как известно, не в его пользу, что заставляло Фишера действовать особенно внимательно».

А. СУЭТИН (СССР): «В матче Фишер – Спасский торжествовала техника плюс неукротимая воля к борьбе до последнего шанса, которую проявил американский гроссмейстер».

А. КОТОВ (СССР): «Роберт Фишер отшлифовал все стороны своего редкого дарования исступленной работой, бесконечными анализами, напряженной борьбой во многих шахматных состязаниях… История развития шахмат на протяжении столетий показывает, что в любой стране может появиться гениальный шахматист, который превзойдет и в понимании шахмат и в практической игре всех своих коллег. Сейчас Фишер превзошел наших лучших гроссмейстеров».

Г. ШОНБЕРГ (США): «Фишер, несмотря на его капризы, припадки гнева, порою неразумные или вовсе фантастические требования, все же добился для шахматного мира небывалого прежде почета и признания… В предматчевый период переговоров и споров проскальзывало мнение, что впредь Фишера не станут приглашать участвовать в турнирах, так как никто больше не будет рисковать своим капиталом. Ведь Фишер может вдруг отказаться от участия, резко изменить свое решение или даже просто не явиться. Но после того, как он сыграл такие отличные партии и стал действительно лучшим шахматистом мира, ему все простили, и он изменился: Фишер теперь – сама учтивость. Сегодня он – чемпион мира и, кажется, дешево себя не продаст…»

А. ГОРОВИЦ (США): «Новой шахматной звезде – Фишеру открылся путь славы, признания и гонораров. Телевидение, книжные и газетные издатели, промышленники от шахмат и многие другие заинтересованные лица засыпали его разного рода предложениями. Впрочем, часть этого изобилия коснулась и тех шахматистов, которые до той поры едва влачили существование, будучи учителями, водителями такси или зарабатывали на хлеб профессиями, столь же далекими от шахмат. И все это благодаря Фишеру».

Б. ДАРРАХ (США): «Победив Бориса Спасского, Вобби достиг одной из трех своих главных целей. Вторая, как он сказал, состояла в том, чтобы «сделать шахматы основным спортом в США». Третья цель была «стать первым шахматным миллионером»… Миллионы шахматных любителей пришли в восторг от перспектив «эры Фишера» – бурных, напряженных и ослепительных соревнований…»

Ю. АВЕРБАХ (СССР): «Как долго Фишер будет на шахматном троне? Щекотливый вопрос. Невольно хочется сравнить нынешнего чемпиона с Ласкером, Капабланкой, Алехиным. Ласкер «царил» 27 лет… Похоже, в 1975 году Фишера будет трудно переиграть. Но еще через 3 года смена чемпиона вполне может произойти».

Р. БИРН (США): «Роберт Фишер будет чемпионом мира ближайшие 12 лет».

Р. НЕЖМЕТДИНОВ (СССР): «В следующем цикле борьбы за мировое первенство Р. Фишер, на мой взгляд, устоит. Процесс творческого совершенствования шахматиста – вещь серьезная и длительная. Не надо забывать, что прошло более ста лет, пока в Америке на смену гениальному П. Морфи пришел другой выдающийся шахматист…»

Т. ПЕТРОСЯН (СССР): «У Фишера колоссальный опыт, который приходит с годами и приобретается во встречах со многими выдающимися шахматистами. Опыт, который дают только поражения… Фишер прошел эту горькую школу».

