первого дня мечтал о машине. К сожалению, частное владение автотранспортом в Таллинне было запрещено. Скорин изобразил недоверие, предупредив о скромном жалованье. Хонниман пошептался о чем-то с барменом, долго звонил куда-то по телефону, и уже через два часа в распоряжении «влюбленного» капитана находился изрядно потрепанный «оппель-кадет». Можно начинать объезд близлежащих хуторов, искать Грету Таар… А если брать в машину рацию? В любой момент за чертой города можно выйти в эфир.

Так разворачивались события после того дня, как Скорину удалось познакомиться с бароном Шлоссером, а затем вместе с ним и Лотой Фишбах провести несколько часов в ночном ресторане. Скорин решил, что знакомя его с девушкой, Шлоссер преследует свои цели: Лота получит задание сблизиться с ним. Скорин допустил просчет: девушка не появлялась. Регулярно посещая казино, где, как он заметил, бывали преимущественно офицеры абвера и СД, разведчик завел несколько полезных знакомств, уже располагал кое-какой информацией об абверкоманде и ее начальнике фрегатен-капитане Александре Целлариусе. Но Скорину нужен был Шлоссер. Он же не появлялся.

Скорин ехал по узким улочкам Таллинна, вспоминал свои поступки. При встрече с гестаповцем в Вышгороде был излишне резок. При знакомстве со Шлоссером — самостоятелен и задирист. Но ведь именно благодаря своей нестандартности он заинтересовал Шлоссера, добился приглашения на вечер.

Что Шлоссер задумал, почему он пропал? Проверяет? Естественно, проверяет, но тогда майор абвера должен всячески поддерживать личный контакт с Паулем Кригером. За документы Скорин спокоен, лично получены в Берлине. Справка из госпиталя? Полевой госпиталь под Харьковом не может долго оставаться на месте. Запрос, розыск госпиталя, проверка, канцелярская волокита… Барон — опытный разведчик, он начнет выслеживать, разрабатывать, выяснять связи.

Скорин не знал, что запросы на него были отправлены Шлоссером на два дня раньше.

Скорин не раз проверялся и был убежден — слежка за ним не ведется. Вот и сейчас он долго ехал медленно, затем дал газ, свернул в узкую, словно ущелье, улочку, развернувшись на сто восемьдесят градусов, поехал в обратную сторону. Вести в Таллинне постоянное близкое наблюдение крайне сложно. Шлоссер, конечно, все учел и, боясь спугнуть дичь, следит издалека, полагая, что рано или поздно Пауль Кригер придет на улицу Койдула и начнет обрабатывать кого-нибудь из посетителей казино. Расспросы. Деньги. Шантаж. И тогда…

Скорин остановил машину у старенькой церквушки со стрельчатыми окнами-бойницами, закурив, облокотился на руль.

Страшно, если арестует СД. Шлоссер — человек Канариса и аристократ, он сам наверняка находится под наблюдением. Возможно, Карл Хонниман выполняет задания Шлоссера, а затем пишет на него же доносы. Вполне возможно. О знакомстве барона с неизвестным капитаном уже доложено по инстанции. СД располагает мощным аппаратом. Выясняя связи барона Шлоссера, пытаясь раскрыть очередной заговор, служба безопасности заинтересуется Паулем Кригером… Гестапо…

Скорин сжал зубами сигарету, смотрел сквозь ветровое стекло вдоль узкой улочки.

Для гестапо липы с университетом хватит с лихвой. Безвестная смерть. Задание не выполнено… Олежка…

Он заставил себя думать только о работе. Подсовывают данные, что Грета Таар в окрестностях города. Устроили машину. Хотят на время выслать из Таллинна? Зачем?

Он включил скорость, выехал из переулка на площадь. Справа промелькнула стройная фигурка, золотые волосы. Скорин резко затормозил, больно ударился грудью о баранку. Он не ошибся, по тротуару шла Лота Фишбах. Он вышел из машины.

— Добрый день, фрейлейн.

