пропагандистский эффект. И это крайне важно! Но Габо со мной далеко не во всём был согласен, у него, как всегда, было всё сложнее, мы спорили…»

На Кайо Пьедрас Маркес с Фиделем Кастро пришли к соглашению и договорились о том, что Маркес возглавит «всё это направление и будет работать, несмотря на занятость в других сферах, столько, сколько потребуется, по-революционному». Габо дал обещание. И вскоре уже началась работа по созданию Фонда нового латиноамериканского кино в Гаване и структурно входящей в него Международной школы кинематографии и телевидения для студентов из Латинской Америки, Азии, Африки.

«Вчера во время нашего разговора я спрашивал его и Мерседес — олимпийскую чемпионку по датам — о множестве событий, лично пережитых нами на Кубе и за её пределами, — вспоминал Фидель через двадцать лет, в 2006-м, в день своего 80-летия. — Мы говорили о Фонде нового латиноамериканского кино, созданном на Кубе и возглавляемом Гарсия Маркесом, который располагается в старинной усадьбе „Санта- Барбара“ — историческом месте в силу всего положительного и отрицательного, что происходило там в первой трети прошлого века, — и о Школе нового латиноамериканского кино, которой руководит этот Фонд, находящейся под Сан-Антонио-де-лос-Баньос. Габо снискал уважение и восхищение в моих глазах благодаря своей способности организовать школу так тщательно, не упустив ни одной детали. Я из предубеждения представлял его себе человеком сугубо интеллектуальным, живущим чудесами фантазии, и не знал, насколько реалистичен был его ум…»

Существенную роль играет и Комитет латиноамериканских кинематографистов, тоже созданный по инициативе Маркеса и являющийся координирующим центром всего континентального кино.

Маркес планировал начать 1986 год с активной работы над фильмами, но начал с книги о фильме. Его друг, чилийский сценарист и режиссёр Мигель Литтин, один из пяти тысяч чилийцев, которым был запрещён въезд в Чили, тайно побывал на родине в мае — июне 1985 года и сумел отснять 115 ООО футов плёнки о «Чили Пиночета». Десятки часов интервью с чилийцами, взятые на улицах, на стадионах, в барах, в деревнях. После предварительного монтажа осталось восемнадцать часов уникальных свидетельств… Для Маркеса, публично давшего слово (и не единожды) не публиковать своих художественных произведений до тех пор, пока не падёт диктатура Пиночета, это был повод достойно обратиться к чилийской теме. Из шестисот страниц расшифровки записей он сделал сто пятьдесят, которые стали сценарием, дикторским, закадровым текстом и, как это часто бывало у Маркеса, сложились в книгу. «Конечно, я переработал текст, — рассказывал он журналистам, — внёс изменения, сделал сокращения, которые счёл полезными для драматургии. Но основа, подлинник Аиттина остались. Я старался сохранить дух, атмосферу, стилистику Чили, речевые обороты, идиомы, как нельзя более точно и ярко передающие современный чилийский менталитет, не во всём похожий на колумбийский, скажем, или боливийский, перуанский, мексиканский… Но моя роль в этой работе весьма скромная, уверяю».

Книга «Приключения Мигеля Литтина» «под редакцией» Маркеса о том, «как снималось кино в Чили», вышла в мае 1986 года тиражом 250 ООО экземпляров. И Маркес испытал чувство глубокого удовлетворения, как он выразился, узнав о том, что 13 ООО экземпляров было сожжено сразу после доставки, прямо в чилийском порту Вальпараисо.

«Кинематографическая» энергия Маркеса в 1980-х поражает. Но, естественно, все эти фестивали, фонды, рынки, преподавательская работа отвлекали, а может быть, и предумышленно уводили от главного — литературы, к которой становилось всё труднее обращаться. Уж слишком высоко была поднята планка, почти уже нереален стал личный рекорд, если выражаться спортивным языком. Ведь надо было пробовать (а иначе, какой смысл?) написать что-то лучше «Полковника», «Ста лет», «Осени», «Истории убийства»…

«Писатель должен создавать шедевры», — эту фразу С. О’Конноли из «Неспокойной могилы» цитировал Хемингуэй и вспоминал Маркес.

