не мог ошибиться: это тот самый план наступления, о котором перешептывались в кулуарах, но которого, естественно, никто пока не видел. И ему стоило немалых усилий, чтобы не выдать своих чувств.

– Капитан… – Мацуока испытывающе посмотрел на него и продолжил: – Как вы знаете, майор Сато выехал в командировку в Хэган и вернется только через четыре дня.

«Поехал к границе выверять на месте детали плана… – сообразил Ли, и внутри у него все затрепетало. – Остаюсь только я… Ну, давай же говори! Приказывай!»

– Завтра ровно к девяти я должен представить план наступления с внесенными изменениями начальнику штаба. Список изменений прилагается. – Мацуока чеканил каждое слово. – Надеюсь на вашу помощь, капитан. Времени осталось мало, но, я уверен, вы справитесь.

– Так точно, господин полковник! – Ли снова вскочил.

– Запомните, каждое слово, каждая цифра из этих документов должны быть сохранены в тайне. Полагаю, нет необходимости напоминать о важности этого плана. Агенты НКВД отдали бы многое, чтобы взглянуть на него.

– Я понимаю, господин полковник!

– Еще раз напоминаю, капитан, никому ни слова! В кабинет никого не пускать! Документы возвратить лично мне! Все ясно?

– Да!

– Тогда за работу, и будьте внимательны! – отдал последнее распоряжение Мацуока и вышел из кабинета.

Ли в первое мгновение не мог пошевельнуться, шаги полковника уже давно стихли, а он как завороженный смотрел на карту. Немыслимая удача… Он посмотрел на часы. Сделать к утру два абсолютно одинаковых экземпляра? Нет, это невозможно. Размеченное флажками, прямоугольниками и квадратиками, иссеченное стрелами и стрелками бумажное полотнище занимало весь стол, в таблицах содержались сотни цифр…

Но пора было приступать к делу. Капитан встал, закрыл дверь на ключ и плотно задернул шторы. Из нижнего ящика письменного стола достал кальку, которая была приготовлена специально для таких случаев. Чтобы калька не скатывалась с карты, Ли с двух сторон придавил ее блокнотами.

Цветные карандаши стремительно скользили, очерчивая позиции Квантунской армии. Цветная паутина становилась все гуще. Ли работал без перерывов. Когда в коридоре раздавались чьи-то шаги, он снимал кальку и прятал ее в тайник, оборудованный под крышкой стола. К часу ночи копия была готова. От неимоверного напряжения кружилась голова, перед глазами плясали черные мушки, но оставалось еще выполнить поручение Мацуоки – внести исправления в оригинал. Работа над картой была закончена только к трем часам утра.

Пошатываясь, Ли добрел до стоявшего в углу кресла и рухнул без сил. Глаза закрылись сами. Но сон оказался недолгим. Разбудили его отрывистые команды в коридоре. Четыре… Смена караула… Как? Уже четыре?! Но еще не сделаны таблицы, не менее важные, чем карта!

Ополоснув лицо холодной водой из графина, Ли возвратился к столу.

Пять часов… Шесть… Семь… В восемь сорок пять калька с картой и приложения к ней были надежно запрятаны в потайном кармане, а оригинал положен в сейф.

На сон уже времени не оставалось. В коридоре все чаще слышались голоса, штаб постепенно оживал. Слышно было, как к подъезду одна за одной подъезжали служебные машины.

Случайно увидев свое отражение в зеркале, Ли ужаснулся. На него смотрело землисто-серое, поросшее густой щетиной лицо с глубоко ввалившимися глазами. Считаные минуты, остававшиеся до появления Мацуоки, он потратил на то, чтобы привести себя в порядок.

Полковника он встретил гладко выбритым, в застегнутом на все пуговицы кителе. Мацуока был немногословен, похвалил за работу и, проявив редкое благодушие, разрешил отдохнуть до обеда.

Ли посчитал, что удача сопутствует ему и дальше. Отпущенных Мацуокой шести часов вполне хватало, что найти Ольшевского и передать ему сведения, оставлять их при себе было небезопасно.

Заперев кабинет, Ли сбежал по лестнице вниз. Находиться в штабе было невыносимо. На пристальный взгляд дежурного сердце отозвалось барабанной дробью. Пока тот рассматривал пропуск, казалось, прошла целая вечность.

