— Знаю. Там всего две колеи, мы запрем все поезда, идущие на запад. Разгрузка больных не проблема, но осмотр здоровых специалистами я представляю с трудом. Полтысячи пассажиров, каждому нужно уделить время. Учитывая интервалы между поездами, мы создадим пробку, похожую на судженскую.
— Плевать им на расписание. Генерал прав, проблема серьезная, сейчас не до расписаний.
Отойдя от вокзала на несколько кварталов, женщины почувствовали свободу.
— Тепло-то как. Будто лето вернулось, — восхищалась Таня. — Тут даже листья еще не опадали. Смотрите, Ирина Николаевна, какой милый городишко.
— На вокзале мы видели другую картину, он забит людьми, заставлен вещами, ни одной тропки не осталось.
— А здесь тишина. Чистенько. Будто весь город собрал чемоданы и переселился на вокзал.
— Отвыкли мы от тишины, безлюдья и городов. Забыли уже, как люди живут. Любой поселок покажется раем.
— Почему же поселок. Красивый город, немного старомодный. Никаких новостроек, домики небольшие, уютные. Но, похоже, мы пошли не в ту сторону. Здесь вообще нет никаких магазинов.
— И спросить не у кого.
— Есть. Я вижу дворника. Вон, мостовую метет, в белом фартуке.
Усатый дядечка объяснил им, как выйти на большую улицу, где есть аптека. По его словам, «рукой подать», но оказалось, довольно далеко, пришлось пройти несколько кварталов в глубь города. Нужное им лекарство нашлось, но не в таблетках, а в порошках. Скупили все, что было.
По брусчатой улице ходили трамваи.
— До вокзала доедем, — сказала Ирина. — С непривычки я ноги натерла, не помню уже, когда в последний раз туфли надевала.
— И я отвыкла. Платьице кажется таким легким, будто на мне ничего нет. И все же пройдем хоть одну остановочку, ужасно хочется купить хлеба.
— Настена у меня обожает пряники, а еще сушки с маком и ванильные сухари.
— Только бы не опоздать, — обронила Таня.
— Ты думаешь, снять больных с поезда можно за пять минут? Это не так, Танюша, поверь моему опыту.
Вокзальная толчея помогла Васе Муратову остаться незамеченным, когда он спрыгнул на платформу, но скакать козликом через чемоданы и тюки не лучший способ скрыться. Патруль накроет в два счета. Муратов тихо сошел на пути и пролез под эшелон. Перед ним был пассажирский состав, возле вагонов толкались проводники. Дым паровоза поднимался с правой стороны, значит, поезд идет на восток, а это его не устраивало. Муратов прополз под вагоном на следующий путь. Там ремонтники проверяли товарняк с лесом, возле «телятников» стояли солдаты с карабинами. Странно, кому пришло в голову охранять лес с оружием в руках? Не страна, а сумасшедший дом. Все пути заняты поездами и ни к одному не подберешься. Василий перебрался на следующий путь, но даже на ноги не решился подняться: вдоль вагонов шел патруль. Муратов прижался к шпалам и замер.
Нервы были на пределе, и он решил для себя главное — живым в руки властям не дастся. Лучше сдохнуть, чем вернуться на Колыму. Но сейчас и о Колыме речь не шла, его поставят к стенке без суда и следствия. Уж лучше самому застрелиться. Опять загнал себя в тупик.
Патруль неторопливо прошел в восточном направлении.
Выбравшись на последний путь, Василий осмотрелся. Никого. К эшелону с западной стороны задом подходил паровоз, значит, поезд пойдет туда, куда ему нужно. Он пробирался от вагона к вагону, но все двери были заперты. Впервые его охватило отчаяние, и вдруг удача, снова удача! Одна из дверей открылась, Муратов заскочил в тамбур. Коридор был пуст. Василий прислонился к стене и облегченно вздохнул.
А в это время в кабинете начальника вокзала перед Хворостовским раскладывали карты округа и железнодорожные карты. «Полковник авиации» докладывал генералу:
— Профессор Прянишников прав на девяносто процентов.
— Почему девяносто, доктор, а не сто? — спросил генерал.
— Потому что на станции Судженск нет никакой эпидемии. Рядом город Камск, и мы имеем с ними связь. Зараза не упала с неба в виде осадков, там люди здоровые. Я говорю о местах, из которых пришел поезд.
— Не наше дело разгадывать ребусы. Я знаю одно: поезд является разносчиком опасной инфекции, есть жертвы. Ни одна больница округа не способна бороться с сибирской язвой. Наше дело — изолировать состав и предотвратить возможность высадки из него зараженных людей. Представьте себе на секунду, что пассажиры разбредутся по стране. Нет, даже не по стране, а по области, по городу. В течение нескольких суток зараза распространится на всю страну.
— В Средние века чума уничтожила пол-Европы, — подлил масла в огонь доктор в полковничьем мундире.
Генерал выпрямился.
— Мы можем выпустить джинна из бутылки и превратить в пустыню земной шар. И чем же защищалась средневековая Европа от заразы?
— Огнем. Только огонь может уничтожить микробы. Вода и кислород способствуют размножению бактерий.
— Спасибо, доктор, идите, вы мне больше не нужны. Переоденьтесь в соседней комнате в свой штатский костюм.
Когда «полковник авиации» вышел, генерал обратился к майору Люсинову:
— Отправьте на паровоз нашего машиниста и проинструктируйте его, кочегарами поедут два автоматчика из вашего подразделения. Вы же с батальоном отправитесь к переезду.
— Я все понял.
Генерал ткнул пальцем в карту.
— Что означает этот крысиный хвост?
— Недостроенная ветка. Еще до войны от Омска пустили ветку на юг вдоль Иртыша…
— В Казахстан?
— Да. До границы меньше сорока километров. За Новосельском ветка раздваивается, одну решили тянуть к Кустанаю, но потом поняли, что она не рентабельна, и стройку заморозили.
— Я слышал о какой-то истории, связанной с этой веткой.
— Трагическая история, товарищ генерал, — кивнул Никифоренко. — Дорогу не достроили и бросили, а стрелка за Новосельском уцелела. Кто-то перевел стрелку и пустил эшелон с нефтью по незаконченной дороге. Эшелон вылетел в степь, вагоны перевернулись и взорвались. Будь этот аппендикс короче на тридцать километров, поезд взорвался бы в тайге. Я не знаю, кто смог бы остановить лесной пожар такого масштаба. Пламя захватило казахские степи верст на десять.
— Эта стрелка до сих пор там?
— Нет, конечно. Удалили.
— Восстановить недолго. Пожар в степи… Сколько километров до города от обрыва железнодорожного полотна?
— Десять километров степи, сорок — тайги, стрелка и еще двенадцать до города.
— И все это Казахстан?
— Так точно. От Омска до границы рукой подать.
— Какие поезда идут на юг?
— Один пассажирский в сутки. В основном в Казахстан гонят лес и уголь.
— Меня смущает одна серьезная преграда. Чтобы поезд благополучно добрался до казахских степей, ему надо проскочить Новосибирск и Омск, а там возможны заторы. Стоит одному больному выйти и попасть в город… Черт! Даже подумать страшно.
— Новосибирск придется пройти, а Омск можно объехать с юга по объездной ветке. Литеру 731 надо
