– Ее придется на базу отвезти, – сквозь зубы сказал Водянкин. – Здесь ее оставлять нельзя. Нам с ней тоже договориться надо.

– На базу опасно, – возразил Кот. – На базу опять менты могут наведаться.

– Придется рискнуть, – пожал плечами Водянкин. – Сторожить будем. Если не проспите, врасплох вас не застанут. – Он повернулся к Сизому: – Ты ей укол сделал?

– Все четко, как в аптеке, – мрачно ответил тот. – Она уже спит.

– Отлично! Тогда уходим, – сказал Водянкин. – Кот, забери ее сумочку, мобилу, плащ – все, что полагается. Пусть с ней теперь Бураков разговаривает. Он ее в Волгограде искал, а она у нас под боком, оказывается, обосновалась. Обрадуется Бураков.

Кот притащил из прихожей плащ, и они вдвоем с Сизым натянули его на Таисию Федоровну. Водянкин внимательно наблюдал за их действиями, а потом распорядился:

– Так, теперь берите ее под белые рученьки и быстро в машину! В случае чего делайте вид, будто со встречи одноклассников возвращаетесь.

Напарники подхватили женщину под мышки и поволокли к выходу. Водянкин еще раз осмотрел квартиру, протер дверные ручки и вышел на лестничную площадку, аккуратно, стараясь не хлопать, прикрыв за собою дверь.

Шульгин не до конца забыл навыки, полученные во время службы на границе. Предстоящая встреча могла таить в себе большую опасность, и он готовился к ней, как к военной операции.

До сих пор ему везло. Он довольно спокойно выбрался из своего тверского убежища и доехал до Москвы. Свою физиономию на милицейском стенде он видел, но фотография была настолько не похожа на него нынешнего, что Шульгин совершенно успокоился. Подвести его могла только фамилия, но он всегда держал наготове фальшивый паспорт с заложенной между страниц пятисотрублевой купюрой – своего рода универсальный пропуск.

Настоящая опасность началась с того момента, как он опустил письмо в почтовый ящик. Теперь его судьба во многом зависела от незнакомых и даже враждебных ему людей. Но в большей степени все-таки от него самого, от его ловкости и предусмотрительности.

Остановился Шульгин на самых задворках Москвы, в доживающем последние дни домишке одного старого знакомого, горького пьяницы, который не смог бы сунуть нос в его дела, даже если бы сильно этого захотел, – все свободное время он посвящал поискам очередной дозы спиртного. Шульгин расплачивался за постой водкой.

На место встречи он пошел не просто заранее. Еще до того, как написать письмо, он тщательно осмотрел это место и выбрал ключевые точки. Одна точка являлась сугубо виртуальной. Она предназначалась для того, чтобы четко знать, где будет находиться человек с деньгами. Вторая точка находилась в глубине лесопарка под деревом, которое он отметил двойным крестом. Дерево ничем не отличалось от прочих, но по некоторым признакам найти его можно было очень легко. Под этим деревом Шульгин устроил тайник, в котором схоронил ключ Звонарева. Так было надежнее. И третья точка предназначалась для наблюдательного пункта, который устроил себе Шульгин в густом кустарнике на краю большой поляны. С этого места он, в принципе, мог без труда контролировать другие две точки, а также пути подхода к месту встречи. Вне поля его зрения оставался участок, расположенный по другую сторону речушки, но с этим Шульгин уже не мог ничего поделать. Он был один и не мог разорваться. Он утешал себя тем, что речушка хотя была и невелика, однако являлась каким-никаким препятствием. К тому же он не собирался лезть на рожон. В письме оговаривалось, что все инструкции на месте Биклемишев будет получать по мобильному телефону.

Наметив ориентиры, Шульгин запасся и оборудованием. Он намеревался занять наблюдательный пункт с вечера, поэтому приобрел хороший спальный мешок и специальный коврик для туристов, так называемую «пенку», не пропускавшую тепло. На такой подстилке можно было лежать даже на холодной земле, не боясь простудиться. Также он захватил с собой мобильник, фонарик и хороший бинокль. Пистолет, разумеется, тоже был при нем. Шульгину ужасно не хотелось, чтобы случилось самое худшее и пришлось бы пускать его в ход, но он понимал, что худшее иногда случается и лучше быть к нему готовым. Захватил он с собой и сухой паек, потому что ждать целую ночь на голодный желудок – последнее дело.

Такая предусмотрительность казалась Шульгину совсем не лишней. Если Биклемишев и дочка академика захотят устроить ему западню, они тоже позаботятся о том, чтобы прийти пораньше. И если Водянкин каким-то образом вычислит его планы, он тоже подсуетится. Но тогда у Шульгина будет возможность вовремя заметить эту суету и уйти.

Ночь прошла абсолютно спокойно. Шульгину повезло настолько, что даже дождя, столь частого в последние дни, на этот раз не было. Он умеренно замерз, но к утру немного размялся, согрелся и был готов действовать.

До рассвета был еще целый час, лесной массив был погружен во тьму, и ни звука не раздавалось в предутренней тишине – только шум ветра и шелест опадающих листьев. Однако чуткий слух Шульгина внезапно выхватил из привычных звуков возникший в отдалении ровный шум автомобильного мотора. Он какое-то время приближался, а потом стих. Шульгин насторожился.

Сначала ничего не происходило. Снова над лесопарком воцарилась тишина. Но потом вдруг Шульгин увидел мелькнувший на поляне огонек. Он всего лишь мигнул и пропал, но этого было достаточно, чтобы испортить Шульгину настроение. Худшие его предположения начинали сбываться. Ему готовили западню.

Конечно, можно было допустить, что это просто любители ночных прогулок дышат лесным воздухом или влюбленные не знают, куда себя девать от переполняющего их счастья. Можно было даже предположить, что на поляне творится какое-то злодеяние – местечко и время для бандитов были самые подходящие, – но все это было из области фантазий, а реальность настойчиво повторяла: «Ловушка».

Шульгин все же не стал пороть горячку. Его пока не обнаружили, и до рассвета он в безопасности. Полностью исключать случайность было бы нерационально. Просто следовало дождаться появления Биклемишева. По его поведению станет ясно, что здесь готовится.

Света на поляне Шульгин больше не видел. Если где-то рядом и были люди, то своего присутствия они ничем не обнаруживали. Оставалось терпеливо ждать.

Рассвет начался незаметно. Чуть-чуть посветлело небо, и обозначились верхушки деревьев. Внизу между стволами еще лежала глубокая тень. Над поляной клубился серый туман. Однако Шульгин достал