В сложном хитросплетении взаимосвязанных проблем, вставших на пути нашей эстрады, хотелось бы выделить одну, волнующую меня более всего. Я имею в виду стремительную, не побоюсь сказать, бешеную коммерциализацию искусства, превращение эстрады в бездушную индустрию шоу-бизнеса. Истинно духовные категории — вне области предпринимательства и бизнеса, вернее, выше их. Молодые профессиональные музыканты, отдав по 10 — 15 лет учебе в музучилищах и консерваториях, оказываются отрезанными от своего слушателя, так как вследствие принципов хозрасчета остаются без поддержки государственных концертных организаций и музыкальных редакций и, следовательно, не могут на должном техническом уровне воплотить на сцене и в эфире свои творческие замыслы. Поэтому неудивительно, что качество нашей эстрадной музыки все ниже опускается на самодеятельный уровень — уровень, всецело зависящий от возможностей импортных электронно-музыкальных «игрушек», обладатели которых именуют себя теперь не иначе как композиторами, хотя многие из них вообще не знают нотной грамоты и потому принимают за художественные откровения те эффекты, которые выдает их синтезатор.

Я много раз бывал за границей — в Европе и Америке — и почти везде имел возможность наслаждаться музыкой на любой вкус: симфонической, оперной, народной, эстрадной... Все уживается друг с другом, всему есть свое место в эфире, «рок» и тот имеет свои отдельные телеканалы и радиоволны. И все звучит технически настолько совершенно (даже оркестры русских народных инструментов, которых в Америке гораздо больше, чем в России), что чувствуешь одновременно и крылья за спиной, и пропасть под ногами. Ту самую пропасть, перед которой мы находимся вместе с нашей родной эстрадой. Замечу, однако, что касаюсь сейчас не духовной, а именно технической и акустической стороны вопроса. В нашей стране есть хорошие футбольные и хоккейные команды, пока еще есть высокопрофессиональные коллективы академической и народной музыки, есть у нас передовая наука и техника с колоссальными достижениями в космической области, но нет ни одного приличного по международным меркам эстрадно-симфонического оркестра. Нет не музыкантов — нет денег на содержание таких оркестров и поддержание в них высокого профессионального и технического уровня! Известно, скупой платит дважды, и за сегодняшние грехи отцов, за нежелание правительства повернуться лицом к проблемам культуры и искусства — завтра придется платить нашим детям.

Вообще в советском эстрадном искусстве мне видится весьма странная особенность: с возрастом оно как будто не мудреет и не крепчает, за 70 лет оно не создало своей школы — с корнями и традициями, классическим наследием и авторитетом умудренных опытом мастеров. Каждое новое поколение легко отказывается от родного, предпочитая черпать современные ему формы (и нередко даже содержание) «из- за бугра». А ведь на самом деле мы имеем и традиции, и корни, и свое лицо, и мастеров-профессионалов, и свой классический багаж. Но все это находится в каком-то полуразобранном, даже растоптанном состоянии.

Может быть, одна из причин этого явления — отсутствие мощных общественно-культурных фондов, обладающих возможностями и полномочиями накапливать и мудро расходовать финансовые средства, направляя их на развитие культуры, а не чего-то иного. Может быть, другой важной причиной является то, что в условиях слишком заидеологизированной социалистической экономики выдающиеся деятели нашей культуры не имели возможности создать свои, экономически независимые от государственного бюджета, институты (если уж государство оказалось несостоятельным), опирающиеся на собственные средства самих деятелей — тех же Героев Социалистического Труда, например, или лауреатов Ленинских премий. Ведь в иных, разумных, экономических условиях деятельность мэтров нашей эстрады (и культуры в целом) могла бы приносить те финансовые и материальные плоды, которые легли бы в основу создания новых — общественных и, может быть, даже частных — школ, филармоний, фирм звукозаписи, телевизионных каналов и радиостанций. И эти новые структуры, существующие параллельно с традиционными, ответственные перед государством и не обделенные его вниманием, изначально создавались бы на базе объективного авторитета — культурного и общественного, — а не сомнительного коммерческого и тем более мафиозного (к которому прослеживается тенденция сегодня).

