глазах застыли слезы. Очевидно, именно так выглядят люди, у которых не осталось ничего. Мужчина не понимал этого состояния, он не знал о своих потерях. Сейчас он хотел отомстить за унижение.

— Ну а теперь, малышка, пора заняться тобой. Если этот прохвост украл из дома хоть одну вилку, то ты будешь сидеть в колонии всю свою оставшуюся жизнь. Я приложу к этому все силы. А у меня еще немало сил. Ты в этом убедишься, грязная шлюшка!

— Да заткнись ты, козел вонючий! То, что он у меня вытащил, тебе за всю жизнь не наворовать!

Хозяин дома не имел детей, он их не любил и не умел с ними обращаться. К тому же представление о детях связывалось с образом детской коляски, а то, что имело возможность передвигаться собственными силами и самостоятельно мыслить, не относилось к ребенку или человеку, которому требуется поддержка более сильного индивида.

«Вонючий козел» — это что-то очень страшное. Возмущению не было предела. Он подошел к непрошеной гостье, схватил ее за руку, развернулся и со всей силы ударил кулаком по лицу. Девчонка отлетела к камину и врезалась в горячую плиту.

— Сучка! Я тебя в кислоте растворю, а твоего сообщника кастрируют, как только он пересечет границу. Говнюк! Шелупонь безмозглая. Вы еще не знаете, с кем связались!

Даша ощущала боль в позвоночнике, но все потуги хозяина дома не могли ее напугать. Он пыжился изо всех сил, как плохой актер на детском утреннике, изображавший Бармалея, но никакого впечатления не производивший даже на единственного зрителя. Конечно, силы у него еще были, какой-никакой, а мужик. Но почему она должна стать козлом отпущения? Эта малахольная парочка может наделать столько шума, что стены обрушатся. Ее обчистили до последней нитки, забрали материны бриллианты, золото, деньги, а она еще и за остальное должна отвечать! Глупо! Несправедливо!

— Оставьте меня в покое. Я ничего у вас не брала! — давя в себе слезы, сказала девушка.

— Ты преступница! Маленькая ничтожная дрянь! Твое место за решеткой, и я тебя упрячу за нее. Ты попалась и ответишь за это.

Злость накатывалась снежным комом. Он свирепел все больше и больше. Его подразнили и оттолкнули, а он привык брать все, что лежит под руками. Но у него опять не получилось напугать ее, и, вероятно, он это понимал. Оглядевшись по сторонам, хозяин увидел сумочку жены. Злорадная ухмылка пробежала по его лицу. Он схватил ее, расстегнул и вытащил небольшой револьвер с коротким стволом.

— Сейчас ты все поймешь!

Даша уже давно все поняла. Она даже не думала. Чаша терпения переполнилась, сработал непонятный механизм, и девушка превратилась в чудовище. Она выдернула из камина раскаленную кочергу и бросилась на обидчика. Тот попытался выстрелить, но оружие стояло на предохранителе, а времени на раздумья не оставалось. Кому-то должно было повезти в этой схватке. Раскаленный чугунный крюк просвистел в воздухе и с огромной силой вонзился в левую глазницу. Раздался дикий вопль. Он еще секунду стоял, а затем рухнул на пол вместе с кочергой. Железяка засела так крепко в голове, что на ее изъятие уйдет немало времени. Револьвер упал к ногам убийцы.

В ту же секунду в комнату ворвалась хозяйка.

— Дёма, нас ограбили!

Ее взгляд упал на ковер, она увидела лицо мужа, кочергу и кипящую в глазнице кровь. Женщина выдержала паузу и разразилась таким визгом, что у Даши едва не лопнули перепонки. Хозяйка повернулась и бросилась к двери. Даша уже не выглядела ангелом. Ее лицо перекосилось в звериной судороге, в уголках рта появилась пена, белки глаз покраснели. Она наклонилась, подняла револьвер, сняла с предохранителя и вышла из спальни. Мурка сбегала с лестницы, не закрывая рта. Переворачивающий нутро визг пронизывал насквозь каждую нервную клетку. Даша вытянула руку и нажала спусковой крючок. Шесть выстрелов подряд, дым, огонь, грохот. Женщина покатилась по ступеням, перевернулась через голову и застыла у порога в неестественной позе. В доме воцарилась мертвая тишина. Даша села на ступеньку и долго не могла отдышаться, словно победитель гигантского марафона за чертой финиша.

