Была глубокая ночь, когда Молли доставила Бена в Хайнсвиль и, пожимая на прощание руку, пожелала удачи. Он улыбнулся, проводил ее взглядом и, сев за руль «крайслера», поспешил в Саванну. В дорожной сумке на соседнем сиденье лежали охотничий револьвер «лайнбо» 475-го калибра от «Фридом армс» и коробка с патронами.

Зарегистрировавшись в отеле, Бен еще долго сидел за столом, глядя в распахнутое окно на реку Саванна и размышляя. Усталость валила с ног, но какой сон, когда в голове вертятся сотни мыслей и компанию им готовы составить столько же еще.

В Греции в его распоряжении были разрозненные факты, теперь картина прояснилась и пополнилась деталями. Вот только приятнее от этого не стала. Расставляя по местам новые подробности, он все вернее убеждался в том, что шансы найти Зои Брэдбери живой невелики.

Итак, теперь Бен знал имя человека — богатого, влиятельного и напуганного до такой степени, что он даже решился на отчаянные меры. Сто миллионов долларов и перспектива стать губернатором Джорджии — ради такого люди готовы идти до конца.

И еще Бен знал, почему фамилия Кливера оказалась в адресной книжке Зои. Загадкой оставалось, чем именно она шантажировала американца. Ясно было другое: девочка зарвалась и потребовала слишком много. Десять миллионов кого угодно могут натолкнуть на мысль, что иногда кардинальное решение проблемы предпочтительнее мягкого варианта. Никто ведь не даст гарантию, что шантажистка не напомнит о себе в один прекрасный день очередным требованием и не будет потом возвращаться снова и снова. Заплати сегодня, и завтра или послезавтра — если рычаг давления останется в ее руках — заплатишь еще. И так до самого конца, пока источник не иссякнет. Кто распробовал вкус денег, тот уже не остановится.

Из такой ситуации есть только один выход: устранить угрозу раз и навсегда. Логика, конечно, страшная, но другого ответа на вставшую перед Кливером дилемму Бен не видел. Жизнь Зои стоила несравненно меньше десяти миллионов долларов.

Оставался Стив Маккласки. С точки зрения Кливера, адвокат был всего лишь нежелательным свидетелем, тем самым хвостиком, который требовалось обрезать. Первая попытка провалилась, но рано или поздно до него доберутся, и Скид сам это понимал. Кливер не остановится, пока не устранит всех, кто может встать у него на пути. Так было с Никосом Карапиперисом, а потом с Чарли.

Теперь вот на очереди он. Бен вдруг понял это с абсолютной ясностью. Если он не уберет Кливера, Кливер уберет его. На сто миллионов можно нанять целую армию киллеров, а предвидеть, где и когда последует удар, невозможно.

Содержимое мини-бара постепенно таяло, сигареты превращались в дым, а мысли в какой-то момент повернули к Тому и Джейн Брэдбери. Достанет ли сил сказать им, что их дочери почти наверняка нет в живых?

Бен заставил себя отбросить эту мысль. Потом. Это все потом. Сейчас у него другая цель — добраться до Клейтона Кливера.

Утро выдалось солнечное. Бен подождал до девяти, после чего позвонил по номеру, который дал ему Скид Маккласки. Ответил серьезный мужской голос.

— Дом Августы Вейл.

Бен объяснил, что он близкий друг семьи Брэдбери и, проезжая через Саванну, хотел бы нанести мисс Вейл визит и засвидетельствовать свое почтение. Обладатель серьезного голоса попросил его подождать.

Едва услышав ее голос, Бен понял, что имеет дело с уверенной в себе, твердой и решительной леди. За сдержанным тоном ощущалась доброжелательность. Она сказала, что рада получить весточку от Брэдбери, и тут же пригласила его на чашечку кофе. Сейчас у нее кое-какие дела, но после одиннадцати она освободится. Почему бы ему не прийти?

Оставшееся время Бен потратил на знакомство со старым городом и покупку одежды. После недолгих раздумий выбор был сделал в пользу черных джинсов, белой рубашки и черного пиджака — просто, удобно и элегантно. Потом он вернулся в отель, переоделся, сел в «крайслер» и отправился в гости.

Высокий белый особняк в колониальном стиле стоял в стороне от дороги, окруженный цветущими зелеными садами. Оставив машину перед домом, Бен подошел к высокой передней двери, где его встретил тот самый обладатель густого, серьезного голоса, который и разговаривал с ним утром по телефону. Дворецкий проводил гостя в холл с выложенным черными и белыми мраморными плитами полом и стенами, увешанными большими, в позолоченных рамах картинами.

— Позвольте вашу сумку, сэр? — попросил дворецкий.

— Я оставлю ее при себе, если не возражаете, — ответил Бен.

Высокие напольные часы пробили одиннадцать в тот самый момент, когда дворецкий, постучав, распахнул полированные ореховые двери и громко объявил:

— Мистер Хоуп, мэм.

Мисс Августа Вейл поднялась и с улыбкой прошла через комнату навстречу гостю. Была она высокая, элегантная, держалась прямо и в семьдесят с лишним сохранила не только достоинство, но и красоту: гладкую, чистую кожу и прекрасные зубы. Волосы у нее были не столько седые, сколько платиновые. Гостя мисс Вейл встречала в шелковой блузке с ниткой жемчуга и черной юбке. Когда она протянула руку, на пальце блеснул бриллиант.

— Рада познакомиться, мистер Хоуп.

— Пожалуйста, называйте меня Беном.

— Бен. Это от Бенджамина?

— Вообще-то от Бенедикта. Но меня все называют Беном.

— Нет-нет, Бенедикт — чудесное имя, — твердо заявила хозяйка, похоже решив, что будет называть его только так.

Предложив гостю садиться, она попросила дворецкого принести кофе и кексы и сама опустилась на диванчик в стиле Людовика XIV. Лежавший под диванчиком маленький пекинес смерил Бена недоверчивым взглядом и негромко зарычал.

— У вас прекрасный дом, — сказал Бен.

— Спасибо. Наша семья живет в нем со времен провозглашения Декларации независимости. — Она улыбнулась и внимательно посмотрела на него. — Итак, вы друг Брэдбери.

— Да, вам, кстати, привет от Тома и Джейн.

— Милые люди. И Оксфорд такой чудесный город. Я планирую еще раз побывать там в августе, когда откроется летняя школа.

— Насколько я понял, вы увлекаетесь археологией.

— Верно. Именно так я и познакомилась с Зои. Очень талантливая молодая женщина. Необычайно умна. Возможно, немного упрямая. И довольно-таки сумасбродная.

— Так многие говорят.

— Вы давно ее видели?

— Когда я видел ее в последний раз, она была вот такая.

Бен вытянул руку на высоте примерно трех футов от пола.

Мисс Вейл улыбнулась.

— Так вы не из числа ее юных поклонников.

— Нет, я не из их числа.

Она ничего на это не сказала, но из ее взгляда, как ему показалось, ушла некоторая настороженность.

— Чем вы занимаетесь, Бенедикт?

— Бен. Я студент. И Том Брэдбери один из моих преподавателей в Оксфорде.

— О, это замечательно. Значит, вы теолог?

— Собираюсь им стать.

— Тогда вам тем более нужно пользоваться вашим прекрасным именем. Вы ведь знаете, что оно означает?

Бен промолчал.

— Оно означает «благословенный», — сказала мисс Вейл.