Б. ЦУКЕРМАН (США): «Пусть потенциальные соперники Фишера в борьбе за шахматную корону не рассчитывают на легкий успех…»

М. ТАЛЬ (СССР, Латвия): «Роберт Фишер, несомненно, очень талантливый и трудолюбивый, стал одной из крупнейших фигур в современных шахматах. Нельзя недооценивать его талант и мастерство. Однако и не следует его бояться. Необходимо всегда помнить, что, как это ни парадоксально звучит, Фишер учился у советских мастеров. В Рейкьявике ему проиграл Борис Спасский, а не советская шахматная школа…»

А. КАРПОВ (СССР): «По-моему, долгое время Фишера у нас недооценивали, говорили, вот погодите – встретится с ним в матче настоящий советский гроссмейстер, и все встанет на свои места – Фишер непременно будет побежден. Затем ударились в другую крайность. Даже сильнейшие гроссмейстеры иногда высказываются в том духе, что, дескать, борьба с чемпионом мира безнадежна, и прикидывают только счет, с каким бы они проиграли матч Фишеру. Убежден, что истина лежит посередине. С Фишером бороться можно».

М. ЭЙВЕ (Голландия): «Фишер очень сильный шахматист, но непобежденных в шахматах нет. С Фишером не только можно, но и нужно бороться… Хотя Петросян и проиграл Фишеру матч, но доказал в первых пяти партиях, что может играть с ним на равных. То же сделал и Спасский в последних десяти партиях своего матча в Рейкьявике».

М. БОТВИННИК (СССР): «Теперь Фишер объявлен гением. Есть тут над чем призадуматься! Полагаю, что представляй Фишер не США, а, скажем, Данию или Польшу, то не ходить ему в гениях…»

Б. ДАРРАХ (США): «Победа в Рейкьявике сделала Фишера в еще большей степени, чем прежде, подверженным мании величия и мании преследования и в то же время чрезвычайно повысила его требовательность к себе в чисто шахматном отношении».

С. ГЛИГОРИЧ (Югославия): «Фишера часто упрекают в «отсутствии храбрости», боязни проигрыша. Однако у него есть свои соображения. Он требует от своей игры совершенства – особенно сейчас, когда носит чемпионский титул, – и боится не столько противника, сколько самого себя, своей неспособности оказаться на уровне этих высоких требований».

М. БОТВИННИК (СССР): «Хотя Фишер является шахматистом исключительным, его человеческие качества таковы, что завоеванное американцами первенство мира не является достаточно надежным. Фишер ненадежен потому, что он может не явиться на матч, уехать с соревнования, отказаться от игры…»

А. КОТОВ (СССР): «Что же будет дальше? Если новый чемпион мира станет и впредь вести себя так, ему попросту негде будет играть в шахматы».

Б. ЛАРСЕН (Дания): «Многие писали о том, сколько нервной энергии растратил в Рейкьявике Спасский, но никто не упоминал о том, что массу этой же энергии растратил и Фишер. Мне кажется, он сейчас опустошен…»

М. БОТВИННИК (СССР): «Фишер очень импульсивен и этим существенно отличается от того, что принято считать нормой. У него много странностей… У меня есть второе издание его биографии. Она обрывается сразу после завоевания им звания чемпиона мира. Хорошо видно, как менялось его лицо, как жизнерадостный мальчик превращался сначала в несколько озабоченного молодого человека. А в 1972 году это лицо стало просто болезненным».

Б. СПАССКИЙ (СССР, Франция): «Мне кажется, что поединок в Рейкьявике погубил нас обоих. Фишер после этого перестал бывать на людях – не только играть; я же потерял титул сильнейшего на планете».

ЖУРНАЛ «ШАХМАТЫ» (СССР): «Наши гроссмейстеры отстаивали свое творческое кредо, свой авторитет и звания. Фишер дрался за жизнь. И здесь нет преувеличения. Превосходство на данном этапе чемпиона мира – парадоксальное, но несомненное следствие суровых законов взрастившего его общества. К такой борьбе мы не были готовы. Мудрая игра никогда не станет для советских шахматистов тем, чем она стала для чемпиона мира. И в конечном итоге сила Фишера обернется его слабостью. Потребность в победах породит неспособность стойко переносить поражения. Стремление к безошибочности скорее всего выхолостит содержание его партий. А может быть, Фишер «научится» ошибаться?»