слишком умна и чересчур опасна.
Дунк дремал и видел сны. Он бежал по просеке в сердце Леса Уота, бежал навстречу Роанне, а она пускала в него стрелы. Каждая стрела, выпущенная ею, летела верно и пронзала его грудь насквозь, только боль была странно-сладкой. Ему следовало развернуться и убежать, но вместо этого он продолжал бежать навстречу, двигаясь медленно, как всегда бывает во снах, будто воздух превратился в патоку. Стрелы настигали его одна за другой. Колчан похоже был бездонен. Ее глаза были серо-зелеными и полными озорства. Твое платье подчеркивает цвет твоих глаз, хотел он сказать, но на ней не было платья, на ней вообще ничего не было. Ее груди покрывала легкая россыпь веснушек, а соски были красными и твердыми как маленькие ягоды. Когда он дошел и упал у ее ног, то был утыкан стрелами так, что стал похож на большого дикобраза, но он нашел в себе силы схватить ее за косу. Одним свирепым рывком он повалил ее на себя и поцеловал.
Из сна его выдернул крик.
В затемненном подвале царила неразбериха. Проклятия и жалобы доносились отовсюду, люди натыкались друг на друга, бросаясь за своими штанами или копьями. Никто не знал, что происходит. Эгг нашел сальную свечу, зажег ее, пролив немного света на всю эту картину. Дунк первым взлетел по ступеням. И чуть не столкнулся с Сэмом Ступсом, который, пыхтя как кузнечные мехи и лепеча что-то бессвязное, мчался вниз. Дунку пришлось обхватить его за плечи, чтобы удержать от падения. «Сэм, что стряслось?»
«Небо», захныкал старик, «Небо!». Большего от него добиться не удалось, поэтому все поднялись на крышу. Сир Юстас уже стоял там в своей ночной сорочке, опираясь на парапеты, и смотрел вдаль.
Солнце восходило на западе.
Прошло довольно много времени, прежде чем Дунк понял, что это значит. «Лес Уота горит», с облегчением сказал он. Снизу от основания башни доносились проклятия сир Бенниса, поток такой отборной брани мог бы заставить покраснеть самого Эйегона Недостойного. Сэм Ступс начал молиться.
Они находились слишком далеко, чтобы увидеть пламя, но красное зарево поглотило половину западного горизонта, и выше начинали таять огоньки звезд. Корона Короля уже едва виднелась за клубами поднимающегося дыма.
Она сказала огнем и мечом.
Огонь бушевал до самого утра. Той ночью в Стэндфасте никто не сомкнул глаз. Вскоре они могли чувствовать запах дыма и видеть пламя танцующее вдалеке словно девушка в алых юбках. Каждый задавался вопросом: дойдет ли огонь до них. Дунк стоял у парапета, его глаза сверкали, высматривая всадников в ночи. «Беннис», сказал он, когда бурый рыцарь подошел к нему, жуя свой кислолист, «это тебя она хочет. Может тебе следует уехать».
«Что, бежать?» проревел тот. «На моей лошади? Может еще попытаться улететь на одной из этих проклятых куриц?»
«Тогда отдайся ей. Она только отрежет тебе нос».
«Мне мой нос нравится таким, какой есть, дубина. Позволь ей только захватить меня, и увидим, что мне отрежут». Он сел скрестив ноги спиной к зубцу и, достав точильный камень из своего мешочка, принялся острить свой меч. Сир Юстас встал над ним. Тихими голосами они обсуждали как вести войну. «Длинный Дюйм будет ждать нас на дамбе», услышал Дунк старого рыцаря, «вместо этого мы сожжем ее посевы. Огонь за огонь». Сир Беннис думал, что это было бы правильно, только может быть им еще следует сжечь мельницу. «Это в шести лигах с другой стороны замка, Длинный Дюйм не ожидает нас там. Сжечь мельницу и убить мельника, это дорого ей обойдется».
Эгг тоже слушал. Он кашлянул и уставился на Дунка расширенными невинными глазами. «Сир, вы должны остановить их».
«Как?» спросил Дунк. Красная Вдова остановит их. Она и этот Лукас Длинный Дюйм. «Они только болтают, Эгг. Иначе они обмочат свои бриджи. Да и бесполезно нам что-то делать сейчас».
