удивительного, что она занемогла. И захотела перед смертью во что бы то ни стало повидать дорогого внука, лейтенанта Сиволапова, значит. Написала внучку письмо. Ясное дело, внук не мог оставить бабушку без последнего прости. Он немедленно идет к начальству, рассказывает про одинокую старуху на берегу Северного моря и просит две недели отпуска за свой счет. Начальство у нас, само собой, гуманное и лейтенанта отпускает. Вот, собственно, и все.

– Он действительно уехал? – спросил Гуров. – Или это какая-то уловка?

– Я не пожалел времени, – похвастался Крячко. – Проверил железнодорожные кассы на рейс до Архангельска, и представляешь – гражданин Сиволапов присутствовал в списках пассажиров! Вечером окна в его квартире не светятся. Какой из этого делаем вывод?

– Вывод для гражданина Сиволапова самый неблагоприятный, – заключил Гуров. – Гражданин Сиволапов сильно напугался. Не исключаю, что он навел справки о моей персоне и предпочел удалиться. Не берусь судить, существует ли на свете архангельская бабушка, но к такой-то бабушке наш лейтенант, видимо, убрался…

– Интересно, неужели Сиволапов замаран? – задумчиво проговорил Крячко. – Непонятна его роль в таком случае. Неужели он всего лишь должен был обеспечивать свободный проезд к месту убийства?

– Ничего себе «всего»! – сказал Гуров. – Если это так и было, то для бандитов предоставляло неслыханные удобства. Они могли быть уверены, что в решающий момент никто не перегородит дорогу, никто не задержит машину. А если что и случится, то строгий лейтенант всегда подстрахует… Как говорят в рекламе, «хорошо иметь домик в деревне»! Вряд ли это им слишком дорого стоило.

– Ну, хорошо, пока мы можем строить насчет Сиволапова любые, самые страшные предположения, но подтвердить или опровергнуть мы их все равно не можем. Как говорил вождь пролетариата, нужно идти другим путем. У нас в распоряжении, насколько я понимаю, нет ничего конкретнее телефонного номера, который тебе назвала Григорьева. Займемся им?

– Вот именно, – сказал Гуров. – Собственно, номером я уже занимался. Это обыкновенная квартира на Красной Пресне. Теперь нам предстоит заняться хозяевами телефона. И тут перед нами встает дилемма… Какой путь выбрать – просить санкции прокуратуры на обыск, каковой мы, скорее всего, не получим, или действовать без ведома руководства, рискуя лампасами?

– Кажется, догадываюсь, – усмехнулся Крячко. – Мы выбираем второй вариант?

– С некоторыми уточнениями, – ответил Гуров. – Рисковать мы не будем. Будет просто поверхностная разведка. Эдакое ненавязчивое любопытство. Мне не хотелось бы, чтобы по ту сторону провода поняли, что на них обращают внимание.

– А ты вообще не пробовал позвонить по этому номеру? – спросил Крячко. – Позвонить и спросить что- нибудь? Например, Люсю…

– Этим займешься ты, – сказал Гуров. – У тебя это наверняка получится гораздо лучше. Прямо сейчас и можешь звонить.

– Тогда дай твой мобильник, – потребовал Крячко. – Мало ли что. Может, там определитель навороченный стоит или еще какая техника…

Он взял у Гурова телефон и быстро набрал номер. Приложив трубку к уху, он подмигнул Гурову, но вскоре лицо его разочарованно вытянулось. Он чертыхнулся и набрал номер повторно. Потом еще раз.

– Ну вот, – сказал он, возвращая мобильник. – Хозяева на работе. Будут к вечеру. Шутка. На этом номере даже автоответчика нет. Что, собственно, даже приятно – ненавижу автоответчики.

– Значит, если гора не идет к Магомету… – задумчиво сказал Гуров, пряча телефон в карман. – Придется проявлять инициативу нам. Только нужно как следует продумать, под каким соусом подать визит. Не хотелось бы сразу обнаруживать свою милицейскую сущность… Пожалуй, есть у меня одна идея, которая не должна вызвать подозрений. Если только в этой квартире вообще кто-то есть. На телефонной станции мне выдали информацию, что телефон зарегистрирован на имя гражданина Иванова Бориса Ивановича. Фамилия распространенная, но, честно говоря, вызывает у меня кое-какие сомнения…

– Сам собираешься реализовывать идею? – спросил Крячко. – Или отправимся вместе?