Свою кинематографическую миссию, особенно в Гаване, Маркес исполнял с удовольствием. Он месяцами жил на Кубе, работая по многим проектам одновременно, решая массу вопросов, в том числе, конечно, и благодаря дружбе с Фиделем, во всём принимая участие… Кинематограф — это не литература, которая делается в одиночестве. Кинематограф — это то, что всегда любил Маркес: энергия, шум, гам, постоянная круговерть, веселье, амбиции, самые красивые молодые девушки со всей Латинской Америки… Мерседес, конечно, это не очень радовало. И то, что Габо тратит на кинематографическую школу свои деньги. «Когда мы с тобой были молодыми и очень бедными, — отвечал он ей, — мы почти все деньги тратили на кино. Теперь у нас есть деньги. И я просто продолжаю их тратить на кино, ну что в этом такого, Мече?» Говорят, он потратил более пятисот тысяч долларов из своих гонораров на гаванский кинофонд, камеры и всё прочее для студентов… Тогда, в середине 1980-х, Маркес мог себе это позволить: огромными тиражами выходили книги по всему миру, делались радиопостановки, всё дороже оценивались его интервью и фотосессии (с последним он, точнее Мерседес, сама не любившая фотографироваться и его отговаривавшая — «у тебя под глазами тени», — переборщил, мало его фотографий, как ни странно)…

Да и кино всё-таки составляло немалую долю семейного бюджета Гарсия Барча. В то время как сам Маркес был увлечён «новой волной» независимого кинематографа Латинской Америки, преподавательской деятельностью, режиссёры были поглощены созданием картин по его романам и оригинальным сценариям. В 1979 году мексиканский кинорежиссёр Хайме Хермосильо снял фильм «Мария моего сердца» по сценарию Маркеса, написанному много лет назад (вдохновила блудница, отроческая его любовь, как сказала мне Мину). В фильме «Вдова Монтьель», снятой в копродукции четырёх стран — Венесуэлы, Кубы, Колумбии, Мексики, главную роль сыграла дочь Чарли, кинозвезда международного уровня Джеральдина Чаплин, решившая, с подачи нашего героя, помочь беглецу от Пиночета Литтину. В 1980 году «Вдова Монтьель» была награждена премией жюри на Фестивале иберийского и латиноамериканского кино в Биарице (Франция).

В начале 1980-х бразильский режиссёр Руй Герра снял «предельно натуралистичный, но и поэтичный» фильм «Эрендира» по знаменитой «Невероятной и грустной истории о простодушной Эрендире и её бессердечной бабке», имевший коммерческий успех. В июле 1984 года режиссёром Хорхе Али Трианом была начата работа над римейком фильма «Время умирать», снятого по сценарию Маркеса мексиканским режиссёром Артуро Рипштейном двадцать лет назад — на этот раз возникла идея сделать «Время» продолжительным сериалом для колумбийского телевидения, что и оправдалось. В 1986 году итальянский режиссёр Франческо Рози снял картину «Хроника объявленной смерти» по сценарию, написанному Маркесом в соавторстве с Тонино Гуэррой. В главных ролях — мегазвёзды: Орнелла Мути, Руперт Эверетт, Джан Мария Волонте, Энтони Делон (начинал сниматься и Ален Делон, но изменились планы). Создавались и другие фильмы по его произведениям — продюсерами-звёздами, режиссёрами-звёздами, операторами- звёздами, с актёрами-звёздами. (Несмотря на всю эту «звёздность», сам Маркес как-то саркастически заметил, что его отношения с кино чем-то напоминают разновидность несчастливого брака: и друг без друга долго не могут, и друг с другом.)

Четвёртого декабря 1986 года, во время Восьмого Гаванского международного кинофестиваля, состоялась торжественная инаугурация Фонда Маркеса, как его тут же окрестила пресса (имея в виду, что если бы не энергия Габо и дружба с Фиделем, то никакого фонда бы не было). Прислал приветствие- напутствие Фидель Кастро, произнёс речь президент Фонда Гарсия Маркес, выступил легендарный голливудский актёр Грегори Пек… Благодаря Маркесу в Гавану стали приезжать, в том числе и для того, чтобы дать мастер-классы, всемирно известные звёзды кинематографа (что ещё недавно казалось фантастикой): Фрэнсис Форд Коппола, Роберт Редфорд и многие другие.

Диссонансом, контрастом с отцовской деятельностью на Кубе — с митингами, демонстрациями, знамёнами, лозунгами, устремлениями, — послужил отъезд сына Родриго в Американский институт кинематографии в Лос-Анджелесе.

Забегая на четверть века вперёд, в 2010-й, на московскую премьеру фильма «Мать и дитя», снятого сыном Родриго Гарсия, коснёмся темы отцов и детей. И констатируем, что сын, конечно, пошёл по стопам отца и как бы доосуществляет отцовскую мечту о кино. Хотя и считалось, что выбрал свою дорогу, чему подтверждение некоторые усмотрели в отказе от родовой, ещё от деда-полковника фамилии Маркес. Думается, причина в другом — уж слишком громкая и мощная фамилия, из тени которой вполне можно было бы никогда и не выбраться.

Родриго Гарсия, не пользуясь авторитетом отца, стал кинооператором, потом голливудским режиссёром, довольно успешным. В его послужном списке — сериалы «Сопрано», «Клиент всегда мёртв»,