парня к какой-то трубе возле двери.

Женщина в длинном платье в испуге отступила. Даже в полумраке было видно, как побледнело ее лицо.

– Не пугайтесь, – с досадой сказал Гуров. – Мы действительно из милиции. Поговорим с Гайворонским и уйдем. Извините, что пришлось применить силу, но этот олух мог ведь нечаянно и выстрелить…

– Нападение на работника правоохранительных органов с оружием в руках – вот как это можно расценивать! – авторитетно заявил Крячко. – А еще нужно выяснить, имеют ли тут разрешение на хранение оружия! У вас могут быть ощутимые неприятности, дамочка! Кстати, кем вы приходитесь хозяину дома?

– Я его жена, – вконец перепуганная женщина даже не думала сопротивляться.

Гуров чувствовал себя глупо с ружьем в руках и тут же отдал его Стасу.

– Где сейчас ваш муж? Проводите нас к нему!

– Я, конечно, провожу, – жалобно сказала жена Гайворонского. – Но он совершенно пьян. Как он будет с вами разговаривать?

– Он у вас каждый день пьян, – недовольно сказал Гуров. – Хоть бы повлияли на своего муженька, уважаемая!

– Как же я на него повлияю? – В глаза женщины блеснули слезы. – В последние месяцы он стал вообще невыносим! Я ведь для него просто вещь! Такая же, как вот эта мебель или машина, например. Даже еще хуже! Понимаете?

– Честно говоря, не очень, – сказал Гуров. – Но сочувствую. И все-таки проводите нас к нему. Посмотрим, что тут можно сделать.

Женщина отвела их в спальню, где, раскинувшись поперек кровати, храпел пьяный в дым Гайворонский. Он был в вечернем костюме, в галстуке и в одном ботинке.

– Ванна в доме есть? – деловито спросил Крячко, подхватывая безжизненное тело хозяина под мышки. – Показывайте!

Вдвоем с Гуровым они доволокли Гайворонского до ванной и сунули его голову под струю ледяной воды. В самом начале экзекуции молодая жена незаметно исчезла.

Гайворонский пришел в себя далеко не сразу. Сначала из его горла стали вырываться жуткие стоны и нечленораздельное бормотание. Потом, когда поток воды усилился, а мокрыми сделались уже не только пиджак Гайворонского, но и рукава обоих оперативников, бизнесмен начал выкрикивать матерные слова – и с каждой минутой речь его делалась все более связной. Наконец он начал вырываться.

Теперь из его уст посыпались угрозы – одна страшнее другой. Если верить его словам, оперативников ожидали такие муки, что какие-нибудь четвертование и колесование по сравнению с ними показались бы им детской забавой. Но понемногу пыл Гайворонского начал спадать, в его интонациях появились жалобные нотки, и наконец он смирился и сказал почти трезвым голосом:

– Ну, все, хорош! Ну, в натуре! Я уже в норме!

Гуров сделал знак Крячко, и они отпустили предпринимателя. Обессилевший, мокрый и жалкий, он тут же присел на край ванны и посмотрел вокруг красными, как у кролика, глазами. На его опухшем лице отразилось глубочайшее изумление.

– Полковник? – пораженно сказал он. – Почему? Как? Где я вообще?

– У себя дома, – успокоил его Крячко. – Мой дом – моя крепость, как говорится.

Несмотря на объяснение, Гайворонский никак не мог уразуметь, что произошло. Он покрутил головой и опять спросил:

– А почему вы? У меня белая горячка?

– Нет пока, но обязательно будет, – сердито сказал Гуров. – Если не остановишься. Который день порешь?

Гайворонский серьезно задумался, а потом не очень уверенно сказал:

– Типа десятый… А может, недели две… или три. А вам какое дело?

– Мы тоже болеем душой за частное предпринимательство, – пояснил Крячко. – Средний класс – опора государства.

Гайворонский с подозрением посмотрел на простодушное довольное лицо Стаса и спросил:

– Как вы сюда попали?

– Через дверь, – нетерпеливо ответил Гуров. – Вот что, не будем тянуть время. У нас к тебе серьезный разговор. Ты в состоянии отвечать на вопросы?

– Не хочу я отвечать ни на какие вопросы! – опять взбунтовался Гайворонский. – Я требую адвоката!

– Неудобно перед адвокатом-то! – сказал Крячко. – Ну, скажет, у меня и клиент! Пьяный, мокрый, да еще и без одного ботинка! Может, в следующий раз?

Гайворонский посмотрел на свои ноги и наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где он лишился ботинка. Гуров сгреб его в охапку и поставил на ноги.

– Хватит размазывать кашу по тарелке! – решительно заявил он. – Пошли в комнату! Ты сейчас нам все расскажешь, или я за себя не отвечаю!

Он вытолкал Гайворонского из ванной, несмотря на его протесты.

– Пошли в эту комнату! – предложил Крячко. – Как ее – в красную! Там нам никто не помешает, и обстановка знакомая…