Наконец все формальности были соблюдены, и Ли вышел на улицу. Улица показалась ему раем, свежий морозный воздух наполнил легкие, ноги сами понесли к конторе, где работал Павел.

Обычно они встречались на набережной или в аптеке Резника, расположенной вблизи вокзала; о явке следовало предупредить заранее, но сегодня был особый случай. Подобный произошел несколько лет назад, когда к нему в руки случайно попали наброски из меморандума Танаки. Риск тогда оправдался, материал высоко оценили в Москве – сам нарком выразил ему благодарность. Конечно, это приятно, но он никогда не работал ради благодарностей, руководствуясь совсем иными целями, среди которых долг был прежде всего.

Карта, лежащая в потайном кармане, не имела цены. Детальный план наступления Квантунской армии – о таком можно было только мечтать! Это означало, что будут спасены сотни, тысячи жизней советских солдат. Через связников или иным путем, но карту надо доставить в Москву немедленно!

На Китайской Ли взял извозчика и попросил отвезти его к вокзалу. Покрутившись там немного и не обнаружив за собой «хвоста», он снова поехал в центр. День выдался погожий, и на улицах было много народу. Только что закончилась служба в Свято-Николаевском соборе, и оттуда повалила толпа прихожан. Все это было на руку Ли, который неуютно чувствовал себя на открытых пространствах. Его до сих пор напрягала последняя встреча с Ольшевским, которую пришлось проводить в экстремальных условиях – кто же знал, что разыграется такая непогода и бульвар окажется пустынным. Но, кажется, все обошлось.

До открытия конторы, где работал Павел, оставалось не менее получаса. Отпустив извозчика, Ли решил пройтись пешком. Чтобы убить время, он заглядывался на витрины, заодно проверяя, не приставили ли к нему «топтуна»…

* * *

…Стрелки часов на Старой башне приближались к десяти – этого часа с нетерпением дожидалась и группа Дмитрия, сидевшая в машине: он сам, Аннушка, настоявшая на своем участие в операции, и еще двое ребят – водитель Коля и Миша. Ровно в десять Люшков выходил из подъезда, садился в темно-синий «опель» и под охраной ротмистра отправлялся к старику Чжао поправлять здоровье. Но в этот раз он что-то запаздывал. Шторы на окнах были плотно задернуты, форточка закрыта. Не появлялся и Ясновский. На него это было совсем уж не похоже – он всегда приезжал заранее.

Стрелки подобрались к половине одиннадцатого, и Дмитрий занервничал. Маячить перед домом, который находился под контролем белогвардейской контрразведки, становилось небезопасно. Уже минут пять за ними наблюдал чернявый, с ухватками трамвайного карманника молодой человек, вертевшийся у соседнего подъезда. В конце концов он не выдержал и вразвалочку направился в их сторону. Но ребята быстро сообразили, что делать, Миша, сидевший на заднем сиденье, приобнял девушку и что-то горячо зашептал на ухо.

– Ребята, не увлекайтесь, так и до свадьбы недалеко, – пошутил водитель.

– Не волнуйся, Коля, тебя не забудем, – усмехнулся Михаил и еще теснее прижал к себе Аннушку.

– Эй, мы так не договаривались! – отстранилась та, бросив лукавый взгляд на Дмитрия.

Опасность придала девушке еще большую привлекательность, и ревнивое чувство впервые кольнуло его сердце. Дмитрию стал ненавистен чернявенький шпик, из-за которого чужие руки прикасались к Анне.

А тот вихляющей походочкой подвалил к машине и нахально стрельнул взглядом по пассажирам.

Николай дернулся к дверце.

– Не заводись, – шепнул Дмитрий и остановил его руку.

Коля крепился, но филер, словно испытывая их терпение, завертелся перед зеркалом бокового вида, подкручивая жидкие усики.

– Тебе тут что, парикмахерская? – таки рявкнул на него Николай. – А ну, вали отсюда!

– Чего разорался? Уже что, в зеркало нельзя посмотреть? – огрызнулся парень.

– С твоей рожей не в зеркало, а в з…

– Что? По-одумаешь, рожа ему моя не понравилась! Да ты на свою посмотри! – взвился чернявый, но