Горбатый толкнул дверь и сказал:

— Заходи.

Белый зашел, и дверь за ним захлопнулась. Длинная узкая комната с кирпичными стенами, медными канделябрами и скудной мебелью. Спиной к двери в дальнем конце комнаты сидел человек и смотрел телевизор. Их разделяло больше пяти метров. Человек крутанулся на кожаном кресле и повернулся лицом к Белому.

Красная физиономия Глухаря выражала полное удовлетворение.

— Феноменально! Я трачу бешеные деньги на сыщиков, рискую собственной шкурой, а возле носа ходит человек с нужными мне сведениями! феноменально! Где твой дружок?

— Спит.

— Это хорошо. Ну а теперь я тебе раскрою одну тайну. Она заключается в том, что через десять минут ты умрешь. У меня есть в запасе и вторая тайна. Если ты мне расскажешь о своей тайне, то я помогу тебе выжить.

— На понт берешь, Глухарь?

— Твоя погоняла Черный. Побегушник из ИТК-13. Сидел с Хрящом на одних нарах. Так?

— И дальше что? Кроме Хряща, у нас хватало блатных.

— Меня интересует Хрящ. Сам уйти не рискнул, так послал курьеров на разведку. Это тебе он доверил забрать бабки из тайника?

— Может, и доверил бы, но я не согласился.

— Три миллиона зеленых, по-твоему, мелочь?

Филин вынул из замшевого сапога офицерский кортик.

— Ты думаешь, урка, что я тебя не обломаю? Рано или поздно, но ты приведешь меня к бабкам. Я буду отрезать тебе по одному пальцу в час. Начну с левой руки, кончу ширинкой. Хрящ ушел у меня из-под носа. Это мои деньги!

— И долго ты еще намерен доказывать, что у тебя павлиний хвост?

Брось пыжиться, Глухарь, не мути воду. Играть пером ты научился, но из фраеров так и не вылез. Говори дело.

— Ты знаешь, где Хрящ башли заныкал?

— Допустим. Но ты-то здесь при чем?

— Слушай меня, урка. На тебя и Хряща идет большая охота. Твоему дружку с нар не уйти. Его обложили со всех сторон. Он снял кассу не там, где надо. Теперь вся страна знает, что Хрящ послал курьеров, но только я знаю вас в лицо. Предлагаю сделку. Баш на баш. Мне половина и вам половина. Я живу, и вы живете. О том, что мы виделись, никто не знает.

— Все это лажа, Глухарь. Слышал ты звон, но не знаешь, где он. Туфта!

Белый достал из кармана сигареты, спички, а потом мундштук.

Разминая сигарету, он спросил:

— Где Хрящ снял кассу и кто с ним работал? — Глухарь не знал, как ему реагировать. Черный брал над ним верх без особого напряжения.

— Я скажу — поселок Березки. Сороковой километр Рязанского шоссе, возле Жуковского. С Хрящом работали Гном и Монтер. Ну? Правильный звон услышал?

— Я должен подумать.

— Подумаешь за решеткой в моей богадельне. Ты не уйдешь, Черный.

Скоро придет твой дружок, и я его возьму в оборот. У вас нет выхода. Либо пополам, либо вам кранты!

Черный сунул мундштук в рот. Это была длинная стальная трубка.

Глухарь почуял беду, вскочил на ноги и взмахнул рукой, в которой сжимал нож, но что-то сверкнуло в воздухе, и в лоб Глухаря вонзилась игла. Глаза его полезли из орбит, кожа покраснела еще больше, он выронил кортик и схватился за горло.

Агония длилась две секунды, и тяжелое тело рухнуло в кресло.

Белый убрал трубку в карман, подошел к Филину, выдернул иглу и повернул кресло к телевизору. На столе лежали ключи от машины, он сунул их в карман и направился к выходу.

В коридоре никого не оказалось. Белый помнил, что к выходу ведут зеленые ковровые дорожки, и повернул влево.

В небольшой комнатке Горбатого сидели двое мужичков среднего возраста и что-то внушали хозяину, размахивая при этом руками. Телефон зазвонил в тот момент, когда Горбатый решил возразить.

— Кто на проводе? — рявкнул Горбатый.

— Соленый на проводе. Где Глухарь?

— У себя.

— А почему трубку не берет? Или это он ко мне инспекцию дослал?

— О чем ты, Соленый?

— Иди к своему боссу и передай мой приказ: банду в ружье. Стрелка в Битце у ангаров. Чтобы в два прыжка был там, или я с ним потом рассчитаюсь.

— Кто на стрелке?

— Менты. Живо, Горбатый! — Соленый бросил трубку.

— Ну, блин, дела!

Когда Горбатый вышел в коридор, то ему показалось, будто он видел удаляющуюся фигуру дезертира, но решил, что это невозможно, и побежал к атаману.

Белый вышел на улицу и, не замедляя хода, приблизился к шестисотому «мерседесу» командора подземного лабиринта. Сейчас он уже не думал, уйдет он или нет, но эта машина давала ему лишний шанс. Он сел за руль, завел двигатель и тронулся с места. Узкая дорожка длиной в триста метров вела к главной улице. Белый смотрел в зеркало заднего обзора и ждал, когда откроется дверь черного хода и начнутся гонки. Однако дверь оставалась запертой. При выезде на дорогу путь преградил невысокий щуплый человечек лет сорока, отошедший от газетного стенда. Таких людей в команде Глухаря Белый не видел.

— Чего тебе? — крикнул он через окно. Мужчина подскочил к передней дверце.

— Меня послал следопыт. Есть разговор.

— Садись живо, мне некогда.

Часы в салоне показывали пять минут второго. Саранцев был на месте. Операция смазалась. Они не успели «зарядить» журнал «Огонек», и теперь ему придется искать подполковника на ощупь. Белый видел Саранцева мельком, и то больше семи лет назад.

Мужичок запрыгнул в машину и осмотрелся по сторонам. Белый выехал на проезжую часть и тут же перестроился в левый ряд. «Мерседес» летел как птица. Белый едва касался педали, но ему казалось, будто сиденье вырывается вперед, оставляя ездока позади. Он бросил быстрый взгляд на пассажира и вновь убедился, что не встречал этого человека до сегодняшнего дня. Выглядел мужичок стандартно, таких тысячи, и никто не запоминает плоские бесформенные лица.

— Я тебя не знаю, — сказал Белый.

— И я вас никогда не видел. Следопыт назвал мне номер вашей машины и велел подойти к вам без свидетелей. Вы же не афишируете нашу связь.

— Допустим. Я тороплюсь. У ближайшего метро ты выпрыгнешь, так что не тяни резину.

— Ваши доводы, которые мы не приняли, господин Глухарь, оказались более прозорливыми, чем наши. Можно сказать, что следствие закончено, и теперь вам решать, как поступать дальше. Либо вы подключаете свои силы, либо мы доводим операцию до захвата. Однако хочу вам напомнить наши условия. Первое.

Верните папки с документами и прекратите преследование. Мы квиты. Мы отработали свой долг и хотим, чтобы нас оставили в покое.

— Теряешь время, мужичок. Толкуй по существу.

— Хорошо. Один из сообщников Хряща жив.

— Кто?

— Гном. В тот самый день, прошлой весной, когда они обчистили сейф и исчезли, а вы их не взяли у