— Должен признаться, нет.

— Так было и со мной, когда я вступил в орден в Филадельфии. К сожалению, дела мои там расстроились, и в один проклятый Богом час я услышал о Вермиссе. Я приехал сюда для поправки своих дел. Боже, подумать только… Со мной приехали жена и трое детей. На рыночной площади я открыл магазин, и дела пошли отлично. Потом я вступил в местную ложу — так же, как вы вчера. Я сразу очутился во власти злодея и запутался в сети преступлений. Что мне оставалось делать? Я не могу отсюда уехать, так как все состояние мое вложено в магазин. Если я откажусь от братства, то буду тут же убит, и один Бог ведает, как поступят с моей женой и детьми. О, это ужасно! — Моррис закрыл лицо руками.

Макмэрдо пожал плечами.

— Вы слишком сердобольны для всех этих дел.

— Во мне не умерла совесть, но они превратили меня в преступника. Особенно запомнился один случай. Однажды мне дали поручение. Если бы я отказался, меня постигла бы смерть… Воспоминание о случившемся будет вечно преследовать меня. Милях в двадцати от города стоял уединенный дом, вон там, у гор… Мне приказали караулить двери, поручить мне самое дело они не решились. Остальные вошли в комнату, и, когда снова появились из дверей, их руки были в крови… Мы собирались уйти, когда позади нас в доме закричал ребенок. Я чуть не потерял сознание от ужаса, но мне надо было улыбаться, иначе в следующий раз они вышли бы с окровавленными руками из моего дома и мой маленький Фрэд кричал бы так же… По приказу я сделался палачом… Я верующий католик, но патер не захотел и говорить со мной, узнав, что я Чистильщик… Меня отлучили от церкви… Мне ясно, что вы идете по той же дороге, и я спрашиваю вас: готовы ли вы сделаться хладнокровным убийцей?.. Или мы все же можем каким-нибудь способом остановить все это?

— Что вы хотите делать? — резко спросил Макмэрдо. — Ведь не донести же?

— Боже сохрани, — ответил Моррис. — Одна мысль об этом стоила бы мне жизни.

— Ну что ж, — сказал Макмэрдо, — лично мне вы кажетесь просто слабохарактерным человеком. К тому же вы придаете всему этому слишком много значения.

— Слишком много! Поживите здесь дольше, тогда узнаете! Посмотрите в долину, какую тень бросают на нее клубы дыма? Поверьте, тень преступлений куда мрачнее. Мы живем в Долине ужаса. С заката до утренней зари сердца мирных жителей трепещут от страха. Скоро, молодой человек, вы сами убедитесь в этом.

— Поживем — увидим, — беспечно сказал Макмэрдо. — Придет время, и я скажу вам, что думаю по этому поводу. А теперь мне ясно только одно: вы не годитесь для жизни в долине и чем скорее продадите свою лавочку за любую цену и уедете отсюда, тем лучше. Я не забуду, что вы сказали. Надеюсь, вы говорили с добрыми намерениями. Прощайте.

— Погодите, — остановил его Моррис. — Нас могли заметить вместе, и кто знает, не пожелают ли они узнать, о чем мы разговаривали.

— С вашей стороны предусмотрительно подумать об этом.

— Скажем, я предлагал вам место у меня в магазине.

— А я отказался. Ну что ж, договорились. Прощайте, брат Моррис, и желаю, чтобы в будущем вам жилось легче.

В тот же вечер Макмэрдо в задумчивости сидел у себя в гостиной возле печки и курил. Неожиданно дверь распахнулась и в комнату ввалился мастер ложи. Он сел против молодого человека и несколько секунд молча смотрел на него. Макмэрдо выдержал этот взгляд совершенно спокойно. Наконец Макгинти сказал:

— Я редко хожу в гости, брат Макмэрдо, так как посетители отнимают у меня слишком много времени. Тем не менее я решил навестить вас.

— Горжусь этим, — ответил Макмэрдо и поднялся с места, чтобы достать из буфета бутылку виски. — Не ожидал такой чести.

— Ну как рука?

Макмэрдо скривился.

— Дает о себе знать, но ничего: стоит помучиться.

— Да, — ответил Макгинти, — стоит для людей, преданных ложе и готовых работать на нее. О чем вы толковали с братом Моррисом на Мельничном холме?

Вопрос прозвучал неожиданно, но у Макмэрдо был наготове ответ.

— Моррис добрый парень. Ему показалось, что я нуждаюсь, и, желая мне помочь, он предложил мне место в своем магазине.

— И вы отказались?

— Ну, конечно. Я могу, не выходя из комнаты, заиметь за четыре часа больше, чем он дал бы мне за месяц.

— Верно. Но на вашем месте я не стал бы часто встречаться с Моррисом.

— Почему?

— Потому что я советую вам это. Для всех оказалось бы вполне достаточно моего слова.

— Может быть, но не для меня, — смело возразил Макмэрдо.

Глаза смуглого исполина гневно вспыхнули, однако в следующую секунду выражение его лица изменилось, и он громко засмеялся неискренним смехом.

— Я всегда говорил, что вы странная карта в игре. Ну, если вам нужны объяснения, извольте, я их вам дам. Разве Моррис не отзывался плохо о ложе?

— Нет.

— А обо мне?

— Тоже нет.

— Значит, он просто не доверяет вам. В душе же он неверный брат. Мы это знаем и ждем только случая наказать его. В нашем загоне нет места для паршивой овцы. А если вы будете вести знакомство с неверным человеком, подозрение в неверности падет и на вас. Понятно?

— Я не могу подружиться с ним, потому что этот человек мне не нравится, — ответил Макмэрдо. — Что же до моей неверности, так заговори о ней не вы, а кто-нибудь другой, ему бы не пришлось произнести следующую фразу.

— Хорошо, сказано достаточно, — заметил Макгинти. — Я пришел, чтобы вовремя предупредить вас, что и сделал.

— Но как вы узнали о моем свидании с Моррисом?

Макгинти засмеялся.

— Я должен знать все, что происходит в городе, — сказал он, — и советую помнить, что я все знаю. Ну, мне пора, я только добавлю, что…

Но он не успел закончить прощальную фразу: дверь распахнулась, и настороженные лица трех полицейских заглянули внутрь. Макмэрдо вскочил и вытащил было револьвер, однако тут же снова спрятал его в карман, увидев наведенные на себя дула винтовок. Четвертый человек, тоже в мундире, вошел в комнату, и Макмэрдо узнал в нем капитана Мервина из Чикаго. Капитан подошел к нему и покачал головой.

— Я так и думал, что нам еще предстоит встретиться. Одевайтесь и пошли.

— Вам придется за это ответить, — прогремел Макгинти. — Как вы смеете врываться в частный дом и оскорблять честных людей?

— Это вас не касается, советник, — ответил Мервин. — Мы пришли не за вами, а вот за этим молодчиком, и вы обязаны помогать полиции исполнять ее долг.

— Он мой друг, и я отвечаю за него.

— Смотрите, мистер Макгинти, как бы вам не пришлось отвечать за собственные дела. Ну а этот Макмэрдо был негодяем еще до приезда в Вермиссу, негодяем он остался и теперь… А ну-ка давайте сюда револьвер, молодчик.

— Вот он, — хладнокровно сказал Макмэрдо. — Будь мы с вами с глазу на глаз, капитан Мервин, вы