* Слова песни написаны в 1992 году как подтекстовка мелодии композитора специально для концерта его памяти.

Когда думаешь о Жене и его солнечном творчестве, душа наполняется теплом и светом.

Попросту говоря, Евгений Мартынов — это, без преувеличения, Есенин советской эстрады!

И пожалуй, к сказанному можно ничего больше не добавлять.

Екатерина Шаврина

Когда он выходил на эстраду, то в любом, даже самом светлом зале становилось еще светлее. Светились его песни. Светилась его душа. Радость его светилась. Радость жизни. Радость преодоления. Тысячекиловаттный талант!

Он всегда пел самозабвенно. Будто последний раз в жизни. Сжигая себя постоянно. И без остатка. Ничего не хотел оставлять на потом.

Оттого-то и отвечал ему зал шквалом оваций. Ибо Женя Мартынов был частью этого зала, и высота сцены была для него не пьедесталом, а местом, с которого легче видеть счастливые глаза людей.

Тех людей, которые никогда не забудут Евгения Мартынова.

Роберт Рождественский

Я благодарю Бога за то, что Он подарил мне Женю Мартынова и его удивительные, чистые песни. Такие песни не забываются, так же как навсегда в моем сердце останутся те теплые, дружеские отношения, которые связывали нас с ним по жизни.

Для меня Женя — это «Яблони в цвету», «Отчий дом», «Баллада о матери»... Для меня Женя — это моя «Лебединая верность».

София Ротару

Будем откровенны: мы очень мало говорим хорошего о коллегах при их жизни и здравии, словно специально храня добрые слова для эпитафий. Потому, слыша о Евгении Мартынове лестные высказывания сейчас и сама говоря о нем в прошедшем времени, я чувствую неловкость от таких запоздалых и теперь уже, наверное, лишних слов, поскольку само творчество и его народное признание полнее всего говорят о личности творящего.

А что касается конкретных моих воспоминаний, то они относятся к самой ранней заре творчества Евгения, когда он еще в 1973 году предложил мне первой только что им написанную «Балладу о матери». К сожалению, по ряду причин я так и не исполнила эту прекрасную песню, за что себя и поныне упрекаю, так как это могло бы стать фундаментом нашей творческой дружбы (такой, например, как у Жени с Софией Ротару, ставшей первой исполнительницей и «Баллады о матери», и «Лебединой верности», и многих других его замечательных песен, к которым я отношусь с большой симпатией и уважением). В 1985 году нам довелось вместе с Евгением в составе творческой делегации представлять советскую эстраду за рубежом, выступать в одном из самых престижных концертных залов мира — Карнеги-Холл в Нью-Йорке. И там интерес к его творчеству был велик: я постоянно видела Женю в компании с известными артистами — и зарубежными, и нашими земляками, уехавшими за рубеж...

Сейчас стало нормой (и почти модой) отдавать должное деятелям культуры вдогонку, post factum, не скупясь на соболезнования, восхищения и премии. Получи столько внимания при жизни, не умирали бы наши любимые артисты в 42 года. Однако, я уверена, Евгений Мартынов никогда не чувствовал себя обделенным судьбой. И как артистка знаю, что Жене дороже любых громких похвал и высоких званий была та любовь, которую ему дарили многочисленные поклонники его таланта.

Эдита Пьеха

С Женей Мартыновым мне довелось впервые встретиться на песенном фестивале в Нижнем Новгороде (тогда — Горьком). Молодой, обаятельный певец с красивым, нежным голосом проникновенно исполнял песни, которые покорили всех в зале и за кулисами. Я не могла даже предположить, что этот светловолосый юноша к тому же композитор, автор спетых им песен. А песни действительно были настолько красивы и целомудренны, что сразу запали в душу. Обычно это происходит от искренних и душевных слов, а