соизволили объяснить: я сижу под замком, потому что задумал совершить побег. Бронис занялся этим делом, и примерно через неделю меня выпустили из карцера. Мы так и не узнали, кто стоял за голословным утверждением о побеге. Бронис подозревал Ловато. В случившемся читался почерк DEA.
Жившая в Майами сестра Роджера Ривза, Кей, получила разрешение со мной встретиться и порадовала великолепной новостью. Пока я торчал в карцере из-за попытки побега, Роджер сбежал на самом деле. В точности выполнил свой план. Донес на меня и Мак-Канна, получил семь лет и сбежал из немецкой тюрьмы строгого режима. Передал, что любит и молится за меня.
Восемнадцатого октября в Уэст-Палм Бич нагрянула мировая пресса. Вкупе с агентами DEA и прочих ведомств, а также стражами закона со всего мира. Меня, как личность известную, не стали будить в три ночи вместе с остальными бедолагами, которых отправляли в суд. Судебные приставы заехали за мной на лимузине в одиннадцать утра. У дурной славы есть свои преимущества. Зал суда был набит битком. Джулиан Пето специально прилетел из Лондона только для того, чтобы сказать несколько слов в мою защиту. Кей Ривз пришла и все молилась. Патрик Лэйн явился с семьей. Он тоже хотел выступить в мою пользу, но судья не разрешил. Новый обвинитель, помощник федерального прокурора Уильям Пирсон сказал:
«Ваша честь, очевидно, что мистер Маркс был и остается очень образованным человеком. Я думаю, что все таланты, данные ему, он пустил по ветру. Он злоупотребил доверием не только друзей и семьи, но еще и своих коллег — людей, которые его обучали, чьим уважением он пользовался. Он сам себя полностью уничтожил, вероятно, из жадности. Полицейские ведомства Соединенных Штатов и других стран не смогли обнаружить точного местонахождения той собственности, которой, по нашим предположениям, должен обладать мистер Маркс. Но мы уверены, и у суда не должно остаться ни малейшего сомнения на сей счет, что мистер Маркс за двадцать лет заработал колоссальные деньги, занимаясь контрабандой наркотиков.
Что касается особых рекомендаций Соединенных Штатов, мы считаем правильным приговорить подсудимого к сорока годам тюремного заключения. Мистер Маркс сможет воспользоваться правом на условно-досрочное освобождение, после того как отбудет часть этого срока. Всей своей деятельностью, тем что с 1980 года он попирал законы Соединенных Штатов и Соединенного Королевства, подсудимый заслужил подобный приговор».
Стивен Дж. Бронис, мой адвокат, придерживался другого мнения:
«Если бы кто-нибудь попросил меня охарактеризовать одним словом дело „Соединенные Штаты против Денниса Говарда Маркса', я сказал бы, что оно „абсурдно'. Никакое другое слово не годится, когда человек настолько сложный, обаятельный, интеллектуально одаренный, как мистер Маркс, допускает, чтобы его поставили в ситуацию, перед лицом которой он находится сегодня. Ни одно другое слово не передает столь же хорошо все, что произошло. Абсурдный — самое подходящее слово для описания того, что, как я слышал, агенты правительства заявляют о мистере Марксе и самому мистеру Марксу. Я знаю, что говорю, ваша честь. Я практиковал уголовное право восемнадцать лет, защищал как убийц и насильников, так и судей и генералов, но я никогда не сталкивался с подобным.
Агент Ловато купается в лучах славы с того самого дня, как надел наручники на мистера Маркса. В следующий вторник государственное телевидение покажет документальную драму, где агент Ловато демонстрирует свою технику предотвращения преступлений. И после того как будет вынесен приговор мистеру Марксу, которого ожидает от вас Ловато, этот последний выйдет из зала суда к журналистам, чтобы его фотографии напечатали в национальной и европейской прессе.