— О, добрый день, капитан. — Лота протянула ему руку в перчатке. — Вы отчаянный гонщик, капитан.

— Рад встрече, фрейлейн… — Скорин замялся, постарался изобразить смущение.

— Капитан, — она удержала его руку, — вы так любите невесту, что забыли мое имя?

— Лота Фишбах. — Скорин поклонился. — Я так обрадовался, что начал заикаться, фрейлейн Лота. Хотите, я подвезу вас? Доставьте мне удовольствие. Пожалуйста.

Девушка на секунду задумалась, затем, тряхнув золотыми кудрями, решительно шагнула к машине.

— А почему бы и нет? — вызывающе спросила она, усаживаясь и захлопывая дверцу. — И пусть этот вылощенный барон думает, что хочет. У меня свободный день. Я желаю прокатиться. Верно, капитан?

— Женщина всегда говорит верно. — Скорин включил мотор. — Куда прикажете?

— Вперед, капитан! Главное — не сворачивать, ехать все время вперед!

— Самое лучшее направление. Счастливы люди, которые умеют двигаться только вперед.

— Думаете? — Девушка притихла, покосилась на Скорина и спросила: — У меня не будет неприятностей? Вперед — хорошо, но господин майор говорил, что я никогда не должна забывать…

Скорин сбавил ход.

— Остановимся? — Скорин не сомневался, что Лота получила подробные инструкции о поведении, но, соблюдая правила игры, посоветовал: — Вы можете позвонить, спросить разрешения.

— Что я, гимназистка?

— Смотрите, фрейлейн, я счастлив побыть с вами, но если господин майор предупреждал вас…

— Предупреждал! — Девушка капризно надула губы. — А о чем он не предупреждал? Если во всем слушаться барона, можно умереть с тоски. Все нельзя, все секретно. Фу! Словно я могу запомнить хотя бы одно слово, когда печатаю под его диктовку!

— Фрейлейн Лота, — Скорин осуждающе покачал головой, — начальство не осуждают и не обсуждают. Вы можете звонить или не звонить, но не надо говорить со мной об указаниях барона Шлоссера. Тем более со мной, — многозначительно закончил он, остановил машину у аптеки. — Вы позвоните?

— И не подумаю. — Девушка кокетливо прищурилась. — Не разыгрывайте уставного сухаря, капитан. Вам не идет. И почему это именно с вами, — она сняла с его рукава воображаемую пылинку, — я не должна говорить о бароне?

Скорин пожал плечами, достал пачку сигарет.

— Я не вашего ведомства. Народная мудрость гласит: чем меньше знаешь, тем дольше живешь. Курите, пожалуйста.

— Спасибо. — Она аккуратно вынула сигарету. — Барон тоже вечно повторяет пословицы.

— Так мы едем? — спросил Скорин.

— Конечно.

— А майор?..

— Барон? — Девушка рассмеялась. — Не смешите меня, капитан. Мне кажется, что барон еще не заметил, что я другого пола.

— Я заметил. — Скорин поклонился.

— О, да! — Лота пренебрежительно махнула рукой. — Вы тоже ненормальный. Ваша невеста, капитан…

— Лота… — перебил Скорин. — Прошу вас, фрейлейн Лота, давайте поговорим о другом. Например, почему вы не удивились, увидев меня в машине?

— Я еще вчера узнала, что вы взяли напрокат машину. Ищете невесту. Господин майор с большим уважением отозвался о вашей преданности.

Скорин не ответил. Знает ли эта арийка с бронзовыми волосами, с золотистым пушком на точеной шее, что ее соотечественники сжигают людей? Живыми закапывают в землю. Расстреливают и вешают стариков и детей. Скорина охватил озноб, на теле выступила испарина. Он посмотрел на дорогу. Зачем беспокоиться и волноваться, если выбора все равно нет? Он должен пройти до конца, и каждый в этой борьбе дойдет до конца. Иного пути нет. Стало холодно и спокойно.