Ехали мы действительно недолго. И, во всяком случае, не за город: машину ни разу не подбросило на выбоинах. То ли гладкие дороги действительно являют собой одно из наглядных достоинств хваленого свободного мира, то ли Хорхе просто пожалел меня и специально проложил маршрут по цивилизованным трассам, стремясь облегчить, насколько от него зависело, мое путешествие в багажнике.
Несмотря на занюханный вид «шевроле», его мотор работал тихо, ровно и очень уверенно, как сердце тренированного атлета. Если бы не букет ужасных запахов, я бы даже могла сказать, что доехала с комфортом.
Когда Хорхе откинул крышку, я невольно зажмурилась — такими яркими были лучи восходящего солнца, нацеленные мне прямо в глаза. Хорхе без видимых усилий вытащил меня из багажника и поставил на ноги.
Я огляделась.
Мы находились во внутреннем дворике виллы, в окружении высоченных деревьев и кустов с экзотическими цветами. На небольшой площадке, покрытой черным, блестевшим под солнцем асфальтом, кроме нашего «шевроле», стоял фольксвагеновский «жучок» с открытым верхом. Площадка почти вплотную примыкала к трехэтажной вилле, которую, несомненно, проектировали представители всех рас и народностей. Башенки были готическими, колонны — дорическими, лепные украшения фасада — в стиле барокко, а узкие, стрельчатой формы окна выдавали мавританское происхождение зодчих. Короче, не здание, а ночной кошмар архитектора.
— Хорхе, если ты скажешь, что это вилла комиссара Геретса, я буду весьма удивлена.
— Ну что вы! — Хорхе выглядел озадаченным. — Комиссар Геретс — человек небогатый, как, впрочем, и все полицейские в Аргентине. Я не знаю, кому принадлежит эта вилла, у меня был только адрес, вот и все… Идемте, сеньора, нас ждут.
Из небольшой прихожей, где бросилась мне в глаза огромная литография с изображением распятого Христа, мы попали в гостиную, больше похожую на демонстрационный зал мебельного магазина. Чего там только не было! Диваны, пуфики, стулья, столы, канапе, какие-то дурацкие подставки для ног… В том, что среди этого нагромождения мебели я не сразу заметила малорослого Геретса, моей вины не было. Комиссар просто утопал в глубинах гигантского кресла, обитого веселеньким ситчиком. А вот другого — высокого широкоплечего мужчину средних лет — я увидела сразу. Он стоял за каминным выступом и, увидев нас с Хорхе, сделал шаг вперед.
— Добро пожаловать, сеньора Мальцева! — сказал он по-французски низким сочным голосом. — Надеюсь, ваше путешествие было не слишком утомительным?
— Ну что вы! — непринужденно воскликнула я, подыскивая наиболее удобное место для посадки. — Ничто так не бодрит, как поездка в багажнике машины с протекающим бензобаком, которую, видно, моют только по олимпийским годам.
— Увы! — незнакомец развел руками. — Виновницей этих неудобств являетесь вы одна. Присаживайтесь…
Его французский, насколько я могла судить, был очень неплох. Я остановила свой выбор на невысокой кушетке.
— Ну? — спросил незнакомец.
— Ну? — машинально повторила я.
— Вы хотели поговорить, не так ли?
— Да… — я потратила несколько секунд на конструирование следующей фразы: — Но, простите, не с вами, мсье…
Геретс что-то вякнул из недр своего кресла.
Я беспомощно оглянулась на Хорхе, все еще торчавшего у входа в гостиную, но мальчик застенчиво потупился.
— Только что комиссар Геретс оказал мне честь, представив меня вам, — перевел незнакомец.
— Что вы говорите? Как жаль, что я ничего не поняла.
— Ничего страшного, — спокойно улыбнулся он, и улыбка сразу преобразила его малоподвижное лицо. При свете этой улыбки я разглядела, что он голубоглаз и даже не лишен некоторого шарма.
Незнакомец бросил несколько слов Хорхе, после чего мой юный друг и толмач как-то неловко поклонился и исчез.
— Так вот, сеньора Мальцева, мою фамилию вы вряд ли запомните. Видите ли, испанцы любят пышные, цветистые фамилии, такова уж традиция, ничего не поделаешь. А вот имя у меня короткое и легкое — Рей.
— Конечно, — поддакнула я. — И к тому же типично испанское.
— Боюсь, что ономастическая дискуссия заняла бы у нас слишком много времени… — тут Рей выразительно переглянулся с Геретсом. Коротышка не без труда выкарабкался из кресла, выплюнул в тяжелую металлическую пепельницу очередной огрызок сигары и ушел, даже не попрощавшись. — А времени у вас очень мало, не так ли, сеньора Мальцева?
— Кто вы такой, господин Рей?
— Человек, — ответил Рей, усаживаясь в кресло напротив меня. — Просто человек, который может оказаться вам полезным. Насколько я понимаю, вы попали в переплет и теперь не знаете, как выбраться…
— Вы что, ясновидящий?
— Нет, я из разведки.
— Ну, это почти одно и то же, — заявила я тоном резидента с тридцатилетним стажем.
— Где? В КГБ?
— А вы разве не оттуда?
— Вы о чем-то хотели поговорить с Геретсом, верно?
— А почему вы думаете, что это желание распространяется и на вас?
— Потому что ваши проблемы, сеньора Мальцева, не подлежат юрисдикции аргентинской полиции.
— А чьей же юрисдикции они подлежат?
— Разведки и контрразведки.
— И вы считаете, что после этой правовой консультации я должна вам безоговорочно доверять?
— Безоговорочно не надо, — усмехнулся Рей, закуривая длинную черную сигару. — Лучше в пределах известных границ.
— Государственных, естественно?
— Этических, сеньора Мальцева. Меня интересуют только специфические проблемы, связанные с интересами национальной безопасности.
— У нас в России говорят «государственной безопасности».
— Это синонимы.
— Не всегда…
— Может быть, закончим увертюру? Она и так затянулась.
Я и сама это чувствовала — тяжелые напольные часы с лунообразным циферблатом показывали без десяти девять.
— Не знаю, с чего начать…
— Давайте я попробую вам помочь… — Рей встал. — О бароне Гескине рассказывать не надо. Нам достаточно хорошо известна эта фигура. А вот как вы познакомились с ним? Что вас связывало? Что вы знаете о его смерти?
Вопросы Рея были более чем конкретными. Надо было отвечать. Но мне почему-то не очень хотелось. Я не знала этого человека. Я понимала, что сказав «а», должна буду вывернуться наизнанку. Причем в весьма невыгодном для себя свете. Одна только мысль, что этот неведомо откуда взявшийся Рей узнает подробности моей вербовки, детали личных контактов с людьми КГБ, особенностей задания и тому подобное, показалась мне крайне отталкивающей. В этот момент я четко поняла, что в принципе мне совершенно все равно, где именно отбывать срок — в аргентинской пампе или в сибирской тайге. Если меня
