Тропинка, бежавшая через лес, была настолько узкой, что пришлось ехать гуськом. Слева и справа темнели дубы и вязы. Дэйви уверенно правил пони, пустив его быстрой рысью. С первого взгляда было видно, что он хорошо знает здешние места. Когда всадники выбрались на прогалину, Илайес попросил остановиться.
— Погодите! — крикнул он. — Мне надо до ветру.
Он спешился и зашел за дерево. Николас, пользуясь возможностью, тоже спрыгнул с лошади, чтобы размяться. Но тут из-за кустов донеслось фырканье, и Николас, взявшись за рукоять меча, двинулся на звук. Когда от кустов его отделяло несколько ярдов, послышался визг, и, треща ветками, появился кабан. Переведя дух, Ник взглядом проводил животное, которое мгновенно исчезло среди деревьев. Повернувшись, суфлер пошел было к лошади, да так и застыл на месте. Дэйви Страттон пропал. Ни мальчика, ни пони.
Из-за деревьев, завязывая штаны, показался Илайес.
— А где паренек? — полюбопытствовал он.
— Вот и мне интересно, — ответил Николас, с беспокойством оглядываясь по сторонам.
— Может, он тоже пошел за дерево отлить.
— Надеюсь.
— Дэйви! — крикнул Илайес. — Дэйви! Ты где?!
По лесу пошло гулять эхо, спугнув с заиндевевшей ветки какую-то птицу. Ответа не было.
— Дэйви! — закричал Николас, прижав сложенные ладони к губам. — Дэйви!
И снова нет ответа. Илайес почесал в затылке и пожал плечами:
— Может, он отошел и заблудился?..
— Боюсь, что нет, — покачал головой Николас.
— Что ты хочешь сказать?
— Дэйви отбился не случайно. Он сбежал.
Некоторое время ушло на то, чтобы вернуться к развилке. Решив, что сейчас искать Дэйви бессмысленно, Николас предложил отправиться к дому мальчика в Холли-лодж, поскольку, скорее всего, сбежавший ученик должен быть там. Объездной тракт был шире, и всадники смогли ехать бок о бок.
— Я думаю, что он, наверное, передумал, — заговорил Илайес.
— Передумал что?
— Играть в театре. С виду он, конечно, послушный, но в тихом омуте черти водятся. Он ведь все-таки мальчишка. Видать, оскорбился, что на него наденут женское платье. Я его понимаю: меня бы это тоже задело.
— Оуэн, это не причина взять и вот так нас бросить.
— А может, он просто играет с нами?
— Может быть, — кивнул Николас, — однако тут не все так просто. Теперь ясно, отчего он так набивался нам в проводники: для него это был чудесный шанс сбежать.
— От кого?
— От нас, от труппы, от Лондона.
— Зачем же он так рвался стать учеником?
— Рвался? Не уверен. Решение за него принял отец.
— Ему-то это на что?
— А вот это пока загадка.
Вскоре показался дом — громоздкий, отделанный деревом, с соломенной крышей. Из труб, клубясь, валил дым. Сбоку высилась кирпичная стена, защищавшая дом и пристройки от ветра. Проехав через небольшой парк, актеры спешились. Слуга впустил гостей в холодную залу и отправился звать господина. И вот появилась дородная фигура Джерома Страттона. Николас поздоровался и представил хозяину Оуэна Илайеса.
— Я гостей не жду, — грубо бросил Страттон. — Поэтому, боюсь, времени уделить вам не смогу. Насколько я понимаю, вы держите путь в Сильвемер?
— Да, сэр.
— Что ж, вы уже близко. Я прикажу слуге, чтобы он показал вам дорогу.
— У нас уже есть проводник, мистер Страттон. Вернее, был, пока мы не потеряли его в лесу. Мы хотели узнать, не приходил ли он к вам.
— Разумеется, нет. С какой стати он должен был явиться сюда?
— Дело в том, что проводником был ваш сын.
— Дэйви? — Страттон был потрясен.
— Он упросил нас взять его с собой, — молвил Илайес. — Мы подумали, что он стосковался по дому.
— Сомневаюсь, — поворчал Страттон. — Значит, говорите, в лесу потерялся?
— Да, — признался Николас. — Вернее сказать, сбежал.
Суфлер рассказал об исчезновении мальчика и увидел, как раздражение на лице Джерома Страттона сменяется яростью. В Шордиче купец показался Николасу веселым и добродушным, однако теперь изысканные манеры пропали без следа. Стиснув кулаки, Джером бросил на гостей полыхающий злобой взгляд.
— Вы его упустили! — зарычал он.
— Мы и думать не думали, что он собирается бежать…
— Может, он просто заблудился? — предположил Илайес.
— Еще чего! — рявкнул Страттон. — Лес принадлежит мне, я им торгую. Дэйви часто там гулял, играл в прятки с друзьями, обожал смотреть, как работают лесорубы. Он знает лес как свои пять пальцев и не может потеряться. Он сбежал.
— Но почему? — недоумевал Илайес.
— Вот это я и собираюсь узнать. Он ученик «Уэстфилдских комедиантов», и теперь ваш черед за ним следить. Как вы могли его упустить, идиоты?!
Валлиец набычился, и Николас поспешил вмешаться, прежде чем Илайес взорвется:
— Простите нас, мистер Страттон, мы приложим все усилия, чтобы отыскать, мальчика. Если кто-то хочет стать членом труппы, то потом не сбегает при первой же возможности. А коли вы и вправду считаете нас идиотами, то зачем же в таком случае доверили нам сына?
— И между прочим, — запальчиво добавил Илайес. — мы попали в засаду и спасли Дэйви жизнь. И если вы считаете нас идиотами, можете отправить нас в «Бедлам»[6] — пусть нас на цепь посадят!
— Ну хорошо… я погорячился, — проговорил Страттон. — Прошу меня простить, джентльмены. Вы принесли дурные вести, однако вас не в чем винить.
— Может быть, Дэйви не очень хочет быть актером? — кинул Николас пробный камень.
— Хочет-хочет. Только о театре и говорит.
— А кому первому пришла в голову мысль отдать его в комедианты?
— Разумеется, мне.
— Несмотря на то, что вас ждала разлука с сыном?
— Дэйви — неугомонный сорванец. Он хочет воли — крылышки расправить.
— А ваша жена как отнеслась к этому?
Страттон помрачнел еще больше.
— Моя любезная супруга скончалась прошлой осенью, — скрипнув зубами, ответил он. — Если бы она была жива, то желала бы для Дэйви точно такой же судьбы, что и я.
— Значит, отдать мальчика в ученики решили вы?
— Решение об ученичестве мы приняли с ним вместе.
— Чего же тогда чертенок сбежал? — тупо спросил Илайес.
Страттону потребовалось несколько минут, чтобы совладать с новым приступом гнева. Собрав волю в кулак, он одарил путников блеклой улыбкой и открыл дверь.
— Спасибо, что зашли, джентльмены, — с деланым радушием произнес он. — Однако то, о чем вы мне поведали, дело семейное, и я сам постараюсь разобраться с ним.
