коснулся спускового крючка.

– Да что с тобой происходит? – В этот момент полковник даже пожалел о том, что подобрал девушку в переулке. – Я же хочу помочь тебе. А для этого мне нужно связаться…

Он сделал в ее сторону еще один шаг.

– Стой там, где стоишь, Стас, – прошипела она. – Не заставляй меня стрелять. Мне не хотелось бы убивать тебя.

Гуров еще раз прочел нацарапанные на пачке сигарет каракули Минаева и удостоверился, что все понял правильно. Технолог назначил ему встречу. Тайную встречу, на которой он собирался поведать сыщику что-то важное. Гуров вспомнил лицо Минаева и то, как оно изменилось, когда он узнал, что перед ним сотрудник уголовного розыска. Маячок в сторону видеокамер, а затем и эта записка…

Предполагая, что за ним может вестись наблюдение и за пределами территории завода, Гуров сел в машину, запустил двигатель и покатил в сторону Профсоюзной. У него был в запасе еще час. Проехав два квартала, полковник остановился, взглянул на часы и потянулся в карман за сотовым телефоном. Набрал номер Крячко. Синтезированный женский голос вежливо проинформировал Гурова о том, что вызываемый им абонент находится вне зоны действия сети. Полковник набрал домашний номер напарника и пару минут напряженно вслушивался в длинные заунывные гудки.

– Куда он опять запропастился? – Гуров раздраженно бросил аппарат на соседнее сиденье и сомкнул пальцы на рулевом колесе.

Интуиция подсказывала сыщику, что его предстоящая встреча с Минаевым на остановке маршрутного такси может стать кульминационной в деле, порученном ему генералом Орловым. После общения с Бесшапошниковым, поведение которого вызвало у Гурова некоторые подозрения, он склонен был считать, что с «Местарджем» дело нечисто. Версия о том, что кто-то мог выпускать левую продукцию под фирменной маркой этого завода, как-то сама собой отошла на второй план. Гуров и сам себе не мог объяснить, почему так получилось. Для того чтобы в чем-то обвинять Бесшапошникова, у полковника не было даже косвенных улик, но они могли появиться после предстоящего разговора с Минаевым. Гуров подумал о том, что стоило бы позвонить в управление и попросить кого-нибудь из коллег навести справки о технологе, но потом передумал. Вряд ли Павел являлся такой уж важной персоной в команде Бесшапошникова, чтобы за оставшийся до встречи час можно было выяснить что-то стоящее о нем.

Гуров откинулся на спинку сиденья и смежил веки. В открытые окна врывался легкий ветерок, но даже он не спасал от городской духоты. Температура воздуха в тени достигала сорока градусов. Полковнику казалось, что в столице давно уже не было такого жаркого лета. Впрочем, подобные мысли неизменно рождались в голове каждого из года в год. Просто воспоминания о прошедшем лете как-то сами собой стирались.

Коротая время до встречи с Минаевым, Гуров поймал себя на мысли, что он совсем не думает о Бесшапошникове и «Местардже». Гораздо чаще он возвращался к вопросу о том, куда мог запропаститься Крячко. И каждый раз успокаивал себя мыслью, что скорее всего его бесшабашный напарник, воспользовавшись ситуацией, чудно проводит время с найденной девушкой. Или у него действительно возникли серьезные неприятности?

Гуров и сам не заметил, как за этими размышлениями пролетело минут сорок пять. Полковник встряхнулся и повернул ключ в замке зажигания. Однако, прежде чем тронуться, он для уверенности еще раз набрал каждый из номеров Станислава, убедился, что итог прежний, и спрятал мобильник в карман.

«Пежо» лихо развернулся на проезжей части, и Гуров направил его в обратную сторону, к Черемушкам. Минаев уже ждал его. Он стоял не на остановке, а немного правее, рядом с газетным киоском, прячась под его козырьком от палящих лучей солнца, и нервно курил. Вместо спецодежды на нем были легкие льняные брюки и облегающая майка, позволяющая во всей красе разглядеть мощный рельефный торс. Рыжеватые волосы всклокочены.

