестивый царь Шантану.
Однажды Шантану охотился в лесу на берегу Ганги и увидел женщину необыкновенной красоты, подобную Лакшми. Пораженный ее красотою, царь не мог отвести от нее взора. И он спросил ее о ее имени и сказал ей: 'Будь моей женой, о богоподобная дева!' И она назвала ему себя: то была сама Ганга, принявшая облик земной женщины. Она полюбила царя Шантану и согласилась стать его женою, но предрекла, что покинет его, как только пожелает. И когда она родила ему сына, она покинула его.
Сын же Шантану и Ганги, получивший имя Бхишма, благочестием и красотою был подобен своему отцу и с юных лет достиг совершенства во всех науках; особенно же отличился он в воинском искусстве, превзойдя всех своих сверстников. Когда он вырос и возмужал, царь Шантану созвал своих сановников и жрецов и объявил его в торжественном собрании наследником престола.
Прошло четыре года после провозглашения Бхишмы наследником. Однажды Шантану снова отправился на охоту в лес и на берегу Ямуны встретил другую прекрасную деву. То была Сатьявати, дочь рыбака; и царь влюбился в нее без памяти и явился к отцу ее просить ее руки. Но рыбак отвечал ему, что только тогда отдаст ему дочь, если царь согласится выполнить одно его условие, а условие это было такое: сын, который родится у нее, должен стать наследником царя.
На это царь Шантану не мог согласиться и, опечаленный, вернулся в Хастинапур, преследуемый неотвязной думой о дочери рыбака. Сын его увидел, что отца гнетет тоска, и спросил: 'О чем ты горюешь, государь? Что могу я сделать, чтобы развеять твою печаль?' И царь рассказал ему о своей любви к прекрасной Сатьявати и об условии, поставленном ее отцом.
Тогда благородный Бхишма ничего не сказал царю, но отправился сам к рыбаку, отцу Сатьявати, чтобы сосватать его дочь своему отцу. Он обещал ему, что никогда не посягнет на престол страны Куру и что сын, который родится у Сатьявати, станет единовластным царем. Рыбак возразил