Рассвет обнажил подернутое дымкой серое небо, воздух ел глаза. Дунк рассчитывал уехать с утра пораньше, но после бессонной ночи, не знал, как далеко они смогут уйти. Дунк с Эггом позавтракали сваренными вкрутую яйцами, пока Беннис выгонял остальных наружу, чтобы заняться с ними муштрой. Они люди Осгрея, а мы нет, говорил он себе. Он съел четыре яйца. Как он полагал, сир Юстас был должен ему больше. Эгг съел два. Яйца они запили элем.
«Мы могли бы поехать на Прекрасный Остров», сказал Эгг, когда они собирали свой скарб. «Если железные люди совершают на них набеги, то лорд Фарман нуждается в добрых мечах».
Это была хорошая мысль. «Ты раньше бывал на Прекрасном Острове?»
«Нет, сир», ответил Эгг, «но, говорят, там красиво. Усадьба лорда Фармана тоже очень красива. Она называется Прекрасным Замком».
Дунк улыбнулся. «Хорошо, поедем в Прекрасный Замок». Он почувствовал, как огромная тяжесть упала с его плеч. «Я позабочусь о лошадях», сказал он после того, как собрал свою броню в сверток и обвязал пеньковой веревкой. «Иди на крышу и возьми наши скатки, сквайр». Еще одной ссоры с клетчатым львом он этим утром желал в последнюю очередь. «Если встретишься с сиром Юстасом, оставь его в покое».
«Да, сир».
Во дворе сир Беннис выстроил своих рекрутов в линию и пытался научить их двигаться в унисон. Бурый рыцарь не обратил ни малейшего внимания на Дунка, когда он пересекал двор. Он приведет многих из них к смерти. Красная Вдова может оказаться здесь в любой момент. Эгг выбежал из дверей башни и прогрохотал вниз по деревянным ступенькам вместе с их спальниками. Над ним на балконе застыл, опираясь руками на перила, сир Юстас. Когда он встретился глазами с Дунком, его усы задрожали, и он быстро отвернулся. Воздух был заполнен клубами дыма.
Сир Беннис закинул свой щит на спину, длинный треугольный щит из некрашеного дерева, темный от бесчисленных слоев старого лака и окованный по краям железом. На нем не было никакой эмблемы, только металлическая шишка в центре щита, которая напоминала Дунку большой плотно прикрытый глаз. Такой же слепой, как он сам. «Как ты намереваешься с ней воевать?» спросил Дунк.
Сир Беннис поглядел на своих солдат, его рот окрасился красным из-за кислолиста. «Нельзя удержать холм с таким малым количеством копий. Запремся в башне. Мы все спрячемся внутри». Он кивнул на дверь. «Только один вход. Мы втянем лестницу внутрь, и они не смогут добраться до нас».
«До тех пор, пока они не сделают собственные лестницы. Они могут принести с собой веревки и кошки и обрушиться на вас с крыши. Кроме того их арбалетчики могут просто держаться сзади и, когда вы будете стараться защитить двери, нашпиговать вас стрелами».
Мелоны (пер. дыня), Бины (пер. Бобы) и Барлейкорны (пер. ячменное зерно) слышали все до единого слова. Все их бравые разговоры моментально улетучились, хотя не было ни малейшего ветра. Они стояли вцепившись в свои заостренные палки, поглядывая на Дунка, Бенниса и друг друга. «Вся эта компания ничего не сможет сделать», кивнул Дунк на оборванное воинство Осгрея, «рыцари Красной Вдовы порубят их на мелкие кусочки, если оставить их на открытом месте, а внутри башни их копья бесполезны».
«Они могут кидать что-нибудь с крыши», сказал Беннис. «Треб неплохо бросает камни».
«Думаю, он успеет бросить камень или два», возразил Дунк, «пока один из арбалетчиков Вдовы не прошьет его болтом».
«Сир», обратился к нему Эгг, «если мы хотим уйти, лучше сделать это сейчас, до того как сюда прибудет Вдова».
Мальчик был прав. Если мы задержимся, то окажемся в ловушке. Но Дунк все еще колебался. «Пусть они уходят, Беннис».
«Что? Лишиться наших отважных парней?» Беннис взглянул на крестьян и расхохотался. «Не надейтесь, что вас отпустят», предупредил он, «я зарублю каждого, кто попытается бежать».
«Тогда я зарублю тебя». Дунк вытащил свой меч. «Идите домой, все», велел он людям. «Возвращайтесь