Гуров подкатил к обочине и остановил «Пежо» рядом с киоском. Минаев заметил его, кивнул и, щелчком отшвырнув сигарету в сторону, быстро подошел к машине. Полковник гостеприимно распахнул перед ним пассажирскую дверцу. Павел плюхнулся на сиденье и тыльной стороной ладони вытер со лба обильно выступивший пот. Несколько липких капель сорвались с кончиков пальцев и упали Гурову на брюки. Однако Минаев не обратил на это никакого внимания.

– Давайте отъедем куда-нибудь, – посоветовал он. – Кто угодно может выйти с территории и пойти на остановку. А если меня увидят с вами и донесут Бесшапошникову… Мне бы этого не хотелось… А они непременно донесут. У нас все друг на друга доносят. Отвратительный коллектив. Ненавижу его… Ненавижу «Местардж»!

– Если вы его ненавидите, зачем тогда там работаете? – парировал Гуров.

Однако совета Минаева он все же послушался. «Пежо» вновь тронулся с места, но на этот раз покатил не в сторону Профсоюзной, а к Калужской.

– А где мне еще работать? – Перед полковником был совсем другой человек, нежели тот, которого он наблюдал на производстве «Местарджа». Если там Минаев выглядел спокойным и степенным сотрудником, то теперь перед Гуровым был задерганный неврастеник. – Работа не валится на меня, как манна небесная. Любого места, даже такого дерьмового, как в «Местардже», приходится добиваться потом и кровью. У меня, между прочим, два высших образования. Одно из них филологическое. А знаете, где я работал до этого? В банке, курьером. А до этого разгружал муку в оптовке. Для чего, спрашивается, нужно было столько учиться? Вся жизнь дерьмовая, страна дерьмовая, а вы говорите… Вот и приходится…

– Понятно, – весьма равнодушно откликнулся Гуров.

Ему нередко приходилось сталкиваться по жизни с такими типами, которые жаловались на все подряд. Обычно полковник, добиваясь расположения собеседника, старался проникнуться его проблемами, выслушать, где-то что-то даже посоветовать. Но в таких случаях, как с Минаевым, он изменял этому правилу. Не было смысла. Его все равно не услышат. Эти люди, по большому счету, и себя-то не слышали. Их просто несло по инерции. Простенького «понятно» было вполне достаточно.

– Вы о чем-то хотели поговорить со мной? – напомнил Гуров.

– Да, хотел. – Неизвестно зачем Минаев стал озираться по сторонам, словно кто-то мог подслушать его. – Я очень рад, что вы появились сегодня. И что Бесшапошников обратился именно ко мне. Вы и не представляете, какая это удача. Видно, есть провидение, или что там должно быть… Мы остановимся или так и будем ехать до бесконечности?

Гуров пожал плечами. «Пежо» приткнулся к тротуару в метре от цветочного базарчика, где бойкие продавщицы едва успевали спрыскивать тепличные розы из небольших брызгалок. Влага на такой жаре испарялась моментально. Полковник опустил солнцезащитный козырек и развернулся лицом к Минаеву.

– Итак?

– Вас ведь интересует паленая водка? – Павел облизал пересохшие, потрескавшиеся губы. – Та самая, из-за которой по всем регионам люди дохнут, как мухи?

– Да. Вам что-то об этом известно?

– Еще бы! Еще бы мне об этом было неизвестно! Я сам участвовал в разработке некачественной продукции. Нет-нет, – поспешно открестился Минаев, заметив, как при его последних словах посуровело лицо собеседника. – К производству я не имею никакого отношения. Если честно, ее производят даже не здесь. У Бесшапошникова есть для этого отдельный цех, где работают специально нанятые люди. Как правило, бомжи. Гнать паленую водку – много ума не надо. Там есть, конечно, и несколько специалистов, но они только приглядывают за процессом. Да и то вполглаза. А чего там приглядывать, если все отлажено? Ко мне Бесшапошников обратился за консультацией. В самом начале, еще полгода назад. Хотел, чтобы я разработал необходимую технологию. Я не мог отказаться… Поймите меня правильно, Лев Иванович, у меня нет никакого желания вновь возвращаться в курьеры или грузить муку. Мне нужна эта чертова работа,