– Нет, ты пока будешь в резерве, – сказал Гуров. – Насчет тебя у меня тоже есть одна идея. Чисто интуитивная – я даже сам ее пока не очень ясно представляю. Но что-то мне говорит, что тебе, Стас, не следует пока светиться.

Крячко только хмыкнул в ответ. Он не спорил – привык, что Гуров никогда не ошибается.

Идея Гурова была проста, но, как ему казалось, именно ее бесхитростность должна была принести эффективные результаты. Он решил нагрянуть в квартиру загадочного гражданина Иванова под видом официального лица, занимающегося сбором предварительных данных для будущей переписи населения. Настоящих документов он не имел и решил ограничиться личным обаянием вкупе с набором разного рода бланков, которые, будучи уложены в кожаную папку с металлическими уголками, выглядели очень солидно.

На случай, если хозяин квартиры все-таки потребует официальное удостоверение, Гуров предполагал сослаться на нерасторопность начальства и на тот факт, что обследование всего лишь предварительное и проводится исключительно по договоренности сторон.

Чтобы придать своей миссии достоверность, Гуров намеревался обойти все квартиры в доме. Это могло отнять у него массу времени, но зато почти гарантировало от подозрений. На следующий день с утра он отправился по адресу, который ему дали на телефонной станции.

Его планы начали рушиться с самого начала. Дом, который был ему нужен, оказался довоенной четырехэтажной постройкой, стоящей как бы на отшибе. От жилого квартала его с одной стороны отгораживала плотная зелень небольшого сквера, а с другой – высокая кирпичная стена какого-то хозяйства. Кроме того, и сам дом был обнесен со стороны фасада строительными лесами, поверх которых была натянута защитная сеть, похожая на маскировочную. Окна первого этажа были наглухо задраены досками. Двери двух подъездов заперты. Строителей тоже что-то не видно.

– Вот так попали, на ровном месте да мордой об асфальт! – пробормотал Гуров себе под нос, разглядывая вымерший дом. – Перепись населения отменяется за отсутствием самого населения… Хорошенькое дело! Но что означает телефонный номер? Гражданин Иванов, наконец? Не может быть, чтобы связисты напутали, – тут что-то не так.

Помахивая папкой, Гуров небрежной походкой направился ко входной двери первого подъезда. Чтобы до нее добраться, ему пришлось сначала найти проход в камуфляжной сетке. Слегка испачкав пиджак, он все- таки добрался до крыльца и попытался открыть дверь. Она не поддавалась. Гуров несколько раз нажал на кнопку дверного звонка, но тот не издал ни звука – или не работал, или в доме не было электричества.

Та же история повторилась и у другой двери. Дом был чем-то вроде шкатулки с секретом. Гуров попытался заглянуть в забитые досками окна, поднявшись на цыпочки, чтобы дотянуться до высоко расположенных проемов, но ничего не увидел. Дом не собирался выдавать своих секретов.

Гуров уже собирался уходить, но перед уходом для очистки совести все-таки хорошенько побарабанил в одну из дверей. Звук ударов получился глухой, точно за дверью все было набито тугой и грязной ватой. Гуров вполне мог себе представить, что эта вата могла быть там на самом деле – огромные тюки, сваленные в неподвижную непроходимую кучу. Неприступный бастион, в котором нет места даже для привидений. Но, однако же, по утверждению связистов, телефон там был, и плату за него вносили исправно!

И в самый последний момент, когда Гуров уже махнул рукой на свою идею, за глухой дверью вдруг послышался шум и треск, будто кто-то прорывался к выходу, расталкивая сваленную на пути мебель. Потом лязгнули засовы, скрипнули петли, и дверь распахнулась.

Гуров успел приготовиться и опять придал своему лицу выражение, которое, по его мнению, приличествовало усердному служаке на ниве статистики. Папку с бланками он специально выставил перед собой, а губы растянул в радушной улыбке.

Все эти приготовления не произвели, однако, никакого впечатления на молодого человека, выглянувшего из дверей. Он посмотрел на Гурова сначала с тревогой, а потом с плохо скрываемым превосходством и осведомился, что тому здесь нужно, – довольно вежливо, впрочем.

Дверь была раскрыта наполовину, но в образовавшийся проем Гуров все-таки успел рассмотреть короткий полутемный коридор, а за ним – убегающую наверх лестницу с резными перилами и ступенями из серого камня да какую-то убогую каморку под лестницей, в которой тем не менее горел цветной