Он то приходил в сознание, то снова погружался в беспамятство. Долгие, казавшиеся бесконечностью, периоды темноты прерывались короткими промежутками просветления, возвращения в реальный мир. Он смутно сознавал, как в одно из этих возвращений, положив руку на плечо Алекс, поднимался по ступенькам. Потом была какая-то комната. Кровать. Чистые, хрустящие простыни. Кровь на чем-то белом. Заботливо склонившаяся Алекс — в больших глазах тревога и внимание. Он снова ушел в темноту.

Бен открыл глаза. По половицам деревянного пола в незнакомой комнате осторожно крались красноватые лучики рассвета. Он моргнул и попытался оторвать голову от подушки. На плече — свежая повязка. Рана болела, но как-то по-другому.

Он дотронулся до шеи — шнурка с кольцом не было.

Бен огляделся. Большая, в традиционном, без претензий, духе спальня. В отличие от комнат внизу, здесь было чисто и прибрано, как будто комнатой давно или даже никогда не пользовались. Сам он лежал на широкой металлической кровати, застеленной стеганым покрывалом. В углу стоял умывальник, на деревянном кресле-качалке около кровати — чистые, аккуратно сложенные джинсы и голубая джинсовая рубашка. Сверху — кожаный шнурок с золотым обручальным кольцом.

Алекс лежала рядом, поперек кровати. Спутанные темные волосы разметались по покрывалу, правая рука покоилась на его ногах. Наверное, она сидела какое-то время, охраняя его покой, а потом, сморенная усталостью, прилегла на минутку да и уснула.

Алекс пошевелилась, открыла глаза и сразу посмотрела на него. Качество это, свойственное животным и тренированным солдатам, позволяет человеку мгновенно, без промежуточной стадии, переходить от сна к состоянию полной готовности. Она не зевала, не терла заспанные глаза, а улыбнулась и тут же села. Вместо шерстяного джемпера на ней была клетчатая мужская рубашка на размер больше нужного и завязанная в узелок на поясе.

— С возвращением в мир живых.

— Это ты сделала?

Она кивнула.

— Да. Резать пришлось глубоко, но рана чистая. Кость не задета. Пуля немного сплющилась, но не раскололась. Вышла целехонькая.

Алекс протянула руку к прикроватному столику, нащупала оловянную кружку, тряхнула и протянула ему. На донышке перекатывалась пуля. Такая маленькая и безобидная.

— Ты спасла мне жизнь. Уже во второй раз. За мной должок.

Алекс забрала кружку и пощупала его лоб. Пальцы у нее были прохладные, и ощущение от прикосновения осталось приятное.

— Температура еще есть. Тебе нужно отдохнуть.

Бен откинулся на подушку.

— Отсюда нужно уходить.

— Не сегодня и не завтра. Райли говорит, что мы можем оставаться, сколько захотим.

— Как он?

— Спит. У него все будет хорошо. — Она улыбнулась. — Он, похоже, думает, что мы с тобой — пара.

— Где Зои?

— У нее комната внизу. Она очень устала. Ты бы с ней полегче.

— Я бы ее убил.

— Ей плохо.

— Поделом.

Она провела ладонью по лбу, убрала упавшие ему на глаза волосы. За окном быстро светлело. Где-то заржали лошади, потом залаяла собака.

— Мне пора, надо присмотреть за лошадьми. Райли еще полежит пару дней.

— Подожди. Побудь еще немного.

Она снова улыбнулась.

— Ладно.

С минуту оба молчали.

— Тебе, наверное, снились кошмары, — сказала Алекс. — Прошлой ночью. Ты бредил.

— Вот как?

Она кивнула.

— Да. Разговаривал во сне.

Он промолчал.

— Ты говорил с Богом.

— Думаю, мне особенно нечего Ему сказать.

— Ты просил прощения. Мне показалось, для тебя это очень важно. Что случилось? Что такого ты сделал, за что ищешь прощения?

Он отвернулся.

— Я хочу помочь.

Бен глянул на нее через плечо.

— Почему?

— Не знаю. Просто хочу. — Она пожала плечами. — У меня такое чувство, будто я узнала тебя. Я раздела тебя и уложила в постель. Ковырялась в твоем плече, доставая чертову пулю. Измазалась твоей кровью. Зашивала рану. Обмывала. А потом сидела полночи и вытирала твой пот. Почему ты не хочешь, чтобы я помогла тебе с чем-то еще? Что плохого в том, чтобы выговориться?

— Ты спросила, что случилось. Случилось кое-что плохое. И мне не хотелось бы об этом говорить.

— Плохое случается со всеми.

— Знаю.

— В смерти Чарли ты не виноват. Знаю, ты винишь себя, но это несправедливо. Ты не мог предвидеть, что случится. Ты всего лишь хотел помочь другу.

Он уже открыл рот, чтобы ответить, и в последний момент сдержался.

— Что?

— Ничего. Наверное, тебе надо сходить к лошадям. Только не оставайся долго на открытом месте. Вертолет может вернуться.

Алекс улыбнулась.

— Так легко ты от меня не избавишься.

— Может быть, ты и права. Насчет Чарли. Может быть, я не виноват.

— Но есть что-то еще?

Бен закрыл глаза.

— Расскажи. Поговори со мной.

Он долго молчал. Потом тихо сказал:

— Не могу.