Дальнейшее поведение убийцы казалось странным. Она заперлась в ванной комнате, где просидела несколько часов. Ее трясло, колотило, она плакала, потом смеялась сквозь слезы и наконец успокоилась. Тошнота, пот и слезы отступили, уступая место разуму и спокойствию. Не естественному спокойствию, а такому, когда организм тупеет от инъекции новокаина, и боль возвращается, как только заморозка проходит.

Даша приняла душ, вышла из ванной и привела себя в порядок. Когда она хотела выйти из комнаты, раздался телефонный звонок. Девушка вздрогнула. Треск напоминал бабий визг и так же действовал на нервы. Она подошла к аппарату и сняла трубку.

— Дёма, это Янис.

— Это не Дёма. Это Мурка. Нас ограбили. Дёма принял сердечные капли и свалился в постель. Лежит, не дышит.

— Мурочка! Я все улажу. Кшиштов, мерзавец, доверил машину и ключи парню, который только что освободился. Шальной кретин, но в машине он неуловим. Работает без промахов. Его невозможно поймать. Что делать, пришлось рискнуть. За гроши согласился, и Кшиштов решил сэкономить. Но он от нас не уйдет. У него нет документов. Куда он денется?

— Не знаю. У меня такое впечатление, что он в доме и затевает неладное. Если с нами что-нибудь случится, то тебе будет плохо, Янис. Всплывут все дела. И помни. Дёма желает, чтобы урку кастрировали. Сделай это в память о нашей дружбе.

— Мурочка, это ты?

— Пока еще я.

Даша положила трубку и взглянула на труп хозяина. Она и мертвого его не боялась. Что-то в ней надломилось. Почему ей должно быть хуже других?

В бумажнике у покойника лежало две с половиной тысячи долларов. Мурка в поисках пропажи оставила все тайники раскрытыми, и их не пришлось искать. В итоге Даша частично компенсировала потери, но кто мог бы сравнить жемчуг с бриллиантами! Золота и здесь хватало, но не той пробы, что червонцы царской чеканки. Пришлось забрать это.

Шкала настроения пошла вверх. Даша взяла тряпку и вытерла все следы, которые могли остаться от ее пальцев.

Когда она вышла из дома, уже темнело. По дороге к шоссе девушка с голубыми глазами распевала старый блатной шлягер: «…Мурка окровавлена лежит…»

Валет закончил свою работу по Москве и готов был доложить о некоторых выводах своему боссу. Но мафиозные структуры не рождались на пустом месте, они стали той самой банальной копией бюрократических аппаратов, которыми загромождены и забаррикадированы все двери. «Без вызова не входить», «Входа нет», «Посторонним вход запрещен» — это самые распространенные лозунги нашего времени. Который раз подряд Валет терся носом о дверь шефа и уходил ни с чем.

Тем временем Дим-Дэнди удалялся от Москвы все дальше и дальше. Он не торопился, время потеряло для него смысл. Рядом на сиденье скучал скелетообразный волосатик с настороженным взглядом, вид которого мог вызвать только жалость. Чувство, незнакомое Дэнди.

— Тебя как зовут, цыпленок?

— Антон.

— Какое редкое имя. Меня можешь называть Дим-Дэнди. Я подумал и решил, что ты единственный человек, который может помочь мне разобраться в хаосе. У меня в башке все перевернулось вверх тормашками.

— Я бы рад, Димыч, но что я могу? Ты меня с кем-то спутал…

— Димыч? Ну и вывернул. Ладно. Путать мне тебя не с кем. Это ты ехал симферопольским поездом и это тебя сняли менты?