вскоре приземлились в Санта-Барбаре. Здесь шел проливной дождь, от которого на асфальте образовались огромные лужи, и на душе у Дженни стало еще тоскливее.

Они прошли в здание аэровокзала, получили багаж и двинулись к автостоянке. Бреннен положил чемоданы Дженни в багажник ее «тойоты». Его лицо напоминало лишенную выражения маску.

— Я поеду следом, — отрывисто сказал он, — хочу убедиться, что ты благополучно добралась до дома.

Дженни покачала головой. Грудь разрывалась от неимоверного усилия не разрыдаться.

— Нет, Джек, пожалуйста. Я не вынесу еще одного прощания.

Лицо Джека исказилось. Его решимость держать себя в руках надломилась, как сухая ветка на ветру. Он схватил Дженни за запястья и привлек к себе.

— Ты действительно думаешь, что мы можем так расстаться? Сказав друг другу «прощай навсегда» на какой-то вонючей автостоянке? О Боже, Дженни! Я люблю тебя. Ведь ты говорила, что любишь меня.

— Я уже все тебе сказала. Я не прошу, чтобы ты поверил. Убедить тебя выше моих сил, так что и пробовать не стану. Только прошу, чтобы ты попытался понять.

— Я не понимаю. И не пойму никогда! Я люблю тебя и не хочу потерять еще раз.

Она не могла проглотить комок, стоявший в перехваченном спазмами горле. На глаза навернулись слезы и залили все лицо. Дженни обхватила руками его шею, прижалась к нему и почувствовала, что он гладит ее по голове.

— Мы должны расстаться, Джек. Мы не можем рисковать. Тебе придется смириться с этим. — Джек ничего не ответил, только крепче прижал ее к себе. — Обещай, что не будешь звонить, не будешь искать встречи со мной. Если любишь, то обещай, а свое слово ты держишь.

— Господи, Дженни…

— Пожалуйста, Джек. Заклинаю тебя. Если ты любишь меня…

Он остановил ее голодным, отчаянным поцелуем. Этот поцелуй прожег ее до самого сердца, опалил душу. Дженни почувствовала на языке собственные соленые слезы и ощутила, что Джек дрожит всем телом. Он сжал ее в объятиях и зарылся лицом в ее волосы.

— Я люблю тебя, Дженни… не хочу расставаться с тобой. Но я и так причинил тебе много горя. Я сделаю все, что ты хочешь.

— Джек…

Они стояли так долго. Наконец Джек отстранился.

— Если ты когда-нибудь передумаешь…

Она прижала к его губам дрожащие пальцы и не дала договорить:

— До свидания, Джек, милый! Я надеюсь, что ты еще встретишь любовь.

Он только тряхнул темными волосами, в которых блестели капли дождя.

— Для меня на свете существует только одна женщина. Теперь я это знаю. Вот здесь. — Он прижал руку Дженни к своему сердцу, которое билось так же неровно, как и ее собственное. — Да и смелости у меня не хватит на новую попытку.

Дженни до крови прикусила нижнюю губу. Она думала о прошлом, о судьбе, которая свела их. Горе ее было безутешно. Ее знание сгубило все. Она горько зарыдала, и Джек снова сжал ее в объятиях.

— Я люблю тебя! — прошептал он, прижимая Дженни к себе. Эти объятия разрушали решимость Дженни. Потом с горячей нежностью поцеловал в последний раз и ушел.

Дженни смотрела ему вслед, кусала губы, и слезы заливали ей лицо.

«Так не должно было случиться, — говорила она себе. — А если случилось, то не нужно об этом вспоминать». Но если бы она не вспоминала, то не вышла бы той ночью на берег моря и никогда не встретила его. Нет, наверное, им было суждено встретиться. Наверное, тогда они познакомились бы в каком-нибудь другом месте. О Боже, все так перепуталось!..

