окна, иначе… Если засекут, то к тебе посадят сиделку.
— Я даже не знаю, как мне отблагодарить тебя.
— Пустяки. Скоро я вернусь, а теперь мне пора идти, я и так слишком долго меняю тебе белье.
Он вышел, а Даша осталась стоять у окна. Лязгнул затвор. В крохотном окошке появились его глаза, добрые и ласковые. Она ему улыбнулась. Створка закрылась, и он исчез.
Даша прижалась лбом к холодному стеклу. Маленький белый домик. Как бы она хотела очутиться там. Живой и здоровой. Но туда принимают только трупы. Она видела, как к моргу подъехал «УАЗик». Санитары вынесли из перевозки носилки с человеком, покрытым простыней. Его отнесли в подвал. Машина уехала. Даша заметила, что охрана при выезде не проверяла салон «УАЗика», водитель передал пропуск из окошка, и ворота открылись. У Даши начал созревать план побега. Обычно она никогда не составляла планов, все рождалось спонтанно, в момент совершения действий, но тут она позволила себе пофантазировать. Даша осмотрела окно. Рамы забиты гвоздями. Парень прав, тут нужен гвоздодер, но посвящать санитара в свои планы нельзя. Он несет за нее ответственность, и где гарантия, что он не провокатор. Даша не могла рисковать. Как только ее переведут в СИЗО, идею о побеге придется похоронить. Они знают о ней слишком много. Даже если одну десятую ее деяний удастся доказать, страшного приговора не избежать. Нет. Она лучше умрет сразу, чем мучиться всю жизнь. У каждого человека есть шанс, и она не может его потерять.
Даша вернулась к кровати, села на одеяло и подняла блузку. Ей даже не выдали казенного белья. Они не хотят дотрагиваться до нее. Красная сыпь превратилась в гнойники. Зуд не давал ей покоя, она готова была содрать с себя кожу, но, стоило коснуться волдырей, гнойники лопались, и по телу разливалась вонючая зеленоватая гадость, а на месте волдыря образовывалась кровавая язва. Идиотская болезнь. Это наверняка от грязи, от дороги, пыли и отсутствия воды.
Она подумала об Антоне. Где он сейчас? Наверняка он ищет ее. Как хорошо было бы уехать на Кубань и там спрятаться! Она готова ждать. Ждать полгода, год, а потом забрать свой клад и начать новую жизнь. Свободная, богатая и независимая. Так говорила ее мать, сидя в плену у собственного мешка с золотом и глупого мужа. Нет. Даша поступит иначе.
Майор внимательно выслушал Рогова и протянул долгое: «Да-а-а».
— Пока у нас нет стопроцентных доказательств против девчонки, но факты, как известно, упрямая вещь. Тут можно и адвоката притянуть за уши. Если предположить, что убийца — адвокат, а девчонка стала каким-то образом свидетелем трагедии, то погоня себя оправдывает. Адвокат избавляется от свидетелей.
— Но почему вы думаете, что адвокат мог убить мальчишку в кемпинге? Какая связь?
— Оружие, например.
— Тут у меня для вас есть сюрприз.
Майор достал из ящика запаянный прозрачный пакет, где покоился никелированный пистолет.
— Черт подери! «Лепаж». Уникальный экземпляр.
— Не очень, если они попадаются на каждом шагу. Этот найден у Левина. Из него убита Нина; Соболевская. Надо добавить, что глушитель самодельный. Значит, кто-то собирался им пользоваться, если заранее позаботились о бесшумном выстреле.
— Такую новость необходимо телеграфировать в Москву, а здесь следует сделать баллистическую экспертизу.
— Мы уже сделали, и вы получите результат. Но меня беспокоит другое. Все гоняются за девчонкой, но кто к ней прикоснется, тут же погибает. Я не верю в сказки. Адвокат, мужик с оружием, лежит под капельницей, а его секретарша в морге. И все никак не могут справиться с малолеткой.
— «Черный ангел», как окрестил ее наш следователь.
