Все краски, голоса и запахи земные.Меж ароматами есть свежие, как плотьМладенца, нежные, как музыка гобоя,Зеленые, как луг. Другие — расколотьХотят сознание, и, чувства беспокояПорочной роскошью и гордостью слепой,Нас манят фимиам и мускус и бензой.
ИДЕАЛ
Нет, ни красотками с зализанных картинок — Столетья пошлого разлитый всюду яд! —Ни ножкой, втиснутой в шнурованный ботинок,Ни ручкой с веером меня не соблазнят.Пускай восторженно поет свои хлорозы,Больничной красотой прельщаясь, Гаварни — Противны мне его чахоточные розы:Мой красный идеал никак им не сродни!Нет, сердцу моему, повисшему над бездной,Лишь, леди Макбет, вы близки душой железной,Вы, воплощенная Эсхилова мечта,Да ты, о Ночь, пленить еще способна взор мой,Дочь Микеланджело, обязанная формойТитанам, лишь тобой насытившим уста!
ПОЛЬ ВЕРЛЕН
МАРИНА
Океан, в которомЗвонок плеск волны.Мечется под взоромТраурной луны,И, вгрызаясь резчеВ неба бурый мрак,Блещет в нем зловещейМолнии зигзаг.В судороге пьянойКаждый новый валПляшет, плещет рьяноВдоль подводных скал,А по небосводуРыща напролом,Рвется на свободуУраганный гром.
A POOR YONG SHEPHERD
Я боюсь поцелуя:Он — пчелиный укус.Днем и ночью влачу яСтраха тягостный груз.Я боюсь поцелуя!Ио глаза хрупкой Кэт —Словно пара агатов,И лица ее цветОбольстительно матов.Ах, мне нравится Кэт!Завтра день Валентина,И предстать должен яПеред нею с повинной…Где ж решимость мояВ страшный День Валентина?Мы помолвлены с ней —Это было бы счастье,Если б в лучший из днейТайной мучимый страстьюЯ не млел перед ней!Я боюсь поцелуя:Он — пчелиный укус.Днем и ночью влачу яСтраха тягостный груз.Я боюсь поцелуя!