Я уверен, господин судья, вы знаете, чего от вас ждет правительство. Оно ждет, что вы непременно назначите мистеру Марксу суровое наказание — сорок лет тюрьмы. Абсурдно, что мы вообще верим в целесообразность сорокалетнего приговора. Такие сроки следовало бы назначать лишь самым злонамеренным и склонным к насилию субъектам. И правительство это понимает. Как понимаю я, и, полагаю, понимаете вы, судья Пэйн. Господин судья, мне довелось представлять в суде множество контрабандистов марихуаны гораздо большего масштаба, чем мистер Маркс. Я знаком со многими другими обвиняемыми. Никто из них после признания своей вины не получил драконовского наказания, на котором настаивает правительство. Осудить контрабандиста марихуаны, который признал себя виновным, на сорок лет — это абсурд».
Достопочтенный судья Джеймс К. Пэйн изрек:
«Мистер Маркс, пожалуйста, будьте любезны, выйдите вперед и выслушайте приговор. Мистер Маркс, у меня нет ни малейшего сомнения, что вы чрезвычайно умный человек и получили великолепное образование. Очевидно, что вы пользуетесь расположением родственников, коллег по работе и университету, друзей. Ваша биография говорит о том, что вы получаете удовольствие от интеллектуального вызова, стратегических игр.
Письма в поддержку мистера Маркса не заявляют о его невиновности. Они перечисляют его достоинства с тем, чтобы уравновесить его ошибки. Перечислив разнообразные таланты обвиняемого, авторы некоторых писем указывают, что было бы жаль обречь его на многолетнее пребывание в тюрьме за счет общества, которому он мог бы принести огромную пользу, будучи свободным. Несомненно, жаль. Проблема в том, что прошлый опыт не позволяет обществу рассчитывать на благой вклад с его стороны. Напротив, пока он приносил больше вреда, чем пользы.
Очевидно, мистер Маркс, что вы полагаете, будто употребление марихуаны и ее производных согласуется со здравыми моральными принципами. Так же очевидно, что вы не считаете предосудительным нарушать законы, которые запрещают или контролируют употребление, хранение или коммерческие операции с марихуаной. Вы продемонстрировали, что не уважаете тех закрепленных уголовным правом общественных установлений, которые не соотносятся с вашими представлениями о приемлемом поведении. Многие люди полагают, что употребление марихуаны не вызывает привыкания, не наносит недопустимого вреда здоровью и, следовательно, не должно запрещаться. Однако существует и обратное мнение. Кроме того, и это главное, федеральные законы запрещают контрабанду марихуаны. Данные законодательные акты приняты Конгрессом Соединенных Штатов, их соблюдение контролирует исполнительная власть путем возбуждения судебных исков и иным способом. Я дал клятву вершить правосудие, исполнять все обязанности, предусмотренные законами Соединенных Штатов. Даже если бы я согласился с тем, что законы, контролирующие употребление и продажу марихуаны, являются неправильными, более того, глупыми, мне пришлось бы с ними мириться, пока их не отменит Конгресс. Таковы установления общества, которым обязаны следовать суды.
То соображение, что правительства и население многих европейских стран намного терпимее относятся к марихуане, чем правительство и народ Соединенных Штатов, к делу не относится. Если так оно и есть, мне кажется странным, мистер Маркс, что вы не ограничили вашу деятельность европейским рынком, тем самым снизив риск сурового наказания. По-видимому, вы готовы были идти на такой риск.
Должен сказать, мне трудно назвать правдивой представленную вами информацию относительно вашего финансового положения. Правительство не предложило никаких доказательств того, что вы в состоянии заплатить солидный штраф. Несмотря на это, мне сложно сделать вывод, что стоимость вашего имущества равняется нулю.
Принимая во внимание вышесказанное, я выношу приговор. По пункту 1 обвинительного акта обвиняемый приговаривается к тюремному заключению сроком на десять лет. По пункту 2 обвиняемый приговаривается к тюремному заключению сроком на пятнадцать лет. Приговор по второму пункту вступает в силу одновременно с приговором по первому пункту. В силу того, что вы являетесь подданным Соединенного Королевства, и в соответствии с практикой Федерального бюро тюрем я буду рекомендовать, чтобы часть срока вы отбывали в исправительных учреждениях Соединенного Королевства».
В гробовой тишине меня вывели из зала суда и отконвоировали в камеру временного содержания. Какой замечательный судья! Приговорил меня в общей сложности к пятнадцати годам, а не к сорока, как требовали власти США. Если мне максимально скостят срок в случае условно-досрочного освобождения, я