— Но я бы не сказал, что в последнее время ей везет. Падение из машины, сотрясение мозга, тропическая чесотка, нападение на аллее, преследование адвоката и его секретарши, угроза расправы, и все это на фоне смерти ее матери, в убийстве которой вы ее не можете обвинить.
Рогов достал из кармана несколько сложенных вместе листков бумаги и, развернув их на столе, сказал:
— Это сводки происшествий за последний месяц на Симферопольской трассе. О гибели Егора Любимова мы уже говорили. Смотрим по цепочке дальше. Медленное продвижение к югу. Загадочное убийство судьи из Медвенки и его жены. Никаких следов, как и в первом случае. Правда, тут есть одно исключение. Следы убраны в доме, а в машине, на которой предположительно приехал преступник, море разнообразных отпечатков. С ними уже разбираются в Москве. Поехали дальше. Отель «Маяк» возле Обояни. Кровавая разборка, труп с ножом в горле и пробитые стены номеров. Пули сделали из них решето. Трогаемся вперед и вновь находим труп с шарфиком на шее. Тут выясняется, что Даша ехала с покойничком в одной машине, сбежала от него, а потом и от вас. И наконец, венец путешествия, разборка в комплексе «Витязь», очень похожая на историю в «Маяке». Закончим наше путешествие на границе, где найден труп Нины Соболевской. Опять мы встречаем старых знакомых, и сам Бог велел объединить все эпизоды в один рассказ.
Майор почесал затылок и протянул долгое:
— Да-а-а. Самое удивительное во всей этой веренице смертей — их бессвязность. Глупые и неоправданные убийства. Смерть Егора мы не можем связать с гибелью зеков на аллее, а налет курских ментов на горничных — со смертью судьи. Вся эта катавасия — всего лишь зловещее совпадение.
— И присутствие девочки, похожей на черного ангела. Разрушительная волна несет на себе красавицу с голубыми глазами. Надеюсь, теперь все позади. Как только адвокат придет в себя, мы его допросим, ну а для разговора с девчонкой нужно подготовиться. Уверен, она может ответить на любой наш вопрос.
— У нас нет к ней вопросов. Нам нужно предъявить ей факты и зачитать обвинение. И еще один неприятный момент. Завтра ее осмотрит врач. Мы уже запросили Москву и ждем сыворотку. Девочка подцепила страшную заморскую заразу. Если не принять срочных мер, она погибнет.
— Я готов работать рука об руку на вашей территории.
— Мне это нравится. Я давно не слышал этого устаревшего выражения: «Рука об руку». Голосую «за» двумя руками.
— Хорошо. Но мне не терпится посмотреть на виновницу торжества. Почему бы нам не проведать ее в больнице? К тому же мы можем справиться о здоровье адвоката. Кажется, они в одном месте находятся?
— Другого у нас просто нет. Я не возражаю. Вы уже устроились?
— Нет. Из аэропорта прямо к вам.
— Ладно. Тогда позаботимся о благоустройстве, потом пообедаем, а к вечеру махнем в лазарет. Больница находится за городом. Минут сорок езды, но по московским меркам это не расстояние.
Время бежало быстро. Это для узницы оно тянулось, как разогретая смола. Санитар принес обед и гвоздодер. За несколько минут он освободил окно от гвоздей и ушел. Когда он вернулся за тарелками, на подносе под салфеткой лежали сигареты и зажигалка. Даша сделала вид, что безумно обрадовалась. Медбрат и не догадывался, что девушка заботится о своем здоровье и цвете лица. Даша никогда не курила и не собиралась отравлять свой организм никотином.
Она сидела на кровати, сложив руки на груди. Волосы уложены в пучок, лицо бледное, глаза неотразимые. Она выглядела чуть старше и совсем беззащитной. Санитару стукнуло двадцать семь, и девушки ему не успели надоесть.
— Спрячь. Не дай Бог, застукают.
— Но я же тебя не выдам, — твердо сказала девушка.
Он взглянул на нее и улыбнулся. Одна незначительная фраза, и они стали заговорщиками.
— В девять вечера меня сменят. Но я еще зайду к тебе. Подумай, что тебе принести в следующий раз.
— Свободу.
Он не понял ее просьбы и рассмеялся.