Она посмотрела на стоянку и увидела красный «мустанг». Джек стоял, открыв дверцу. Он наклонил голову, черные волосы свесились на лоб. Согнутый локоть упирался в открытую дверцу. Лица не было видно. Плечи его вздрагивали.

Джек Бреннен плакал.

Дженни почувствовала, что у нее разрывается сердце.

Говард Маккормик снял трубку после второго звонка. Он опаздывал на заседание городского совета, но ждал этого разговора и не мог его пропустить.

— Да, Марти, я слушаю.

— Все готово, босс. Я нашел бывалых ребят, как вы просили. Правда, Рейнолдс вышел из игры. У него загноилась резаная рана на руке. Толку теперь от него не будет, но Коллинз держит хвост пистолетом. — Это были водолазы, которые столкнулись с Бренненом на месте катастрофы. — Кроме того, я нанял парня по фамилии Питерсон. Он мастак насчет взрывчатки.

— Отлично! Едва погода наладится, Бреннен вернется к спасательным работам. На этот раз мы не будем мешать ему. Как только он поднимет контейнеры, мы приплывем и заберем их. А прежде чем убраться оттуда, оставим нашему дорогому другу Джеку маленький подарочек, и все будет о'кей.

Марти фыркнул в трубку:

— Обычный несчастный случай… Бреннен так никогда и не узнает, чем стукнуло его по кумполу!

— Это точно. — Говард посмотрел на каминные часы. — Да, Марти, есть еще одно дельце.

— Какое, босс?

— В этот раз возьмешь меня с собой.

Марти замешкался только на секунду и без лишних вопросов ответил:

— Заметано, босс.

Говард сгорал от нетерпения. Джек Бреннен унизил его, поставил в идиотское положение. Последние три года он был у Маккормика как бельмо на глазу. Хуже того, Джек украл то, что должно было принадлежать ему, Говарду. Маккормик мрачно улыбнулся. Избавиться от Бреннена было куда приятнее, чем заполучить еще один не облагаемый налогами миллион долларов.

Говард повесил трубку и посмотрел в окно, за которым по-прежнему лил дождь. Это чертово ненастье продолжалось уже неделю. Скорее бы распогодилось! Ему не терпелось завершить это дело.

И отпраздновать победу, покончив с Джеком Бренненом раз и навсегда.

Кошмары исчезли, но Дженни все еще не могла спать. Она не могла есть, не могла думать. Сердце разрывалось на части. Она вышла на работу сразу же по возвращении в Санта-Барбару, но ее энергия вдруг иссякла. Сил хватало только на то, чтобы утром подняться и доехать до библиотеки.

Она рассказала о случившемся Милли, и подруга пыталась поддержать ее. За недели, прошедшие с того дня, когда Милли учила ее играть в пул, они сильно сблизились. Несколько раз звонила Дотти, но верным подругам так и не удалось расшевелить Дженни.

Казалось, время застыло на месте. Она впала в уныние и была равнодушна ко всему на свете, кроме Джека. Интересно, как он живет?

Конечно, снова пьет, якшается с другими женщинами и глушит тоску единственным доступным ему способом. Если только его любовь не была минутным капризом, чтобы скрасить холостяцкое одиночество, за которое так цеплялся Джек. Короче говоря, он вернулся к своей обычной жизни…

Примостившись на диване и держа на коленях тихонько мурлыкающего Скитера, Дженни перевернула очередную страницу навевавшего скуку романа о трех замужних сестрах, брак каждой из которых оказался по-своему неудачным.

Она уже прочитала стопку книг, которую привезла с Ямайки. Это помогло Дженни лучше понять свои сны. Кроме того, она научилась видеть, как прошлое проявлялось в настоящем.

Например, любовь к морю, странная тяга к нему, которую она испытывала с детства. Сколько часов она простояла у окна, глядя на далекий горизонт! Как будто ждала чего-то. В то время она понятия не