На следующей неделе Николь вернулась в свою маленькую комнату в мансарде.

Миссис Линдер рассеяла опасения Алекса по Поводу ее здоровья. Еще через неделю руки окончательно зажили и она смогла выполнять свои обязанности. Николь как раз подметала вестибюль, когда ее внимание привлекла какая-то сумятица у парадной двери.

Послышался решительный стук. Фредерик открыл дверь, в вестибюль вошла невысокая седая женщина в элегантном шелковом черном траурном платье.

— Добрый день, Фредерик, — сказала она. — Где мой внук?

Фредерик расплылся в радостной улыбке.

— Уехал по делам, мадам. Вас ждали лишь на следующей неделе.

— Ну что ж, тогда я передохну. — Она бросила взгляд на Николь, которая изумленно изогнула брови, узнав старую женщину.

Женщина улыбнулась.

— Николь Сен-Клер, — сказала она, непринужденно говоря на французском языке. — Что ты здесь делаешь?

Метла со стуком упала на пол. Ники стояла неподвижно, не произнося ни слова. Старая женщина подошла и прижала ее к себе. Объятия были добрые и ласковые. Так обнимала маленькую Николь мать, когда девочка больше всего нуждалась в утешении.

У Ники перехватило горло. Ее вдруг с головой захлестнули воспоминания о муках, перенесенных за эти три года.

Она всхлипнула, а потом зарыдала и обвила руками плечи француженки. Все ее тело дрожало, она продолжала плакать взахлеб.

Удивленная таким бурным проявлением чувств, Рашель дю Вильер не выпустила ее из своих рук, а, ласково покачивая взад и вперед, стала нашептывать нежные утешительные слова по-французски.

— Твоя бабушка здесь, — говорила она. — Все будет хорошо.

— О бабушка! — рыдала Ники.

— Ну, успокойся, малышка. Я о тебе позабочусь.

Ники только кивала. Впервые за три, года она не чувствовала себя одинокой.

В холле было не очень-то удобно разговаривать, и когда Ники, поуспокоившись, перестала плакать, обе женщины рука об руку поднялись по лестнице в комнату, которую обычно занимала бабушка Алекса, когда приезжала на плантацию. Она была очень светлая, вся залита солнцем, и у Ники сразу стало легче на душе.

Рашель подвела ее к вышитому шелковому дивану перед камином из розового мрамора.

— Ну а теперь расскажи мне, почему ты одета как служанка и подметаешь дом моего внука.

В ответ на эти слова излился беспорядочный поток Признаний и слез. Николь без утайки выложила всю свою горестную историю. Закончив, она, совершенно опустошенная, откинулась на спинку дивана. Ей больше нечего было добавить.

— Я ничего не знала ни о трудностях, которые испытывал твой отец, ни о вашей семье. Александр написал мне о смерти Этьена, ни словом не упомянув о ваших невзгодах. Мы решили, что ты вместе с матерью вернулась в Англию.

— Там у нее никого не осталось.

— Почему ты не попросила нас о помощи?

— К тому времени, когда дела пошли совсем плохо, ваш сын уже умер. Отец обратился к Франсуа, но тот отказал в помощи, уверив, что и Александр даст такой же ответ.

— Франсуа!.. — Она махнула рукой, ясно выражая свое отношение к младшему внуку. — Франсуа не Александр. Неужели можно подумать, что Алекс не принял бы тебя, если бы знал, кто ты?

— Сначала я не была уверена. Потом, когда я стала доверять ему, гордость помешала мне сказать правду. Сами подумайте, дочь Сен-Клера оказалась служанкой по контракту, к тому же сидела в тюрьме как воровка. Но когда я узнала о том, что Алекс женится на Клариссе, я просто не смогла смириться с мыслью, что мне придется оставить этот дом, мое единственное пристанище за несколько лет.

— Если бы ты приехала ко мне, та fille[7]…

— Я ничего о вас не знала. — По щекам Николь опять заструились слезы. — Все было так запутано, я просто не знала, что делать.

Рашель промокнула слезы Ники кружевным платочком.

— Ну ничего. Отныне во всем можешь положиться на меня.

Слегка покачивая черными юбками (бабушка Александра все еще носила траур по умершему два года назад сыну), Рашель по-солдатски промаршировала к двери и стала отдавать приказания.

Она велела Перенести нехитрый скарб Николь из мансарды в комнату с собой по соседству. Также велела принести ванну и доставить в дом лучшую модистку, которая только есть в Новом Орлеане.

Николь была в смятении.

— Но что скажет Александр, когда узнает обо всем этом?

— Фредерик сказал, что Александр вернется лишь на следующей неделе.

— Наверное, он у Лизетт, — сказала она не подумав и тут же пожалела, что так разоткровенничалась.

— У своей любовницы? — К изумлению Николь, Рашель проявила полную осведомленность. — Нет, Фредерик говорит, что он поехал по делам в Мобил. Вернется только в среду.

Будет небольшой ужин в мою честь А уж мы позаботимся, чтобы дочь старинного друга нашей семьи присутствовала на этом семейном празднике.

— Вы даже не предупредите его? — широко раскрыв глаза, спросила Николь.

— Он мог бы догадаться и сам. К тому же, — Рашель лукаво улыбнулась, — так будет куда забавнее.

Забавнее?

— О Боже! — прошептала Николь по-английски.

— Предоставь Александра мне, — сказала Рашель с уверенностью, вполне естественной для старой герцогини Однако это уверение не рассеяло опасений Ники.