– Думаю, что нет. Прикрепив свой манифест, я огляделась по сторонам, но его уже нигде не было видно. Возможно, он нарочно спрятался.

– Мисс Кост вы, конечно, не видели.

– Нет!

– А ее зонт не валялся на вашем выступе над заводью?

– Нет. Там никого и ничего не было.

– Возле родника вы были примерно в семь сорок, не так ли?

– Да. Потому что без пяти восемь я уже входила в гостиницу.

– А вы не роняли свою бумажку в грязь?

– Конечно, нет. С чего бы вдруг?

– Мисс Эмили, прошу вас, попытайтесь вспомнить, не видели ли вы кого-нибудь по ту сторону насыпи или где-нибудь еще? Скажем, на молу или возле домов?

– Никого.

– А когда возвращались?

– Дождь хлестал мне прямо в лицо. Пришлось низко наклонить зонт.

– Ясно.

Оба разом замолчали. Аллейн подошел к окну, выходящему в небольшой сад. Из старого крыла вышла миссис Бэрримор. На плече у нее была корзина, в руках секатор. Она склонилась над клумбой астр и стала срезать цветы. Но ее движения были такими резкими и неловкими, что срезанные астры падали на землю. Она попыталась собрать их, но тут же уронила корзину и секатор. Закрыв лицо ладонями, миссис Бэрримор присела на корточки и замерла в таком положении. Потом резко встала и заметалась по саду, точно это был тюремный двор.

– Несчастное существо, – услышал Аллейн голос бесшумно подошедшей сзади мисс Эмили.

– Почему вы так решили?

– Я убеждена, что над ней измывается это животное, ее муж.

– Она очень красива, – сказал Аллейн. – Что это она там делает? Зачем-то трет руки…

– Это у нее такая привычка.

– Боже мой! – спохватился Аллейн. – О чем мы говорим!

Маргарет Бэрримор подняла голову, и они инстинктивно отпрянули от окна.

– Сейчас успокоится, – отметила мисс Эмили. – Глядите, собирает цветы. У этой женщины завидная сила воли.

Миссис Бэрримор быстро нарезала целую корзину цветов и ушла в дом.

– Они дружили с мисс Кост? – спросил Аллейн.

– Напротив, по-моему, они друг друга ненавидели. Я хочу сказать, Кост. Думаю, к миссис Бэрримор это не относится. Кост была злобной женщиной. – Мисс Эмили пристально посмотрела на Аллейна. – И что вы прикажете мне делать, Родерик? Я должна остаться здесь?

– Мне трудно принять какое-нибудь решение, – признался Аллейн. – Если вы уедете в Лондон, боюсь, мне придется держать с вами связь и приставать с расспросами или даже вызвать вас сюда. Ведь предстоит дознание, на котором может потребоваться ваше присутствие.

– От кого это зависит?

– Прежде всего от полиции.

– Значит, и от вас тоже?

– Да. На дознание, скорее всего, вызовут того, кто обнаружил тело, то есть меня, того, кто ведет расследование, патологоанатома, всех, кто видел мисс Кост или говорил с ней незадолго до ее гибели. – Аллейн помолчал. – Мисс Эмили, а что, если Уолли Триэрн, разминувшись с вами всего на несколько секунд, вошел за ограждение, спрятался за валуном и, увидев мисс Кост, которая была под зонтом, швырнул в нее обломком скалы, приняв ее за вас?

– Но как он мог пройти через турникет?

– Ну, у него могли быть жетоны…

– И что с ним сделают?

– Ничего страшного. Направят в исправительную колонию.

Она ходила из угла в угол.

– Но мне больше ничего не известно.

– Думаю, вам придется принять участие в дознании. Мы пойдем на компромисс. Мне сказали, что где-то в окрестностях Данлоумена есть в горах вполне приличный отель. Если мне удастся заказать там комнату, вы согласны туда переехать?

– Вы мне не советуете здесь оставаться?

– Очень не советую.