Мне порой хочется помочь молодому исполнителю или автору, подсказать ему что-то, поделиться опытом, но очень часто обратная реакция такова: сейчас, мол, пение и артистизм никому не нужны, нужно работать на свой имидж, — любой, но свой (хоть дурака, хоть убийцы, хоть проститутки), а облик интеллигентного человека, профессионализм и артистизм на эстраде, извините, теперь ассоциируется с «пафосом застоя». Кстати, замечу о «застое»: именно в этот злосчастный, однако не самый худший период советской истории появились те силы в нашем искусстве — эстрадном, в частности, — которые сегодня пытаются и творческой, и общественной деятельностью изменить положение эстрадных дел к лучшему. Это — Людмила Зыкина, Иосиф Кобзон, Раймонд Паулс, Евгений Дога, Александра Пахмутова, Булат Окуджава, Николай Губенко, Александр Градский, Юрий Антонов...

И вообще, мне кажется, высказываясь о чем-то критически, нужно помнить слова Достоевского: «Самоуважение нам надо, а не самооплевание». Нельзя обходить молчанием то доброе и талантливое, что произрастает вокруг нас. Ведь оно — доброе и талантливое — во все времена было, есть и будет, и нужно бережно к нему относиться, защищая его от бездарности и нахрапистости, как злаки от сорняков.

Я хотел бы заметить, что музыкальная общественность пока в недостаточной мере поддерживает молодые кадры, которые формируются на немногочисленных, но столь необходимых современной культуре эстрадных факультетах наших вузов, — например, в музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных, где опытнейшие педагоги и артисты (такие как И. Кобзон, Г. Великанова, Л. Лещенко, В. Толкунова и другие) воспитывают и выпускают в свет профессионально подготовленную, а главное, талантливую молодежь. Но сможет ли «молодая завязь» дозреть до «спелых плодов», если сразу же за стенами института начинается пресловутая «самоокупаемость», а мифических меценатов и спонсоров (о которых мы все наслышаны, но которых лично в жизни почему-то не встречали) днем с огнем, как говорится, не сыщешь? Все упования на «богатого дядю» лишь еще больше обнаруживают неспособность правительственных чиновников исполнять свои должностные и гражданские обязанности. Безусловно, благородна и полезна личная, частная инициатива состоятельных людей и богатых производственно-финансовых структур, но — и еще раз НО! — проблема развития и поддержки талантливой молодежи должна решаться, в первую очередь, на уровне государственных программ с обязательным бюджетным, целевым финансированием. Ибо решение этой проблемы выражает общенародные, общегосударственные и, если хотите, общечеловеческие интересы!

Талант — величайший дар богов человеку, и велика ответственность общества за становление и развитие одаренной личности. Чем самобытнее талант, тем труднее ему раскрыться. Пусть это утверждение не покажется кому-то странным. Ведь душа талантливого человека очень ранима, а в юности все мы, как правило, полны сомнений и колебаний, особенно в отношении своих способностей.

Оглядываясь на пройденный мной путь, вспоминая молодость, могу с уверенностью сказать, что вряд ли эстрадная фортуна была бы ко мне благосклонна, если б не встретил я на своем пути чутких, добрых и истинно талантливых людей. Само появление таких людей в жизни уже нужно рассматривать как улыбку судьбы. В моем сердце навсегда останутся: Б. П. Ландарь (истинный педагог-наставник, который повез меня, почти мальчишку, в Киев, подготовил к поступлению в консерваторию, всячески содействовал раскрытию творческой потенции всех своих питомцев), Е. В. Сурженко (доцент Донецкого музыкально-педагогического института, вкладывавший в занятия с учениками всю свою душу и творческую энергию, давший нам, его воспитанникам, осознание своей индивидуальности), М. В. Кристалинская (не побоявшаяся впервые исполнить песню неизвестного парня с Украины и тем самым позволившая мне поверить в свои композиторские способности), М. Л. Таривердиев (поддержавший меня на первом в моей жизни художественном совете на студии грамзаписи фирмы «Мелодия» и выразивший желание «поработать вместе с автором над непринятыми сочинениями», чтобы в следующий раз представить их художественному совету в более совершенном виде) и многие другие люди, искренне помогавшие мне как в творческих, так и в чисто житейских делах.

Слушатели, почитатели эстрады и любители песни должны осознавать, что в искусстве, как и во всем обществе, идет непрестанная борьба. И, как везде, эта борьба ведется не всеми «борцами» по правилам — не одними лишь силами творчества. Потому жизнь талантливого человека почти всегда подвиг. Однако нельзя надеяться на успех в этой борьбе, если те, кому артист или автор адресуют свое творчество, останутся в роли зевак. Только с поддержкой слушательской и зрительской аудитории, с желанием публики помочь одаренному человеку горячими аплодисментами или доброжелательной критикой, с общественным